Крымчанин Геннадий Самохин открыл самую глубоку точку планеты
Геннадий прошел новый участок пещеры Крубера-Воронья, самой глубокой пещеры в мире. Эта новость потрясающего значения на Украине была скромно отмечена прессой — и только...
Обычно героев своей страны замечает и награждает государство. Когда польские спелеологи в
А наших поздравили друзья и коллеги, собратья из других стран. Они-то понимают, что на самом деле означает такой рекорд.
Спелеология для Геннадия — это и страсть, и наука. Впрочем, наука ведь тоже страсть, если ты идешь в нее не ради формальных титулов и болезненного тщеславия.
Открытие
— Потенциал массива Арабика в Абхазии далеко не исчерпан, здесь есть еще много перспективных пещер, и они в будущем могут поспорить с нынешним рекордом, — говорит Самохин. — Наша экспедиция являлась частью проекта «Зов Бездны», самого амбициозного проекта в истории спелеологии, имеющего целью открытие и исследование первой на Земле природной пещеры глубиной свыше двух километров.
В рамках проекта исследовались две так называемые сверхглубокие пещеры — пещера Крубера-Воронья в Абхазии и пещера Кузгун в Турции.
Самохин — единственный в мире человек, дотронувшийся до отметки 2158 метров. Он аквалангист экспедиции. А эта часть пещеры находится под
Дыхание смерти
Первопрохождение (да и не только) — это всегда смертельная опасность. Самохин и его друзья попадали в разные ситуации, в том числе и страшные. Например, в Крыму, в пещере Голубиной на Долгоруковской яйле, он сорвался и пролетел 15 метров. Его поднимали на веревках, а вот по самым узким местам (спелеологи так и называют их — узостями) ползти приходилось самому. Помимо перелома ноги, была травма головы и позвоночника. Потом — две недели реанимации.
— Наверное, когда полз наверх, думал, вот выживу — и никогда уже заниматься спелеологией не буду? — донимаю я Самохина.
— Даже в голову такое не приходило. В больнице рядом со мной лежал мужчина, который ставил машину в гараж. А тут — сильный порыв ветра, и створка металлических ворот стукнула его по спине. Как говорится, ниже спины не человек — овощ — недвижим. А с другой стороны от меня тоже лежал пациент, который оступился и упал в яму гаража. Итог — трепанация черепа. Так что спелеология здесь ни при чем, — растолковывает мне он.
Я-то уверена, что при чем! Через год Самохину позвонили ночью — погиб Андрей Решетников, который его спасал в Голубиной. Андрей сорвался и пролетел 60 метров. Геннадий рванул на Кавказ и привез на своих «жигулях» мертвого друга в Крым.
В другой экспедиции они семь дней разгребали каменный завал. И камни сошли прямо на Геннадия. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Откопали.
К счастью, обошлось без травм. Как-то приличный валун свалился прямо на голову и подкасником ему разрубило бровь и нос. В экспедиции были два врача-спелеолога. Они кипятили медицинские инструменты в котелке, в котором до этого варился рис. Условно стерильная операция. Зашили — и зажило.
— У вас, случайно, с поломанными руками и ногами под землей не шастают? — пытаюсь шутить я.
— Нет, а с поломанными ребрами — запросто, — отвечает.
Если полазить по спелеосайтам в интернете, то слово «погиб» становится навязчивым. Как ни хорохорится Геннадий, а спелеология — это всегда огромная опасность. Спускаться по скользкому пещерному колодцу глубиной 400 метров — очень большой риск, нырять в подземное озеро на 50 метров — тоже риск, а попасть под землей в паводок — труба дело. Погода в горах непредсказуема. Пройдет внезапный ливень — и огромные массы воды, переполнив подземные полости, с бешеной силой устремятся на волю, чтобы выйти на поверхность бурными реками. Спелеологи живут под землей иногда до месяца.
Иначе пришёл бы не я
...В тот раз лагерь поставили на глубине 1700 метров. В шесть утра проснулись от страшного гула и не менее страшной мысли: «ПАВОДОК!!!» Потянуло ветром, леденящим душу. Бешеный поток, как электричка, гнал перед собой воздух. Дыхание смерти. Они успели собрать вещи и переместиться повыше. Вода бурлила где-то рядом — стена вибрировала.
Их отрезало от выхода — на верхних этажах пещеры тоже была вода. Все реагировали по-разному: кто истерил, кто был запредельно возбужден, один Дрюня (Андрей Ковалев) отмалчивался, а после выдал такую рассказку. Говорит, когда вчера все легли спать и вырубились, он вдруг услышал шарканье и увидел какое-то световое пятно за палаткой со стороны дна пещеры.
В первый момент ему показалось, что идут другие спелеологи, а потом видит — человек какой-то странный присел рядом и беззвучно так говорит: «Завтра будет паводок». Дрюня спрашивает: «Мы живы будем?» «Да, — отвечает гость. — Иначе пришел бы не я». То ли сон Андрюхе вещий приснился, то ли кто привиделся. Но не врал — точно. Вода сошла, и они выбрались. Во, дела!
...В спелеологии все знают имя легендарной женщины — Галины Шаманаевой. Как-то она и трое мужиков попали в паводок. Наверху всем было понятно — вытаскивать придется трупы. Связавшись по телефону с родственниками, члены экспедиции получили разрешение на расчленение тел. Иначе не протащишь через узости. А они были живы! Отсиделись на какой-то полке. Давление воздуха было настолько сильным, что говорили тонюсенькими голосами. Отрезанная от товарищей сорокаметровой толщей воды, четверка провела на глубине 1400 метров два дня. Мужики после этого бросили спелеологию, а Галя нет.
Такую вот они выбирают себе жизнь. Это — не пальцы веером, это по-настоящему. А то, что ныне такой героизм не в моде и такие люди не в почете — беда нищего государства, воспитавшего жирные идеалы.
Нравы аборигенов
Паводок — это стихия, с которой конкурируют аборигены. Пока я материал готовила, Самохин еще раз на Кавказ смотался: теперь уже продлевать пещеру Мчишта. Как таковой пещеры нет, есть источник, образовавший живописное озеро. «Ныряешь в него, уходишь на 45 метров, и уже под землей начинаются огромные галереи с подземными озерами и водопадами. Наши и здесь прошли дополнительный участок.
А на обратном пути, уже в городе, встретили российских спелеологов. У одного — не голова, а шар, физиономия расквашена. Ночью в горах в лагерь пришли четверо автоматчиков, выпустили по палаткам очереди, слава Богу, никого не задело. Приказали выйти, положили всех на снег. Забрали всё, даже крестики посрывали, а этого бедолагу прикладом отходили...
Есть у Самохина давняя мечта — побывать в пещерах острова Папуа Новая Гвинея. Здесь находится, в частности, пещера Мурук. В ней огромные галереи и стометровые водопады. Рассказывают, что в восьмидесятых экспедиция англичан вернулась домой не в полном составе — на высокогорье живут племена каннибалов.
Однажды они чуть не уехали в Алжир, хотели обследовать одну из самых красивых пещер в мире — Анну Иффлис. Стены ее темные с золотыми вкраплениями, но на самом деле это не золото, а пирит. Глаза сотрудников посольства явно округлились, когда те узнали, что крымчане собираются в горы. Самохину посоветовали взять с собой как минимум взвод солдат: в горах воруют людей и возвращают только за большой выкуп. Геннадий вернулся домой, включил телевизор и тут же услышал сообщение: в Алжире во время сафари берберы захватили троих русских туристов и одного украинца.
Подземная планета
Несколько лет назад я с группой таких же малохольных женщин ходила в Красные пещеры, в ту часть, которая находится за сифоном. Все было по-взрослому. Мы надевали гидрокостюмы, подныривали, лезли по веревкам и, если честно, считали, что совершили подвиг. Но такой красоты насмотрелись, таких эмоций нахватались! Я до сих пор считаю это путешествие одним из самых ярких ощущений жизни.
Но все померкло после разговора с Самохиным. Они видели такие миры, которые мы, простые смертные, не увидим никогда. В эти запредельные испытания парни идут не за красотой, их цель — пройти как можно дальше туда, где никто не бывал. Красота вторична. Правда, пещера Кузгун, которую они открыли в Турции, даже их, бывалых, потрясла. Сталактитовые занавески, сталагмитовые цветы, причудливые изваяния — прозрачные, полупрозрачные, огромные черные кристаллы... Природа создавала эти подземные декорации миллионы лет. Но перед тем как попасть в это великолепие, они проползли, прошли сотни метров по расквашенной глине.
И эта красота стала проблемой. Нужно сделать фотосессию — и не запачкать собой первозданные творения. Геннадий босиком по этой сказке ходил...
Теперь собираются на Западную Украину — обследовать пещеру Оптимистическую, она вторая в мире по протяженности — 219 километров. На первом месте — Флинт Ридж Мамонтовая (Америка) — 534 км. Для сравнения: самая длинная крымская пещера — 20 700 метров, из которых четыре тысячи «добавили» они.
— Любую вершину, любую точку на земле можно сфотографировать из космоса, а пещеры — это неизвестные миры, это изнанка земли, которую никто не видел, — говорит преподаватель геофака ТНУ Геннадий Викторович Самохин. В свободное от пещерных штурмов время он еще и преподает, и пишет диссертацию.
В каждой экспедиции они устраивают экологические акции. Обычно спелеологи выносят за собой «отходы производства» с глубин не более
Линии жизни
Двадцать лет назад семнадцатилетний Гена Самохин взял рюкзак и ушел на Караби-яйлу. В крымские горы он и раньше ходил, а вот в пещеры направился впервые. Оборудование — куски веревки. Сегодня никому из мальчишек не посоветовал бы совершить такой поход. Самохин точно знает: большинство пещерных трагедий случаются из-за так называемого человеческого фактора. Плохое снаряжение, непристегнутый карабин и т. д.
«Где тут пещера Крубера?» — спросил он тогда у пастуха. Заметьте, именно Крубера, ведь у нас тоже есть пещера, названная именем знаменитого спелеолога начала ХХ века. Генка нашел эту пещеру и еще несколько, и больше уже никогда не расставался со спелеологией. Не правда ли, символично? Отправила судьба отважного человека в большой путь от одной пещеры в Крыму к другой с таким же именем на Кавказе.
...Вот так знаменитый спелеолог
Марина Косарева, «Крым.Ру»
Читайте также:
