Как Путин и Кучма у Чехова в Ялте гостили
Первое свидание с Крымом у Антона Павловича Чехова состоялось в 1888 году. И позже он не раз приезжал отдохнуть, развлечься, подлечиться, но вряд ли предполагал всерьез и надолго связывать свою жизнь с Русской Ривьерой. Но легочная болезнь заставила его сменить осенью 1898 г. подмосковное Мелихово на курортную Ялту. Так в его жизни появился крымский период, увы, короткий, но насыщенный событиями и произведениями. Здесь Чехов написал пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад», повесть «В овраге», рассказы «Дама с собачкой», «Архиерей», «На святках», «Невеста» и отредактировал свое первое Полное собрание сочинений.
Сегодня три объекта в Гурзуфе и Ялте образуют «Чеховское Золотое Кольцо» — туристическо-паломнический маршрут поклонников писателя. Два из них, помимо Белой дачи, гурзуфская дачка Чехова и ялтинский особняк «генеральши» Капитолины Иловайской, оказались в орбите музейного «кольца» благодаря настойчивости Геннадия Шалюгина, возглавлявшего Дом-музей им. А. П. Чехова с 1984 по 2007 гг. (сейчас заведующий филиалом музея «Чехов и Украина» на даче «Омюр»). В советское время ему пришлось в титанической битве отвоевывать чеховскую недвижимость в Гурзуфе у Союза художников СССР, где делами заправлял тогда тов. Салахов — друг Гейдара Алиева. Позже еще и открещиваться от соседства с Анатолием Кашпировским — целителю на волне популярности его телесеансов, поселковые власти готовы были выделить уголок в чеховской бухте для строительства дома. А уже во времена украинской независимости первый этаж дачи «Омюр» пришлось освобождать с боем и через суд — от самовольно заселившихся туда крымских татар.
— Дача «Омюр» Иловайской по сути стала первым ялтинским адресом Чехова, — поясняет важность Геннадий Александрович. — Когда он решил в 1898 году на зиму остаться в Ялте, гостеприимная Капитолина Михайловна предоставила ему две угловые комнаты на первом этаже. Тогда же он принял и решение, повлиявшее на всю его оставшуюся жизнь. Чехов приобрел собственное владение около Ялты. Это был участок в деревне Верхняя Аутка, где за городской чертой проживали преимущественно татары и греки. Судя по всему, его привлекла не только дешевизна участка, но и горный сосновый воздух, полезный для больных легких.
Также на даче «Омюр» (в переводе с турецкого — «жизнь») Чехова «застали» еще два определяющих события. 17 декабря с успехом в Москве состоялась премьера его «Чайки». До этого у пьесы был провал в Александрийском театре Петербурга. И так получилось, что в этом Московском Художественном театре он нашел свою труппу, которая соответствовала его театральной эстетике. И специально уже для МХТ и его ведущей актрисы — Ольги Книппер он писал свои следующие пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад». Ольга Леонардовна стала его женой, а Чехов стал пайщиком этого театра. Антон Павлович вкладывал туда деньги и получал доход. И, наконец, тогда же на даче «Омюр» Чехов подписал договор с книгоиздателем Марксом на издание полного собрания сочинений в приложении к иллюстрированному журналу для семейного чтения «Нива». Тиражи у приложения были не шуточными — 250 тыс. экземпляров! И Чехов продал Марксу права на издание своих произведений за 75 тыс. рублей.
Кстати, как уточняет Геннадий Шалюгин, собрание сочинений при жизни Чехова Маркс выпускал трижды! На первую треть от этого гонорара — 25 тыс. рублей, Антон Павлович и построил свою ставшую знаменитой «Белую дачу» на улице Аутской (сейчас — это пр. Кирова). Но денег этих все равно было не много для того, чтобы нанять опытных специалистов, поэтому писатель и поручил работы учителю женской гимназии, начинающему архитектору Льву Шаповалову. По ходу строительства «Белой дачи» Чехов еще и сам давал советы учителю. В итоге вышло то что вышло: не очень прочное строение на активном оползне. Писатель жил там с августа 1899 г. по 1 мая 1904 г. вместе с матерью Евгенией Яковлевной и сестрой Марией Павловной. Его жена — актриса Ольга Леонардовна Книппер-Чехова бывала там наездами.
Семья Чеховых. Сидят слева направо: брат писателя Михаил, сестра Мария, Отец Павел Егорович, мать Евгения Яковлевна, жена дяди Митрофана Егоровича Людмила Павловна, их сын Георгий. Стоят: брат писателя Иван, Антон Павлович, старшие братья Николай и Александр, дядя Митрофан Егорович.
Еще на деньги от Адольфа Маркса Чехов приобрел в январе 1900 г. дачу в Гурзуфе и написал по этому поводу родным:
— Кроме того, Антон Павлович приобрел еще участок земли возле Мухалатки, — рассказывает Геннадий Шалюгин. — Там был табачный сарай, маленький домик, источник с водою. Вид открывался оттуда грандиозный, но, когда он стал бывать там, то обнаружил что вроде бы как этот домик находится высоковато, что дорога туда слишком крутая и что матери якобы очень страшно ездить туда. Но мне кажется, что он просто здесь на мать свою «сваливал». Дело в том, что у Чехова, судя по всему, была некая болезнь, о которой говорил его друг, писатель Борис Лазаревский. Лазаревский по долгу службы бывал на больших военных кораблях и ему приходилось перебираться из одной части судна в другую по высоко проложенным мостикам. У него страшно кружилась голова и его обыкновенно два матроса по этим мостикам проводили. Эта болезнь называется агорафобия — боязнь пространства и боязнь высоты. И Лазаревский писал в своем дневнике, что «я страдаю той же самой болезнью, что и Чехов». Поэтому, Антон Павлович и перепродал свой участок в Мухалатке, где ныне летом «квартируют» президенты.
Президентская госдача в Мухалатке
Летом 1904 г. Чехов, по принятой версии, из-за обострившейся болезни уехал с женой на немецкий курорт Баденвейлер. Стоило ему туда ехать или нет — вопрос остается спорным до сих пор, но именно там ему стало еще хуже и он умер в ночь с 1 на 2 (15) июля.
«Белая дача»
«Белая дача» была и остается культовым местом для звезд театра, кино, литературы. Голливудских актеров Кевина Спейси и Джона Малковича, когда их позапрошлой осенью привез в Ялту миллиардер Александр Лебедев, домик, где жил Чехов интересовал больше, чем дворец в котором останавливались русские цари и их президент Рузвельт. А вот большие политики, наоборот, Белую дачу не жалуют. Президент Ющенко за пять лет отпусков в Крыму так ни разу и не собрался посетить знаменитый музей, при этом с десяток раз побывал в зоопарке. Не заглянул бы к Чехову на огонек в свое время и президент Кучма, если бы его об этом не попросил Владимир Путин в мае 2003-го. Как уточнил «музейный человек» Геннадий Шалюгин, за всю историю чеховского музея, кроме Путина и Кучмы, из других руководителей государств там побывал только «кормчий китайского народа» — Цзян Цземин. Геннадий Александрович, как тогдашний директор дома-музея, выступил в качестве гида у президентов. Осмотр начали с чеховского сада. «Я обратил их внимание на цементную пробку в стволе кедра, — вспоминает Шалюгин. — Говорю: „Фронтовая рана! Следы от осколка бомбы, которая упала в сад весной 44-го. Специально водим сюда немцев, чтобы помнили...“. На это Путин, в своей манере лаконично и очень убедительно ответил мне: „Они помнят“».
При входе в дом Владимир Путин уточнил: «Вроде этот дом он называл своей тюрьмой?»
Цитата была не совсем точной, но гид его поправлять не стал, лишь добавил тактично: «Он и Ялту теплой Сибирью называл... Больному человеку везде свет не мил». Заметно скучавший на аллеях сада Леонид Данилович, оживился при осмотре интерьера комнат и личных вещей писателя. Особо примечательные предметы украинский президент брал в руки, чтобы рассмотреть внимательнее — чернильницу XVII века (подарок Чехову от издателя Суворина), аналогичная была у патриарха Никона, знаменитую белую шляпу, авторские экземпляры книг. Но «хитом» показа, судя по реакции главных посетителей музея, в тот день 4 мая 2003 г., стала картонная коробочка в форме восьмерки. Там сохранились два чеховских леденца! Конфеткам — 100 лет. С их помощью Антон Павлович пытался избавиться от пагубной привычки курить, — врачи настоятельно рекомендовали ему забыть о сигаретах. По другой версии, леденцы помогали ему ослабить приступы кашля. «Всего два сохранилось... Когда чеховед какой-нибудь прославится, даём лизнуть», — пошутил Геннадий Александрович. Президенты шутку оценили, посмеялись.
На втором этаже «Белой дачи», остановившись у старого шкафа, гид заметил президентам, что на дверцах этого легендарного экспоната вместо филенок пришлось вставить стекла.
«Филенки?» — переспросил Путин. И Кучма ему охотно растолковал, что это такое и из чего их делают. Там же, произошел обмен репликами между президентами. Разглядывая офицерское пальто Чехова, в котором он побывал на Дальнем Востоке в 1890 году, Владимир Владимирович произнес:
Чехов и Горький в Крыму— Да ведь он значительно выше нас ростом был.
— Метр восемьдесят шесть, — уточнил Шалюгин. — А Максим Горький, частый гость на этой даче — метр девяносто три.
— Крупные ребята, баскетбольные, — подытожил Путин.
В гостиной Геннадий Александрович заострил внимание президентов на кресло в белом чехле у пианино — от Шаляпина досталось: «Цзян Цземинь — меломан известный, даже посидеть на нем захотел».
— А петь — не пел? — спросил Путин.
— На пианино играл, но не пел.
— Он и спеть может, он не стеснительный, — со знанием дела, иронично заметил Путин.
Эта знаменательная экскурсия завершилась традиционными записями в Книге почетных посетителей. Леонид Данилович на украинском поблагодарил коллектив музея «за сохранение памяти великого русского и мирового художника А. П. Чехова». А Владимир Владимирович, помня из рассказа гида о семейной чеховской фразе про «дорогой, многоуважаемый шкаф» сымпровизировал: «С огромным интересом и удовольствием ознакомился с экспозицией музея. Спасибо хранителям за благородный и такой нужный труд. Дорогой, многоуважаемый музей. Приветствую твое существование».
В ялтинский период жизни за Чеховым его близкие стали замечать удивительные склонности. Сестра Мария Павловна вспоминала, как брат частенько в саду садился на корточки возле кучи щебня и методично молотком этот щебень разбивал. Потом эти крошки шли для подсыпок дорожек в саду и во дворе. Так Чехов мог и два, и три часа подряд бить камни. И сестра волновалось — не стряслось ли чего с ним.
Чехов на Белой даче в Ялте
«На самом деле, — поясняет Геннадий Шалюгин, — Чехов таким образом уходил в размышления, впадал в творческое состояние. У разных творцов оно приходит по-разному, например, Агата Кристи могла килограмм яблок съесть, Карл Маркс по кабинету вперед-назад часами ходил, Хемингуэй у конторки стоял». В Ялте же Антон Павлович пристрастился к коллекционированию почтовых марок, но собирал он их не в альбом. «У Чехова была огромная корреспонденция, — продолжает Геннадий Александрович. — Он получал и отправлял по несколько тысяч писем. Эти письма приходили к нему не только из России, но и из-за границы. Антон Павлович эти марочки аккуратно снимал с конвертов, складывал в пачечки и перевязывал белой ниткой. В каждой пачке было по 200 марок, и вся его коллекция составляет несколько тысяч. Долгие годы ее вообще никто не разбирал, пока за это дело не взялся наш музейный хранитель Юрий Николаевич Скобелев. Коллекция из обычных почтовых марок получилась интересной, для нас очень ценной и мы ее еще будем показывать».
Чехов во время прогулки в Ялте, 1901 год.Пристрастие Чехова в музее объясняют тем, что якобы кто-то из его знакомых просил собрать эти марки для того, чтобы получить какую-то подписку на журнал. Сам же Антон Павлович в записной книжке зафиксировал такую идею: «Молодой человек собрал миллион марок, лег на них и застрелился». Этой записью писатель как бы подчеркивал всю бессмысленность этого занятия, которым он занимался в Ялте.
Были у него и более серьезные собрания. Например, в богатой библиотеке насчитывалось около 800 книг с автографами авторов. Имелись у него и по-настоящему коллекционные редкости — скажем, оригинал нелегального издания знаменитого письма Белинского к Гоголю (по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями», в котором, не стесняемый цензурой, он сформулировал свое «политическое завещание» и призвал писателя вернуться на прежний путь реализма и сатиры), и ряд других подпольных изданий.
Удивительно и то, как этим собранием в итоге распорядился Чехов, у которого среди книг встречались такие закладки с надписью:
84-летний Марлен Хуциев («Весна на Заречной улице», «Два Федора», «Был месяц май») в юбилейный год Чехова заканчивает работу над фильмом «Невечерняя». В основе сценария реальные факты — встречи выдающихся писателей Чехова и Толстого: сначала Лев Николаевич навестил Антона Павловича, когда тот лежал в подмосковной больнице. А потом уже Чехов навещал в Гаспре приболевшего графа. Но о чем они говорили — достоверно не знает никто, Хуциев только предполагает.
Актеров на главные роли Марлен Мартынович выбирал долго и тщательно:
Роль Льва Толстого исполняет актер Калужского драмтеатра Михаил Пахоменко:
Психолог Крымского медицинского университета Ирина Обухова, которая также ищет нестандартные подходы в изучении жизни и творчества А. П. Чехова, предложила проанализировать один из его рисунков, пользуясь проективной методикой исследования личности. Этот тест «Дом. Дерево. Человек» (ДДЧ) еще в 1948 году разработал американский психолог Джон Бук, а чуть позже свой вариант предложил Роберт Берне с отличием в том, что дерево, дом и человека предлагается рисовать в одном рисунке, как единый сюжет. «Во время рисования, так же, как и в сновидении, испытуемый находится один на один со своим Я, и рисунок дает беспристрастную оценку мотиваций личности, ее скрытых возможностей», — поясняет Ирина Обухова.
Рисунок Чехова. «Вид имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина»
Что скрывалось за восторгами и дифирамбами почитателей великого таланта? Наиболее подходящим для анализа оказался рисунок 24-летнего Чехова, который в 1884 г., будучи в гостях у Гиляровского после поездки в Крым, изобразил «Вид имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина». Выводы специалиста: «Отверженность (дом вдали), изоляция (есть перспектива, а также не обрывающийся, подчеркнутый контур, обрамляющий фигуру); незащищенность (ставни закрыты). Человек чувствителен к давлению среды (стена с акцентированным горизонтальным измерением); угроза катастрофы (боковой контур стены слишком тонок и неадекватен); мелочность (подписи в рисунке); мнительность (карниз крыши с продлеванием за стены); человек чувствует тяжесть борьбы и недостижимость цели (размещение предметов над центром листа); уныние, отчаяние, чувство вины (руки в карманах); недостаток жизненности (плечи в фигуре человека покатые); чувство малоценности и униженности (очень маленькая фигура с тонким контуром). Сентиментальность — (пейзаж); недостаточность стремлений (земля опускается к правому краю рисунка); обаяние (использование в рисунке линий-петелек)».
(Читайте также: Как русский купец Петр Губонин сделал из Гурзуфа первоклассный курорт)
По словам психолога, немногословность и неторопливость, чувство вины и долга перед родителями у Чехова подтверждаются его автобиографическими документами — это отражено в его письмах и, по сути, интимных, не предназначенных для посторонних, записных книжках. Мелочность, экономность, щепетильность были присущи выходцу из мещанской семьи — в детстве и молодости Чехов не знал достатка и позже никогда не отличался расточительностью, наоборот, рационально распределял заработки и гонорары, поддерживая семью. Все это из детства, когда его отец, скопив 2500 рублей, вступил в 3-ю купеческую гильдию, но потом разорился, попал в долговую яму. Предчувствие катастрофы, отверженность, изоляция, недостижимость цели — впоследствии это подтвердилось резкой сменой образа жизни: карьере врача предпочел писательство; Москву сменил на Ялту, где скучал и испытывал одиночество; поздняя женитьба — с Ольгой Леонардовной он обвенчался, когда ему был уже 41 год; болезнь (туберкулез) не придавала ему оптимизма, он как врач понимал, что не все успеет из задуманного...
Только здесь экспозиция «Окружение Чехова» с фото, рисунками и документами, посвященными родным и друзьям писателя, ранее не выставлявшимися в ялтинском Доме-музее. А также — выход к миниатюрной бухточке, которую Чехов купил вместе с этим участком — одно из самых завораживающих мест Гурзуфа.
Здесь все об украинских корнях Чехова, о его бабушке-украинке Ефросинии Шимко и первых украинских переводах чеховских рассказов в журнале Михаила Грушевского.
Это крупнейшее в мире хранилище чеховского наследия: более 16 тыс. предметов основного фонда, в том числе личные вещи Чехова и реликвии его родных. А также сад, высаженный руками писателя.
Сегодня три объекта в Гурзуфе и Ялте образуют «Чеховское Золотое Кольцо» — туристическо-паломнический маршрут поклонников писателя. Два из них, помимо Белой дачи, гурзуфская дачка Чехова и ялтинский особняк «генеральши» Капитолины Иловайской, оказались в орбите музейного «кольца» благодаря настойчивости Геннадия Шалюгина, возглавлявшего Дом-музей им. А. П. Чехова с 1984 по 2007 гг. (сейчас заведующий филиалом музея «Чехов и Украина» на даче «Омюр»). В советское время ему пришлось в титанической битве отвоевывать чеховскую недвижимость в Гурзуфе у Союза художников СССР, где делами заправлял тогда тов. Салахов — друг Гейдара Алиева. Позже еще и открещиваться от соседства с Анатолием Кашпировским — целителю на волне популярности его телесеансов, поселковые власти готовы были выделить уголок в чеховской бухте для строительства дома. А уже во времена украинской независимости первый этаж дачи «Омюр» пришлось освобождать с боем и через суд — от самовольно заселившихся туда крымских татар.
— Дача «Омюр» Иловайской по сути стала первым ялтинским адресом Чехова, — поясняет важность Геннадий Александрович. — Когда он решил в 1898 году на зиму остаться в Ялте, гостеприимная Капитолина Михайловна предоставила ему две угловые комнаты на первом этаже. Тогда же он принял и решение, повлиявшее на всю его оставшуюся жизнь. Чехов приобрел собственное владение около Ялты. Это был участок в деревне Верхняя Аутка, где за городской чертой проживали преимущественно татары и греки. Судя по всему, его привлекла не только дешевизна участка, но и горный сосновый воздух, полезный для больных легких.
Также на даче «Омюр» (в переводе с турецкого — «жизнь») Чехова «застали» еще два определяющих события. 17 декабря с успехом в Москве состоялась премьера его «Чайки». До этого у пьесы был провал в Александрийском театре Петербурга. И так получилось, что в этом Московском Художественном театре он нашел свою труппу, которая соответствовала его театральной эстетике. И специально уже для МХТ и его ведущей актрисы — Ольги Книппер он писал свои следующие пьесы «Три сестры» и «Вишневый сад». Ольга Леонардовна стала его женой, а Чехов стал пайщиком этого театра. Антон Павлович вкладывал туда деньги и получал доход. И, наконец, тогда же на даче «Омюр» Чехов подписал договор с книгоиздателем Марксом на издание полного собрания сочинений в приложении к иллюстрированному журналу для семейного чтения «Нива». Тиражи у приложения были не шуточными — 250 тыс. экземпляров! И Чехов продал Марксу права на издание своих произведений за 75 тыс. рублей.
Кстати, как уточняет Геннадий Шалюгин, собрание сочинений при жизни Чехова Маркс выпускал трижды! На первую треть от этого гонорара — 25 тыс. рублей, Антон Павлович и построил свою ставшую знаменитой «Белую дачу» на улице Аутской (сейчас — это пр. Кирова). Но денег этих все равно было не много для того, чтобы нанять опытных специалистов, поэтому писатель и поручил работы учителю женской гимназии, начинающему архитектору Льву Шаповалову. По ходу строительства «Белой дачи» Чехов еще и сам давал советы учителю. В итоге вышло то что вышло: не очень прочное строение на активном оползне. Писатель жил там с августа 1899 г. по 1 мая 1904 г. вместе с матерью Евгенией Яковлевной и сестрой Марией Павловной. Его жена — актриса Ольга Леонардовна Книппер-Чехова бывала там наездами.
Семья Чеховых. Сидят слева направо: брат писателя Михаил, сестра Мария, Отец Павел Егорович, мать Евгения Яковлевна, жена дяди Митрофана Егоровича Людмила Павловна, их сын Георгий. Стоят: брат писателя Иван, Антон Павлович, старшие братья Николай и Александр, дядя Митрофан Егорович.
Еще на деньги от Адольфа Маркса Чехов приобрел в январе 1900 г. дачу в Гурзуфе и написал по этому поводу родным:
Я купил кусочек берега с купаньем и Пушкинской скалой около пристани и парка в Гурзуфе. Принадлежит нам теперь целая бухточка, в которой может стоять лодка или катер. Дом паршивенький, но крытый черепицей, четыре комнаты, большие сени. Одно большое дерево — шелковица.По завещанию, составленному писателем 3 августа 1901 г., гурзуфская дача перешла его жене Ольге Книппер, которая отдыхала там каждое лето (за исключением военных лет) до 1959 г.
— Кроме того, Антон Павлович приобрел еще участок земли возле Мухалатки, — рассказывает Геннадий Шалюгин. — Там был табачный сарай, маленький домик, источник с водою. Вид открывался оттуда грандиозный, но, когда он стал бывать там, то обнаружил что вроде бы как этот домик находится высоковато, что дорога туда слишком крутая и что матери якобы очень страшно ездить туда. Но мне кажется, что он просто здесь на мать свою «сваливал». Дело в том, что у Чехова, судя по всему, была некая болезнь, о которой говорил его друг, писатель Борис Лазаревский. Лазаревский по долгу службы бывал на больших военных кораблях и ему приходилось перебираться из одной части судна в другую по высоко проложенным мостикам. У него страшно кружилась голова и его обыкновенно два матроса по этим мостикам проводили. Эта болезнь называется агорафобия — боязнь пространства и боязнь высоты. И Лазаревский писал в своем дневнике, что «я страдаю той же самой болезнью, что и Чехов». Поэтому, Антон Павлович и перепродал свой участок в Мухалатке, где ныне летом «квартируют» президенты.
Президентская госдача в Мухалатке
Летом 1904 г. Чехов, по принятой версии, из-за обострившейся болезни уехал с женой на немецкий курорт Баденвейлер. Стоило ему туда ехать или нет — вопрос остается спорным до сих пор, но именно там ему стало еще хуже и он умер в ночь с 1 на 2 (15) июля.
Как Путину показывали леденцы Чехова
«Белая дача»
При входе в дом Владимир Путин уточнил: «Вроде этот дом он называл своей тюрьмой?»
Цитата была не совсем точной, но гид его поправлять не стал, лишь добавил тактично: «Он и Ялту теплой Сибирью называл... Больному человеку везде свет не мил». Заметно скучавший на аллеях сада Леонид Данилович, оживился при осмотре интерьера комнат и личных вещей писателя. Особо примечательные предметы украинский президент брал в руки, чтобы рассмотреть внимательнее — чернильницу XVII века (подарок Чехову от издателя Суворина), аналогичная была у патриарха Никона, знаменитую белую шляпу, авторские экземпляры книг. Но «хитом» показа, судя по реакции главных посетителей музея, в тот день 4 мая 2003 г., стала картонная коробочка в форме восьмерки. Там сохранились два чеховских леденца! Конфеткам — 100 лет. С их помощью Антон Павлович пытался избавиться от пагубной привычки курить, — врачи настоятельно рекомендовали ему забыть о сигаретах. По другой версии, леденцы помогали ему ослабить приступы кашля. «Всего два сохранилось... Когда чеховед какой-нибудь прославится, даём лизнуть», — пошутил Геннадий Александрович. Президенты шутку оценили, посмеялись.
На втором этаже «Белой дачи», остановившись у старого шкафа, гид заметил президентам, что на дверцах этого легендарного экспоната вместо филенок пришлось вставить стекла.
«Филенки?» — переспросил Путин. И Кучма ему охотно растолковал, что это такое и из чего их делают. Там же, произошел обмен репликами между президентами. Разглядывая офицерское пальто Чехова, в котором он побывал на Дальнем Востоке в 1890 году, Владимир Владимирович произнес:
Чехов и Горький в Крыму
— Метр восемьдесят шесть, — уточнил Шалюгин. — А Максим Горький, частый гость на этой даче — метр девяносто три.
— Крупные ребята, баскетбольные, — подытожил Путин.
В гостиной Геннадий Александрович заострил внимание президентов на кресло в белом чехле у пианино — от Шаляпина досталось: «Цзян Цземинь — меломан известный, даже посидеть на нем захотел».
— А петь — не пел? — спросил Путин.
— На пианино играл, но не пел.
— Он и спеть может, он не стеснительный, — со знанием дела, иронично заметил Путин.
Эта знаменательная экскурсия завершилась традиционными записями в Книге почетных посетителей. Леонид Данилович на украинском поблагодарил коллектив музея «за сохранение памяти великого русского и мирового художника А. П. Чехова». А Владимир Владимирович, помня из рассказа гида о семейной чеховской фразе про «дорогой, многоуважаемый шкаф» сымпровизировал: «С огромным интересом и удовольствием ознакомился с экспозицией музея. Спасибо хранителям за благородный и такой нужный труд. Дорогой, многоуважаемый музей. Приветствую твое существование».
У писателя были свои странности
В ялтинский период жизни за Чеховым его близкие стали замечать удивительные склонности. Сестра Мария Павловна вспоминала, как брат частенько в саду садился на корточки возле кучи щебня и методично молотком этот щебень разбивал. Потом эти крошки шли для подсыпок дорожек в саду и во дворе. Так Чехов мог и два, и три часа подряд бить камни. И сестра волновалось — не стряслось ли чего с ним.
Чехов на Белой даче в Ялте
«На самом деле, — поясняет Геннадий Шалюгин, — Чехов таким образом уходил в размышления, впадал в творческое состояние. У разных творцов оно приходит по-разному, например, Агата Кристи могла килограмм яблок съесть, Карл Маркс по кабинету вперед-назад часами ходил, Хемингуэй у конторки стоял». В Ялте же Антон Павлович пристрастился к коллекционированию почтовых марок, но собирал он их не в альбом. «У Чехова была огромная корреспонденция, — продолжает Геннадий Александрович. — Он получал и отправлял по несколько тысяч писем. Эти письма приходили к нему не только из России, но и из-за границы. Антон Павлович эти марочки аккуратно снимал с конвертов, складывал в пачечки и перевязывал белой ниткой. В каждой пачке было по 200 марок, и вся его коллекция составляет несколько тысяч. Долгие годы ее вообще никто не разбирал, пока за это дело не взялся наш музейный хранитель Юрий Николаевич Скобелев. Коллекция из обычных почтовых марок получилась интересной, для нас очень ценной и мы ее еще будем показывать».
Чехов во время прогулки в Ялте, 1901 год.
Были у него и более серьезные собрания. Например, в богатой библиотеке насчитывалось около 800 книг с автографами авторов. Имелись у него и по-настоящему коллекционные редкости — скажем, оригинал нелегального издания знаменитого письма Белинского к Гоголю (по поводу «Выбранных мест из переписки с друзьями», в котором, не стесняемый цензурой, он сформулировал свое «политическое завещание» и призвал писателя вернуться на прежний путь реализма и сатиры), и ряд других подпольных изданий.
Удивительно и то, как этим собранием в итоге распорядился Чехов, у которого среди книг встречались такие закладки с надписью:
Если человек занял у тебя деньги, он, может быть, их и вернет, но если он взял у тебя книгу, то он не вернет уже никогда.Всю свою библиотеку из нескольких тысяч томов Чехов завещал родному Таганрогу. Окончив в Таганроге гимназию, Чехов получил от родного города стипендию для учебы в Московском университете на врача. И считал себя обязанным этому городу.
Чехов удивил... ученых
84-летний Марлен Хуциев («Весна на Заречной улице», «Два Федора», «Был месяц май») в юбилейный год Чехова заканчивает работу над фильмом «Невечерняя». В основе сценария реальные факты — встречи выдающихся писателей Чехова и Толстого: сначала Лев Николаевич навестил Антона Павловича, когда тот лежал в подмосковной больнице. А потом уже Чехов навещал в Гаспре приболевшего графа. Но о чем они говорили — достоверно не знает никто, Хуциев только предполагает.
Актеров на главные роли Марлен Мартынович выбирал долго и тщательно:
Внешнее сходство очень важно, потому что хочу, чтобы эту историю воспринимали как документальную. Здесь нет никаких сенсаций или перченых подробностей. Мне хочется, чтобы зритель пообщался с ними, как с живыми людьми.Итоговую встречу писателей Хуциев «организовал» у моря. Основным съемочным объектом стал особняк в Гаспре, до 1920 года принадлежавший графине Софье Паниной, где в 1901–1902 гг. гостил Толстой. Сейчас это санаторий «Ясная Поляна». В качестве декораций пригодился и ялтинский Дом-музей Чехова. Неожиданное появление «живого» хозяина дачи заставляло трепетать даже научных сотрудников — такое сходство! «Да, и сам испытал потрясающее волнение, даже шок, когда зашел в кабинет Антона Павловича, прикоснулся к его личным вещам, — говорит актер Влад Ветров („Адмиралъ“, „Ростов-папа“). — Сколько всего он здесь пережил: тяжелые минуты раздумий, радостные встречи с друзьями. Мне потом было значительно проще работать на площадке».
Роль Льва Толстого исполняет актер Калужского драмтеатра Михаил Пахоменко:
Как-то я уже в гриме, с бородой прогуливался по аллее парка. Вдруг ко мне подходит женщина, видимо, одна из тех, что отдыхали в санатории «Ясная Поляна», и как-то робко спрашивает: «Вы уже выздоровели, Лев Николаевич?» Я отвечаю: «Да, уже ничего, ничего». Она не зная, что здесь снимается кино, продолжает: «Вы теперь здесь живете?» «Нет, в гостинице». «А почему не здесь? Там же так шумно. Скажите, а крестьяне в те времена плохо жили?» «Плохо». «А сейчас?» «А сейчас еще хуже». По виду вполне здравая женщина не унималась: «Вы бы прошлись возле нашей молодежи, вам надо чаще проповедовать...»
Тайны Чехова в его рисунке: от отверженности до мелочности
Психолог Крымского медицинского университета Ирина Обухова, которая также ищет нестандартные подходы в изучении жизни и творчества А. П. Чехова, предложила проанализировать один из его рисунков, пользуясь проективной методикой исследования личности. Этот тест «Дом. Дерево. Человек» (ДДЧ) еще в 1948 году разработал американский психолог Джон Бук, а чуть позже свой вариант предложил Роберт Берне с отличием в том, что дерево, дом и человека предлагается рисовать в одном рисунке, как единый сюжет. «Во время рисования, так же, как и в сновидении, испытуемый находится один на один со своим Я, и рисунок дает беспристрастную оценку мотиваций личности, ее скрытых возможностей», — поясняет Ирина Обухова.
Рисунок Чехова. «Вид имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина»
Что скрывалось за восторгами и дифирамбами почитателей великого таланта? Наиболее подходящим для анализа оказался рисунок 24-летнего Чехова, который в 1884 г., будучи в гостях у Гиляровского после поездки в Крым, изобразил «Вид имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина». Выводы специалиста: «Отверженность (дом вдали), изоляция (есть перспектива, а также не обрывающийся, подчеркнутый контур, обрамляющий фигуру); незащищенность (ставни закрыты). Человек чувствителен к давлению среды (стена с акцентированным горизонтальным измерением); угроза катастрофы (боковой контур стены слишком тонок и неадекватен); мелочность (подписи в рисунке); мнительность (карниз крыши с продлеванием за стены); человек чувствует тяжесть борьбы и недостижимость цели (размещение предметов над центром листа); уныние, отчаяние, чувство вины (руки в карманах); недостаток жизненности (плечи в фигуре человека покатые); чувство малоценности и униженности (очень маленькая фигура с тонким контуром). Сентиментальность — (пейзаж); недостаточность стремлений (земля опускается к правому краю рисунка); обаяние (использование в рисунке линий-петелек)».
(Читайте также: Как русский купец Петр Губонин сделал из Гурзуфа первоклассный курорт)
По словам психолога, немногословность и неторопливость, чувство вины и долга перед родителями у Чехова подтверждаются его автобиографическими документами — это отражено в его письмах и, по сути, интимных, не предназначенных для посторонних, записных книжках. Мелочность, экономность, щепетильность были присущи выходцу из мещанской семьи — в детстве и молодости Чехов не знал достатка и позже никогда не отличался расточительностью, наоборот, рационально распределял заработки и гонорары, поддерживая семью. Все это из детства, когда его отец, скопив 2500 рублей, вступил в 3-ю купеческую гильдию, но потом разорился, попал в долговую яму. Предчувствие катастрофы, отверженность, изоляция, недостижимость цели — впоследствии это подтвердилось резкой сменой образа жизни: карьере врача предпочел писательство; Москву сменил на Ялту, где скучал и испытывал одиночество; поздняя женитьба — с Ольгой Леонардовной он обвенчался, когда ему был уже 41 год; болезнь (туберкулез) не придавала ему оптимизма, он как врач понимал, что не все успеет из задуманного...
Гурзуфская дача А. П. Чехова
пгт Гурзуф, ул. Чехова, 22. Тел. (0654) 36-30-05Только здесь экспозиция «Окружение Чехова» с фото, рисунками и документами, посвященными родным и друзьям писателя, ранее не выставлявшимися в ялтинском Доме-музее. А также — выход к миниатюрной бухточке, которую Чехов купил вместе с этим участком — одно из самых завораживающих мест Гурзуфа.
Музей «Чехов и Украина» на даче «Омюр»
г. Ялта, ул. Кирова, 32-а. Тел.: (0654) 23-53-67Здесь все об украинских корнях Чехова, о его бабушке-украинке Ефросинии Шимко и первых украинских переводах чеховских рассказов в журнале Михаила Грушевского.
Дом-музей А. П. Чехова «Белая дача»
г. Ялта, ул. Кирова, 112. Тел.: (0654) 39-49-47, 39-49-47Это крупнейшее в мире хранилище чеховского наследия: более 16 тыс. предметов основного фонда, в том числе личные вещи Чехова и реликвии его родных. А также сад, высаженный руками писателя.
Майк Львовски, «Сегодня.ua»
Читайте также:
