Село Уваровка (Бурнаш)
В истории родного села Уваровки и тяготеющих к нему населённых пунктов многое оказалось непонятным и загадочным. Например, время основания. В ставшей классической «Истории городов и сёл Украинской ССР. Крымская область» отмечено, что село образовано в середине ХІХ века. Этот тезис повторяет и современная «История городов и сёл Украины». А в этнографическом разделе музея Таврического национального университета есть информация о ближайшем спутнике Уваровки — селе Новоивановка:
О Бешарани (Семенном) вообще в указанных местах не упоминается.
Так-то оно, может, и так, особенно с Новоивановкой. Но вот с Бурнашем — самым старым названием Уваровки — всё оказалось сложнее. Основным источником, письменным и фактически первым русскоязычным, по истории множества населённых пунктов Крымского полуострова является «Камеральное описание Крыма», составленное в 1784 году, сразу после присоединения земель к Российской Империи. Именно в этом важном историческом документе идёт речь, «какия именно состоят в Крымском полуострове каймаканствы, кто именно в котором каймаканом состоит, сколько в каждом каймаканстве кадылыков, а во всяком кадылыке сколько деревень». Так вот среди деревень Ашага Ичкийскаго кадылыка Акмечетского каймаканства числятся: 13-й — Бурнаш, а 15-й — Бешеран. Уже почти на сто лет старше принятых в советское время дат!
Но наибольшее очарование и не меньшие раздумья вызывают карты полуострова, в частности российские, которые составлялись с начала второй половины восемнадцатого столетия. На одной из них, 1774 года, обозначен некий населённый пункт Бурнас, в расположении которого легко угадывается наше родное село. На карте 1777 года (знаменитой карте русского полководца А. Суворова) уже точно отмечен и назван Бурнаш. Хотя на карте 1790 года написание несколько отличается — «Пурнашъ». Но место — то же, легко узнаётся, как и на предыдущих картах — на левом берегу речки Карасу. А вот на подробной карте 1817 года появляется и «Бешъ-Аранъ», и название «Бурнашъ» правильно написано. Причём в Бурнаше отмечено наличие 29 дворов. На обзорной карте 1847 года тоже показан Бурнаш, причём как селение мусульманское, возможно, с мечетью. А в 60-е годы девятнадцатого века на картах Бурнаш есть, но вот Ново-Ивановки — нет. Так, на подробной масштабной карте, составленной в 1865–1876 годах, хорошо представлены окрестности Бурнаша; тут же и Беш-Аран в шесть дворов. В Бурнаше — 18 дворов, рядом — колодцы, несколько курганов и множество дорог. А вот Новая Ивановка отмечена намного южнее, по речке Биюк-Карасу, это нынешняя Ивановка Нижнегорского района.
Мостик соединяет сёла Уваровку и Новоивановку
Карты послереволюционные также подчёркивают наличие Бурнаша (в 1922 г.), а с 1924 года отмечены и Новая Ивановка, и Бешарань, и, естественно, Бурнаш. Но на карте 1922 года издания на месте Бешарани отмечено некое селение «Карачь». Загадка?
На картах 1938 и 1941 годов Бурнаш и Новая Ивановка — на своих местах, а вот Бешарани на подробной километровке сорок первого года не отмечено. Точнее, изображены какие-то строения между Сейтлером и Бурнашем, но вот названия почему-то нет. Зато легко увидеть окрестности сёл малой родины — изгибы Биюк-Карасу, сады и виноградники, множество курганов, между Бурнашем и Ново-Ивановкой, она чуть севернее — кирпичное и мукомольное (водяная мельница?) производства. В Бурнаше обозначены школа и прямая дорога на Сейтлер. Кстати, эта фактически военная карта Крыма намного информативнее современной топографической километровки — прежде всего в историческом плане. Те же курганы показаны точно, некоторые — с собственными названиями, а сейчас — забыты, распаханы, разорены.
А ведь именно с курганами как раз и связана дописьменная история Уваровки-Бурнаша и окрестностей. В округе её и сейчас известны два кургана: один — высотой шесть метров, другой — пятиметровой высоты. Оба в советское время несли на себе геодезические знаки и играли соответствующую роль в картографии. Судя по старым картам, раньше курганов было намного больше, их распахали и срезали при прокладке оросительной сети и строительстве различных объектов сельскохозяйственной инфраструктуры. Ввиду того, что громких находок типа золотых вещей или оружия в тех уничтоженных курганах не было, можно отметить нескифское или сарматское их происхождение, а предположительно датировать их эпохой бронзового века. Это время великой степной воли, не свободы, а именно воли! Человек в этих местах ещё не узнал власть над себе подобным, не было богатых и бедных, всеобщее равенство перед силами природы да мерещившимися богами.
Крымские археологи, анализируя захоронения из курганов присивашской равнины, пришли к выводу об интенсивном освоении этой территории уже в раннебронзовом веке, тогда как центральную часть крымской степи начали активно обживать в эпоху поздней бронзы. Столь же интенсивное освоение этого района просматривается и в скифское время. К сказанному добавим, что в центральной и северо-западной части Крыма количество подкурганных захоронений увеличивается в позднекатакомбное время. Хозяйственное освоение степного Крыма и своеобразные процессы в сфере демографического, этнического и культурного развития степных культур от энеолита до позднего средневековья включительно требует дальнейшего изучения — в том числе и на материалах курганов Нижнегорья.
А более ранее время, таинственный палеолит — древнекаменный век — не затронул ли нашу округу? Тут надо отметить два обстоятельства, связанные между собой. Во-первых, никто не искал специально: археологи в нашей местности — крайне редкие гости. Во-вторых, всего в десятке километров от Уваровки, на неразработанных степных участках Присивашья неоднократно находили и каменные орудия труда, и кремневые наконечники. Просто в наших местах уж очень давно человек обрабатывает землю — одну из самых плодородных в Крыму, южные чернозёмы. Именно этим почвенным слоям обязан Нижнегорский район своим сельскохозяйственным благополучием. Естественно, что более раннее присутствие человека в нашем краю найти весьма проблематично, но это не значит, что не надо искать. Просто надо быть более внимательным ко всему на этой земле: и к камням на пашне, и к какому-нибудь местному названию. Например, Беш Аран: Беш — это «пять» на множестве тюркских наречий, а «аран» — скотный двор, загон, иногда — сарай, низменное место. То есть можно говорить и об особенностях хозяйствования, и опосредованно об этнической принадлежности жителей этих мест.
Или разберёмся с этим самым Бурнашем. Считается, что Бурнаш — тюркское личное имя, естественно, мужское. Названия селений и местностей в Крыму часто давали по принадлежности кому-то. Возможно, это и наш случай, селение названо по имени какого-то владельца или его рода. Но перевод с тюркских наречий слова «бурнаш» неоднозначное. В западном диалекте татарского языка «бурнаш» означает «всход, прорастание (семян)». В словарях известных тюркологов оно переводится, как «тонконосый, с худым носом»
(Н. А. Баскаков) или «спешащий, обгоняющий» (Н. Радлов). Н. Г. Чернышевский в своём рукописном труде, посвящённом происхождению названий татарских деревень Саратовской губернии, связывает название деревни Бурнашевка со словом «бурнаш» (пускающий ростки). Сохранилось у татар-мишарей (мещеряков) в фамилиях Бурнаш, Бурнашев. А уж кто не вспомнит известного батьку Бурнаша из фильма «Неуловимые мстители»? Но это уже другая история и с историей родного села никак не связана.
Во второй половине XIX в. на территории Крымского полуострова получили земли отставные солдаты (по окончании Крымской войны) и освободившиеся от крепостной зависимости крестьяне. Возникло множество поселений, основанных совместно русскими и украинскими крестьянами (Марфовка, Марьевка, Митрофановка — на Керченском п-ве; Ново-Ивановка, Ново-Покровка, Ново-Васильевка в Перекопском уезде и др.).
О Бешарани (Семенном) вообще в указанных местах не упоминается.
Так-то оно, может, и так, особенно с Новоивановкой. Но вот с Бурнашем — самым старым названием Уваровки — всё оказалось сложнее. Основным источником, письменным и фактически первым русскоязычным, по истории множества населённых пунктов Крымского полуострова является «Камеральное описание Крыма», составленное в 1784 году, сразу после присоединения земель к Российской Империи. Именно в этом важном историческом документе идёт речь, «какия именно состоят в Крымском полуострове каймаканствы, кто именно в котором каймаканом состоит, сколько в каждом каймаканстве кадылыков, а во всяком кадылыке сколько деревень». Так вот среди деревень Ашага Ичкийскаго кадылыка Акмечетского каймаканства числятся: 13-й — Бурнаш, а 15-й — Бешеран. Уже почти на сто лет старше принятых в советское время дат!
Но наибольшее очарование и не меньшие раздумья вызывают карты полуострова, в частности российские, которые составлялись с начала второй половины восемнадцатого столетия. На одной из них, 1774 года, обозначен некий населённый пункт Бурнас, в расположении которого легко угадывается наше родное село. На карте 1777 года (знаменитой карте русского полководца А. Суворова) уже точно отмечен и назван Бурнаш. Хотя на карте 1790 года написание несколько отличается — «Пурнашъ». Но место — то же, легко узнаётся, как и на предыдущих картах — на левом берегу речки Карасу. А вот на подробной карте 1817 года появляется и «Бешъ-Аранъ», и название «Бурнашъ» правильно написано. Причём в Бурнаше отмечено наличие 29 дворов. На обзорной карте 1847 года тоже показан Бурнаш, причём как селение мусульманское, возможно, с мечетью. А в 60-е годы девятнадцатого века на картах Бурнаш есть, но вот Ново-Ивановки — нет. Так, на подробной масштабной карте, составленной в Мостик соединяет сёла Уваровку и Новоивановку
Карты послереволюционные также подчёркивают наличие Бурнаша (в 1922 г.), а с 1924 года отмечены и Новая Ивановка, и Бешарань, и, естественно, Бурнаш. Но на карте 1922 года издания на месте Бешарани отмечено некое селение «Карачь». Загадка?
На картах 1938 и 1941 годов Бурнаш и Новая Ивановка — на своих местах, а вот Бешарани на подробной километровке сорок первого года не отмечено. Точнее, изображены какие-то строения между Сейтлером и Бурнашем, но вот названия почему-то нет. Зато легко увидеть окрестности сёл малой родины — изгибы Биюк-Карасу, сады и виноградники, множество курганов, между Бурнашем и Ново-Ивановкой, она чуть севернее — кирпичное и мукомольное (водяная мельница?) производства. В Бурнаше обозначены школа и прямая дорога на Сейтлер. Кстати, эта фактически военная карта Крыма намного информативнее современной топографической километровки — прежде всего в историческом плане. Те же курганы показаны точно, некоторые — с собственными названиями, а сейчас — забыты, распаханы, разорены.
А ведь именно с курганами как раз и связана дописьменная история Уваровки-Бурнаша и окрестностей. В округе её и сейчас известны два кургана: один — высотой шесть метров, другой — пятиметровой высоты. Оба в советское время несли на себе геодезические знаки и играли соответствующую роль в картографии. Судя по старым картам, раньше курганов было намного больше, их распахали и срезали при прокладке оросительной сети и строительстве различных объектов сельскохозяйственной инфраструктуры. Ввиду того, что громких находок типа золотых вещей или оружия в тех уничтоженных курганах не было, можно отметить нескифское или сарматское их происхождение, а предположительно датировать их эпохой бронзового века. Это время великой степной воли, не свободы, а именно воли! Человек в этих местах ещё не узнал власть над себе подобным, не было богатых и бедных, всеобщее равенство перед силами природы да мерещившимися богами.
Крымские археологи, анализируя захоронения из курганов присивашской равнины, пришли к выводу об интенсивном освоении этой территории уже в раннебронзовом веке, тогда как центральную часть крымской степи начали активно обживать в эпоху поздней бронзы. Столь же интенсивное освоение этого района просматривается и в скифское время. К сказанному добавим, что в центральной и северо-западной части Крыма количество подкурганных захоронений увеличивается в позднекатакомбное время. Хозяйственное освоение степного Крыма и своеобразные процессы в сфере демографического, этнического и культурного развития степных культур от энеолита до позднего средневековья включительно требует дальнейшего изучения — в том числе и на материалах курганов Нижнегорья.
А более ранее время, таинственный палеолит — древнекаменный век — не затронул ли нашу округу? Тут надо отметить два обстоятельства, связанные между собой. Во-первых, никто не искал специально: археологи в нашей местности — крайне редкие гости. Во-вторых, всего в десятке километров от Уваровки, на неразработанных степных участках Присивашья неоднократно находили и каменные орудия труда, и кремневые наконечники. Просто в наших местах уж очень давно человек обрабатывает землю — одну из самых плодородных в Крыму, южные чернозёмы. Именно этим почвенным слоям обязан Нижнегорский район своим сельскохозяйственным благополучием. Естественно, что более раннее присутствие человека в нашем краю найти весьма проблематично, но это не значит, что не надо искать. Просто надо быть более внимательным ко всему на этой земле: и к камням на пашне, и к какому-нибудь местному названию. Например, Беш Аран: Беш — это «пять» на множестве тюркских наречий, а «аран» — скотный двор, загон, иногда — сарай, низменное место. То есть можно говорить и об особенностях хозяйствования, и опосредованно об этнической принадлежности жителей этих мест.
Или разберёмся с этим самым Бурнашем. Считается, что Бурнаш — тюркское личное имя, естественно, мужское. Названия селений и местностей в Крыму часто давали по принадлежности кому-то. Возможно, это и наш случай, селение названо по имени какого-то владельца или его рода. Но перевод с тюркских наречий слова «бурнаш» неоднозначное. В западном диалекте татарского языка «бурнаш» означает «всход, прорастание (семян)». В словарях известных тюркологов оно переводится, как «тонконосый, с худым носом»
(Н. А. Баскаков) или «спешащий, обгоняющий» (Н. Радлов). Н. Г. Чернышевский в своём рукописном труде, посвящённом происхождению названий татарских деревень Саратовской губернии, связывает название деревни Бурнашевка со словом «бурнаш» (пускающий ростки). Сохранилось у татар-мишарей (мещеряков) в фамилиях Бурнаш, Бурнашев. А уж кто не вспомнит известного батьку Бурнаша из фильма «Неуловимые мстители»? Но это уже другая история и с историей родного села никак не связана.
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Комментарии
Отправить комментарий