Белогорские куэсты
За мной, любознательный читатель! Я покажу тебе такие места, о которых ты даже не догадывался. Хотя, наверняка, и проезжал мимо, если ехал из Белогорска в Нижнегорский или Советский. Просто смотрел направо, на великолепие стометрового обрыва Ак-Каи, то есть Белой Скалы. А вот взгляни налево — там ряд каких-то скалистых гряд. Это и есть куэсты (с испанского — косогор) Чучумай, Джиркуба и Малая и Большая Сары-Кая. Вперёд, на запад!
Местные жители Вишенного и Мироновки называют эти скалы просто Рыжими. Путаница с ними есть и на топографических картах: самые высокие и примечательные возвышенности там названы Сарак-Кая. Это скорее всего ошибка, неправильно понятое написание исконного названия Сары-Кая. Ну не увидел топограф буквы «ы» и разделил на две другие! В отчётах же археологов отмечается точное название. Если говорить о переводах, то из всех трёх названий удачно можно с тюркского перевести лишь Сары-Кая: «жёлтая скала». Из какого языка дошли до нас названия Чучумай и Джиркуба, увы, неясно.
Как неясно, впрочем, многое на этих куэстах. Вроде скалы как скалы, косогоры как косогоры — часть Внешней гряды Крымских гор. Курганы по верховьям, гроты и небольшие пещерки — вдоль известковых поясов. Виды здесь завораживающие — хоть на горы смотри, хоть на степь севернее. Кругом много окаменелостей — нуммулитов, каких-то раковин, причудливых ракушек, ставших крепким известняком. Берёшь в руку такую ракушку, холодную от окаменения, а ей сто шестьдесят миллионов лет! И в ней теплилась древнейшая жизнь, ведь когда-то эта местность была дном неглубокого тёплого моря.
Но самое интересное сокрыто от невнимательных глаз. Это — резные наскальные рисунки. Несколько лет назад их даже изучали российские археологи, но какие выводы были сделаны, неизвестно. А пока можно полюбоваться на стремительно несущихся куда-то в сторону Белой Скалы коней, оленей, каких-то других зверей — не то волков, не то собак. Есть изображения и всадников в островерхих скифских колпаках. Кто высек на скале рисунки — эти ли скифы или ещё кто — тайна. На склонах куэст полно мелких обломков керамики — и кочевнической, и оседлых народов. Можно тут же почитать и более «исторические» надписи — дореволюционные, ещё с ятями, послевоенные автографы наподобие «Ося и Киса были здесь». Кстати, именно из-за боязни уничтожения первобытных рисунков и не привожу точного их местонахождения: кто захочет — приходи, внимательнее смотри и найдёшь!
А ещё незримой тайной Сары-Каи стали археологические артефакты. И связаны они с так называемой аккайской культурой среднего каменного века. Это — период существования тут, в белогорских долинах, неандертальцев. Судя по большому количеству мустьерских стоянок — почти сорок — аккайская культура была господствующей на Крымском полуострове в то далёкое время. Её носители занимались охотой на крупных животных, главным образом на мамонтов. Такой кусок мяса мог дольше прокормить первобытное стадо людей, а следовательно, давал возможность выжить.
Массив Ак-Кая и ближайшие куэсты оказались средоточием основных памятников этой культуры. Объяснить это можно исключительно благоприятными природными условиями местности. Для аккайцев они заключались в близких и богатых месторождениях кремневого сырья, удобных естественных жилищах-гротах и навесах, расположенных на границах предгорья и степи, где паслись стада травоядных животных. Из этих жилищ хорошо просматривалась местность, что давало возможность своевременно обнаружить и выследить добычу.
В аккайской культуре археологам удалось наметить хозяйственно-экономический профиль стоянок. Их анализ показал, что существовали долговременные и кратковременные базовые стоянки (таких больше в Красной Балке за Белой Скалой), кратковременные охотничьи убежища и целый охотничий лагерь под открытым небом — как раз под горой Малая Сары-Кая.
Есть в этом районе и свой, крымский Олдувай. Напомню, что в африканском ущелье с таким названием археологи нашли останки древнейших людей на планете. Конечно, питекантропов в ущелье севернее Джиркубы не найти, но вот один из древнейших «хомо» — неандерталец — тут несомненно жил. Спустимся со скалистых склонов в самую глубь крымской куэсты. Там, ниже, — множество так называемых «эоловых арф» — камней с отверстиями или сквозных гротиков. Когда дует ветер, то слышен очень интересный звук: поют камни.
А вот Джиркуба ещё и «смотрит» на восток и на запад: огромные тенистые гроты в скальной породе, как парные глаза, взирают на окружающий мир. А за этой «зрячей» горой есть ещё одно таинственное место.
Как называется этот огромный грот, выяснить не удалось. В кадастре пещер Крыма под названием Сары-Кая значатся аж десять полостей, с 470-1 по 470-10. Раньше было принято давать названия по ближайшему населённому пункту, причём использовались его старые, довоенные наименования. В нашем случае это село Мироновка, по-довоенному Карабай. Может, так назвать пещеру? А то можно и посовременнее, Змеиная, по обилию тут маленьких шустрых змеек, или Конопляная, по зарослям дикой конопли. Вот написал, и, верно, придёт сюда кто-то. Хотелось бы, чтобы не за «ганджубасом» и не с лопатой «чёрного» археолога.
А то, что последние покопались на Сары-Кая и в её окрестностях, — несомненно. Забираюсь на один курган в самой верхней точке куэсты — хлоп, чуть не падаю в яму. Глубокий раскоп, стратиграфию насыпи — хоть на археологическую выставку. Иду на следующий — та же картина, только глубже выкопанная яма, а вокруг полно бутылок из-под водки. Копали вручную, камни выбирали и выкидывали и «грелись», конечно. Скорее всего, что-то нашли: в одном месте увидел фрагменты жёлтых костей скелета и типичную засыпку самого погребения. Ни кусочка керамики, ни следа склепа, всё украдено. Больно...
Вот и случилось покидать такие притягательные белогорские куэсты с горечью в душе. Лишь только прекрасный пейзаж восточнее мирил с нашим временем — белоснежный массив Ак-Каи, курганы на горизонте, поля с беловатой пашней, сосновые леса у Белогорска. И почему-то подумалось: хотя Сары-Кая и выше Белой Скалы, как-никак 337 метров над уровнем моря против 270-ти, но это не так заметно. Обрыв меньше, метров до пятидесяти, да и дальше от оживлённых дорог. Но первооткрыватель Белой Скалы Владимир Григорьевич Килесса недавно мне сказал: «Ак-Каю тоже знали давно, но вот как-то не особенно посещали — пришлось писать книгу о ней». Вот написал и я — о других куэстах, соседних. И уже не боюсь за их судьбу. Кто хотел ей зла, тот уже сделал это зло. Надеюсь, что у путешественников не поднимется рука на наскальные рисунки или «эоловы арфы» на склонах известковых обрывов. У скал тоже есть глаза.
В конце концов они тут стоят сотни миллионов лет, а мы — лишь песчинка на их склонах, пламенеющих кострами осенней скумпии, и время летит над ними спугнутым зайцем — вниз по косогору. Что скалам время?
Ссылки по теме:
Местные жители Вишенного и Мироновки называют эти скалы просто Рыжими. Путаница с ними есть и на топографических картах: самые высокие и примечательные возвышенности там названы Сарак-Кая. Это скорее всего ошибка, неправильно понятое написание исконного названия Сары-Кая. Ну не увидел топограф буквы «ы» и разделил на две другие! В отчётах же археологов отмечается точное название. Если говорить о переводах, то из всех трёх названий удачно можно с тюркского перевести лишь Сары-Кая: «жёлтая скала». Из какого языка дошли до нас названия Чучумай и Джиркуба, увы, неясно.
Как неясно, впрочем, многое на этих куэстах. Вроде скалы как скалы, косогоры как косогоры — часть Внешней гряды Крымских гор. Курганы по верховьям, гроты и небольшие пещерки — вдоль известковых поясов. Виды здесь завораживающие — хоть на горы смотри, хоть на степь севернее. Кругом много окаменелостей — нуммулитов, каких-то раковин, причудливых ракушек, ставших крепким известняком. Берёшь в руку такую ракушку, холодную от окаменения, а ей сто шестьдесят миллионов лет! И в ней теплилась древнейшая жизнь, ведь когда-то эта местность была дном неглубокого тёплого моря.
Но самое интересное сокрыто от невнимательных глаз. Это — резные наскальные рисунки. Несколько лет назад их даже изучали российские археологи, но какие выводы были сделаны, неизвестно. А пока можно полюбоваться на стремительно несущихся куда-то в сторону Белой Скалы коней, оленей, каких-то других зверей — не то волков, не то собак. Есть изображения и всадников в островерхих скифских колпаках. Кто высек на скале рисунки — эти ли скифы или ещё кто — тайна. На склонах куэст полно мелких обломков керамики — и кочевнической, и оседлых народов. Можно тут же почитать и более «исторические» надписи — дореволюционные, ещё с ятями, послевоенные автографы наподобие «Ося и Киса были здесь». Кстати, именно из-за боязни уничтожения первобытных рисунков и не привожу точного их местонахождения: кто захочет — приходи, внимательнее смотри и найдёшь!
А ещё незримой тайной Сары-Каи стали археологические артефакты. И связаны они с так называемой аккайской культурой среднего каменного века. Это — период существования тут, в белогорских долинах, неандертальцев. Судя по большому количеству мустьерских стоянок — почти сорок — аккайская культура была господствующей на Крымском полуострове в то далёкое время. Её носители занимались охотой на крупных животных, главным образом на мамонтов. Такой кусок мяса мог дольше прокормить первобытное стадо людей, а следовательно, давал возможность выжить.
Массив Ак-Кая и ближайшие куэсты оказались средоточием основных памятников этой культуры. Объяснить это можно исключительно благоприятными природными условиями местности. Для аккайцев они заключались в близких и богатых месторождениях кремневого сырья, удобных естественных жилищах-гротах и навесах, расположенных на границах предгорья и степи, где паслись стада травоядных животных. Из этих жилищ хорошо просматривалась местность, что давало возможность своевременно обнаружить и выследить добычу.
В аккайской культуре археологам удалось наметить хозяйственно-экономический профиль стоянок. Их анализ показал, что существовали долговременные и кратковременные базовые стоянки (таких больше в Красной Балке за Белой Скалой), кратковременные охотничьи убежища и целый охотничий лагерь под открытым небом — как раз под горой Малая Сары-Кая.
Есть в этом районе и свой, крымский Олдувай. Напомню, что в африканском ущелье с таким названием археологи нашли останки древнейших людей на планете. Конечно, питекантропов в ущелье севернее Джиркубы не найти, но вот один из древнейших «хомо» — неандерталец — тут несомненно жил. Спустимся со скалистых склонов в самую глубь крымской куэсты. Там, ниже, — множество так называемых «эоловых арф» — камней с отверстиями или сквозных гротиков. Когда дует ветер, то слышен очень интересный звук: поют камни.
А вот Джиркуба ещё и «смотрит» на восток и на запад: огромные тенистые гроты в скальной породе, как парные глаза, взирают на окружающий мир. А за этой «зрячей» горой есть ещё одно таинственное место.
Как называется этот огромный грот, выяснить не удалось. В кадастре пещер Крыма под названием Сары-Кая значатся аж десять полостей, с 470-1 по 470-10. Раньше было принято давать названия по ближайшему населённому пункту, причём использовались его старые, довоенные наименования. В нашем случае это село Мироновка, по-довоенному Карабай. Может, так назвать пещеру? А то можно и посовременнее, Змеиная, по обилию тут маленьких шустрых змеек, или Конопляная, по зарослям дикой конопли. Вот написал, и, верно, придёт сюда кто-то. Хотелось бы, чтобы не за «ганджубасом» и не с лопатой «чёрного» археолога.
А то, что последние покопались на Сары-Кая и в её окрестностях, — несомненно. Забираюсь на один курган в самой верхней точке куэсты — хлоп, чуть не падаю в яму. Глубокий раскоп, стратиграфию насыпи — хоть на археологическую выставку. Иду на следующий — та же картина, только глубже выкопанная яма, а вокруг полно бутылок из-под водки. Копали вручную, камни выбирали и выкидывали и «грелись», конечно. Скорее всего, что-то нашли: в одном месте увидел фрагменты жёлтых костей скелета и типичную засыпку самого погребения. Ни кусочка керамики, ни следа склепа, всё украдено. Больно...
Вот и случилось покидать такие притягательные белогорские куэсты с горечью в душе. Лишь только прекрасный пейзаж восточнее мирил с нашим временем — белоснежный массив Ак-Каи, курганы на горизонте, поля с беловатой пашней, сосновые леса у Белогорска. И почему-то подумалось: хотя Сары-Кая и выше Белой Скалы, как-никак 337 метров над уровнем моря против 270-ти, но это не так заметно. Обрыв меньше, метров до пятидесяти, да и дальше от оживлённых дорог. Но первооткрыватель Белой Скалы Владимир Григорьевич Килесса недавно мне сказал: «Ак-Каю тоже знали давно, но вот как-то не особенно посещали — пришлось писать книгу о ней». Вот написал и я — о других куэстах, соседних. И уже не боюсь за их судьбу. Кто хотел ей зла, тот уже сделал это зло. Надеюсь, что у путешественников не поднимется рука на наскальные рисунки или «эоловы арфы» на склонах известковых обрывов. У скал тоже есть глаза.
В конце концов они тут стоят сотни миллионов лет, а мы — лишь песчинка на их склонах, пламенеющих кострами осенней скумпии, и время летит над ними спугнутым зайцем — вниз по косогору. Что скалам время?
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Ссылки по теме:
