Кто живёт на могиле Мамая?

Со Старым Крымом — Солхатом — связано одно известное событие средневековья — убийство в городе темника Мамая в 1380 году. Этот военачальник, будучи женатым на дочери золотоордынского хана, стал фактическим владельцем западных улусов Золотой Орды, в том числе и Крымского улуса. При попытке вторжения в Московское княжество в Куликовской битве 8 сентября 1380 года потерпел поражение, после чего он вскоре был разбит Тохтамышем, бежал в Кафу, затем в Солхат, где и был убит. По преданию, похоронен тут. Место предполагаемого захоронения сейчас стремительно застраивается.


Легендарная могила Мамая находится на окраине города возле шоссе со стороны Феодосии, слева, возле бывшего завода железобетонных изделий. Рядом — поворот на Приветное и Золотое Поле. Другое название кургана — Кемаль-Ата. Интересные сведения об этой возвышенности приводятся уже в словаре Брокгауза и Ефрона: «Кемал-ата — холм в окрестности заштатного г. Старый Крым. На нём есть остатки каких-то фундаментов и несколько надгробных памятников с именами шейхов. Кемал-ата слывёт в народе могилой Мамая. Разбитый Дмитрием Донским в 1380 г. Мамай бежал в Кафу (Феодосию), где генуэзцы обещали ему безопасное убежище, но предательски умертвили. Следует заметить, однако, что слово «мамай» стало в Старом Крыму и его окрестностях почти нарицательным: многие другие холмы и курганы называются просто «мамаями».

Мамай не был ханом, он был темником, т. е. начальником 10-тысячного воинского соединения, воевода с Дона, по происхождению — черкас, который сам себя провозгласил царём Южной Орды. Мамай стал владыкой после смерти хана Золотой Орды Бердибека, на дочери которого он был женат. Сыновей у Бердибека не было, а своих братьев (аж 12 человек) хан уничтожил с помощью зятя Мамая. Мамаю приходилось править в основном западной частью Золотой Орды, в которую входили Нижнее Поволжье, устья Дона и Днепра, а главное — Крым. Начавшийся во второй половине XIV века кризис Золотой Орды вызвал затяжную борьбу между соперничавшими группировками её правящей элиты. Эта борьба сопровождалась калейдоскопической сменой ханов или одновременным правлением двух враждовавших ханов. Начавшийся из-за этого распад Золотой Орды был приостановлен пришедшим к власти военачальником Мамаем.

Есть веские основания считать Мамая ставленником генуэзских банкиров, которые с его помощью установили полный контроль над Золотой Ордой, по территории которой проходила половина так называемого «Великого шёлкового пути».

Затем генуэзские банкиры попытались проделать то же самое и с находящимся к северу от их черноморских владений Московским княжеством, которое к этому времени стало центром объединения русских земель. Пошли почти по пути «оранжевой» революции: организовали заговор с целью свержения московского князя Дмитрия (впоследствии названного Донским). Но в 1375 году заговор был раскрыт. Не сумев установить контроль над Московским княжеством с помощью внутреннего переворота, как это удалось сделать с Золотой Ордой, генуэзские банкиры решили подчинить его себе с помощью внешнего военного давления.

В 1377-1378 годах золотоордынское войско предпринимает ряд крупномасштабных походов на Московскую Русь. Однако свергнуть с их помощью князя Дмитрия или заставить его подчиниться не удалось. И тогда началась подготовка большой войны Золотой Орды против Москвы.

На подготовку этой войны генуэзские банкиры выделили огромные деньги, на которые Мамай к лету 1380 года сумел нанять гигантское по тем временам войско — 120 тысяч человек, но не хрестоматийных монголо-татар, а черкасов, половцев, ясов и аланов. К такому предприятию примкнули все, кто наловчился стрелять, колоть, рубить, резать и грабить людей: азиатские и европейские искатели приключений, степные, лесные и горные разбойники, средневековые уголовные преступники и прочий человеческий сброд, не верящий ни в Бога, ни в чёрта. На эти же деньги генуэзцы наняли для Мамая в Европе четыре тысячи пехотинцев-копейщиков, которые должны были усилить его конное войско. Этот отряд был доставлен из Европы на генуэзских кораблях через Средиземное, Чёрное, Азовское моря к устью Дона, откуда двинулся на соединение с войском Мамая. Вместе с этим отрядом к Мамаю прибыли десять представителей крупнейших генуэзских банков и торговых компаний, выделивших деньги на его поход и решивших контролировать этот поход.

Как известно, поход Мамая на Русь оказался неудачным. В битве на Куликовом поле, примерно в 350 километрах от Москвы, его войско потерпело сокрушительное поражение и было большей частью уничтожено. Поражение Мамая в Куликовской битве принесло потерю власти над Золотой Ордой, новым хозяином которой стал Тохтамыш, ставленник Тамерлана.

После своего поражения Мамай расплатился с генуэзцами за потраченные на его поход деньги частью территории Золотой Орды, передав им по договору от 28 ноября 1380 года Южный берег Крыма от Балаклавы до Судака. После чего получил от генуэзских банкиров заём для организации нового похода на Русь. Однако в разгар подготовки этого похода на него напал хан соседней Синей Орды Тохтамыш. Севернее теперешнего Мариуполя Тохтамыш наголову разбил войско авантюриста, и эта, по выражению автора «Сказания о Мамаевом побоище», «неутолимая ехидна» бежала в столицу генуэзских владений Кафу, надеясь найти убежище у своих хозяев.

Но без войска, без государства он перестал быть им нужен, и поэтому вскоре после своего прибытия в Кафу был ограблен, убит посланцами нового владыки Золотой Орды Тохтамыша и брошен на съедение голодным свиньям...

А что же нашли археологи в предполагаемой крымской могиле Мамая, кургане Кемаль-Ата? Дадим слово Марку Крамаровскому, возглавившему раскопки.

«В сезонах 1994-1995 годов Золотоордынской экспедицией Эрмитажа, в которой я работаю без малого 30 лет, исследовался курган на северо-восточной окраине города Старый Крым (Солхат средневековых источников). К началу работ курган имел сильно поврёжденную насыпь (её высота — два, диаметр — тридцать метров). Объект раскапывался вручную, без применения техники; общая площадь раскопа составила около 500 квадратных метров. Выяснилось, что в основе насыпи была округлая вымостка диаметром 15 метров из рваного камня, частично лежащая на естественном выходе скального грунта. Основным погребением оказалась плитовая могила кеми-обинского типа (середина III тысячелетия до н. э.); ниже обнаружено разрушенное погребение энеолитического периода. Три погребения в южном секторе кургана датированы эпохой бронзы».

Как рассказал известный крымский археолог Александр Гаврилов, активная застройка свободных участков в Старом Крыму привела к уничтожению культурного слоя и ряда археологических объектов на многих улицах. Начало строительства ещё одного магазина рядом с торговым центром «Солхат» привело к частичному разрушению и уничтожению некрополя XIV — XV веков. Сотрудниками Службы безопасности Украины было предотвращено его полное уничтожение, строительство приостановлено и поднят вопрос о его изучении. В настоящее время решается вопрос об археологических раскопках этого объекта. Строительство станции техобслуживания близ Поклонного креста также привело к уничтожению культурного слоя средневекового города. С каждым днём число свободных от застройки участков уменьшается, поэтому особенно важно сохранить их для изучения.

Гаврилов подчеркнул, что Старый Крым внесён в список исторических городов Украины и на его территорию и окрестности распространяется действие Закона Украины «Об охране культурного наследия». Органы землеустройства и городские власти должны отводить участки под любые виды использования лишь после археологической экспертизы и, если необходимо, раскопок. Надо ли говорить, что таких мероприятий на Кемаль-Ата с 1995 года больше не проводилось. На каком основании городские власти выдали разрешения на застройку исторического объекта, непонятно. Но дома уже стоят, причём один из них уж очень небедный хозяин выстроил.

Статья 44 упомянутого закона предусматривает ответственность за нарушение законодательства об охране культурного наследия: ведение любых незаконных работ, которые могут нанести или нанесли вред памятнику, его территории, охранным зонам, историческим ареалам населённых мест, наказывается штрафом от тысячи до десяти тысяч не облагаемых налогом минимумов доходов граждан; за непредоставление, несвоевременное предоставление или предоставление явно недостоверной информации об объектах культурного наследия, обнаруженных в процессе земельных, строительных, дорожных, мелиоративных и любых других работ, налагается штраф в размере от ста до тысячи не облагаемых налогом минимумов доходов граждан.

Исполнится ли закон, также трудно понять, как и во времена Мамая. А вот похоронен ли Мамай в окрестностях Старого Крыма или съеден свиньями — так и не ясно. Но уж точно чего не надо бы делать — строиться на кладбище, пусть и столь древнем.

Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»

Крымские менгиры

Много в Крыму есть загадочного и таинственного. Вот взять менгиры — большие неотесанные камни, поставленные вертикально (от греч. «мегас» — большой и «литос» — камень). Зачем и когда они были созданы — на этот счет одни только предположения и догадки. Стоят эти древние истуканы и молчат о каких-то забытых обычаях и сторонах жизни давно исчезнувших цивилизаций...

Село Лечебное

В Лечебное можно добраться из Симферополя — с автостанции «Восточная». Маршрутка в этом направлении бегает пять раз в день. Можно — из Белогорска, что ещё проще. А можно — из села Богатого, что по феодосийской трассе. Итак, до указателя «Лечебное», а потом — налево. Прямо, немного в горку, километра три. А потом — вниз. Первый спуск направо — в село. Под зелёной горой — домики бывшего Катырша-Сарая. Пришли мы сюда в поисках ханского дворца и целебной водицы.


Прежнее название села означает «дворец шаха Кадыра». Именно сюда прибыл крымский султан Шагин-Гирей в конце марта 1777 года, став наконец крымским ханом. В старом ханском дворце Катырша-Сарай он расправлялся со своими политическими противниками, сполна отомстив им за непризнание, гибель своих сторонников и захват любимых гаремных красавиц. Судилища над врагами были публичными, массовыми. Предателей закапывали по грудь в землю и забивали камнями и палками. Или же на глазах у жаждущей зрелищ публики сталкивали с Белой скалы. Так что белая она только без своей истории, только с первого взгляда.

После того, как с недругами было покончено, хан обустроил здесь летнюю резиденцию.

И, уютно устроившись в окружении любимых жён, прихлёбывал чаёк, любуясь пряными закатами и влажными рассветами.

Тихо и уютно здесь и сегодня. Мягкие складки гор в фиолетовой дымке, туманное утреннее небо, зелёные «заплатки» весенней травы. И ветер, который совсем недавно нахально лез под свитер и безжалостно выветривал остатки тепла, здесь утихает. И что-то робко начинает нашёптывать, заставляя вдыхать его чистое спокойствие.

До 1954 года Лечебное входило в колхоз имени Орджоникидзе. По соседству находились земли колхоза им. Мичурина с центральным селом Мичуринским, бывшее — Кабурчак, или «ракушка» (на склонах Бурундукского хребта видны обнажения известняка, где сохранились остатки старых каменоломен по добыче строительного ракушечника). Два колхоза объединились в один — имени Мичурина. Роскошные яблоневые сады и поля, отары овец и стада коров. Когда-то в Лечебном располагался огромный животноводческий комплекс с новейшими по тем временам технологиями. Только дойное стадо насчитывало более четырёхсот голов. И не было равных этому хозяйству. Как не было равных и самым вкусным крымским яблокам. Только потом кто-то подбросил это самое «яблоко раздора». И от прежнего цветущего колхоза почти ничего не осталось.

Но мы спускаемся в село. По тропинке, через поле. Так ближе. В первом крайнем доме, несмотря на раннее субботнее утро, работа кипит. Хозяева трудятся в огороде, всем своим видом демонстрируя увлечённость работой и безразличие ко всем и вся. Их огород — как с картинки. Без единого сорняка, с ровными ниточками уже зелёных грядок. И с поливом повезло: речка близко. Работает мотор. В асфальтированной дороге прорублена канавка, в которой протянут поливочный шланг.

На улицах пусто. И в голове постоянно вертится слово «контраст». А ещё — навязчивая мысль, что село — это государство в миниатюре. Сонно «моргают» смешные покосившиеся синие ставенки саманных домиков. Веселят модные нынче стеклопакеты и жалюзи: где-то они смотрятся вполне прилично, а где-то и нелепо. Брички и трактора мирно соседствуют с «фордами» и «маздами», а ротвейлер с дворнягой дружно соревнуются в умении охранять домовладения своих господ. А на этих воротах белыми буковками написано: «Злая собака», которой почему-то не наблюдается. Наверное, животинка очень злая, а поэтому притаилась в тени деревьев. И кусать будет исподтишка.

Когда-то в Лечебном было много овец. Сейчас у обочин, умиротворённо пощипывая травку, пасутся лишь небольшие и спокойные овечьи группки.

Гордо и обособленно за маленьким заборчиком расположился клуб. Увы, не ханский дворец, который мы хотим найти, но Дом культуры. Сегодня он закрыт, но по всему видно, что не запущен, не заброшен и номера художественной самодеятельности здесь репетируют и показывают. Рядом с ДК — какой-то осиротевший с приходом демократии склад. Тоже не ханский. А добротный, советский.

Есть в селе магазины. Один большой и два поменьше. В большом, когда-то государственном, кажется, можно купить всё: от тазиков и веников до бананов и пасхальной цветной присыпки. Рядом с магазином — остановка. Автобусное сообщение с райцентром и столицей полуострова налажено хорошо.

Улица Южная, улица Гагарина, Мичуринская улица, есть ещё Подгорная, потому что под горой, и Черкасская, где живут преимущественно переселенцы из Черкасской области. Очень необычно, но многие дома в Лечебном... расписаны. На этом — ромашки, на том — тюльпаны, а где-то — ромбики и лепестки. Перебираемся по мостку через речку, пугая вопросами о житье-бытье старушенцию с пустыми вёдрами, и оказываемся на Новой улице.

Как и все улицы в селе, она — чистая и асфальтированная. Расписные домики, выбеленные и под «шубой», ровные бордюрчики вдоль дороги и солнечные пучки нарциссов в палисадниках и огородах. Пахнет домашним хлебом и жжёным сахаром. Когда-то Лечебное называли «фабрикой невест»: парубки из соседних сёл здесь себе хозяюшек выискивали.

Наше внимание привлекает двухэтажное здание, которое издали выглядит величественно и мрачно. И как будто из дерева. Оказалось, что это — детский сад. Каменный и заброшенный. «Ягодка» — так он называется. Надпись выполнена серебряной краской, такой, какой покрывают печки в селе или могильные оградки. Может быть, поэтому он кажется мёртвым. А может, таковым и является. Кстати, школа и сельский Совет находятся в соседнем селе — Мичурино, что на левом берегу речки Кучук-Карасу.


Улица оживает, как только на неё, истошно сигналя, выезжает автомобиль, гружённый зерном, дертью и отрубями. Люди выходят за кормом для скота. Жители всё больше преклонного возраста. На вопросы, как живётся, старики отвечают неохотно: мол, что скажешь? Колхоз развалился. Пенсии — ничтожные. Лекарства — дорогие. Дети и внуки часто забывают о родителях. И о том, как жилось раньше, говорят нехотя.

Мария Михайловна была одной из лучших на ферме. Больше тридцати лет проработала. Сегодня она перебивается с копейки на копейку. А её соседка Яковлевна на жизнь особо не жалуется. Она — женщина боевая.

— Ох, не знаю я, где етот ханский дворец был, — тараторит она. — И следа от него не осталося, но вот родник лечебнай у нас есть. Сын воду енту пил, помогает.

К скважинам с сероводородной водой топаем через поле. Родники находятся в долине речки Татарской, которая является правым притоком Кучук-Карасу.

В путеводителях начала двадцатого века вычитала, что источник Катырша-Сарай своими целебными свойствами схож с хорошо известным в те времена французским источником Контрексвилль. И что владелец земли, немец по фамилии Дубс, начал эксплуатировать его в надежде открыть здесь бальнеологический курорт. Воду пили, чтобы искоренить болезни желудка, печени, почек, мочевого пузыря. И примочки делали, что помогало при подагре и кожных заболеваниях. Но в годы первой мировой всё было разрушено.

Уже в советское время изучением криницы занялся академик Владимир Обручев. Сегодня о том, что здесь исцелялись водой, ленью и отдыхом, свидетельствуют, пожалуй, только кусты сирени. Кто-то их когда-то посадил, чтобы радовали глаз и услаждали ароматом. А вот вода своими запахом и вкусом не радует. Своеобразная такая, с тухлинкой.

Неправда, что Белогорский район — серый и непримечательный и что не светит ему успех у «зелёных» туристов, потому что кроме Белой скалы, которую избито называют «визитной карточкой» района, и Суворовского дуба, здесь не на что больше смотреть. Неправда.

Ирина Ковалева, «Крымская Правда»

Село Владиславовка

Железная дорога — тянущиеся рельсы со шпалами вдоль полустанков и пыльных лесополос из Джанкоя — разменивает в этом месте свою первую сотню километров. Ещё два километра — и появляется две ветки: на Керчь и на Феодосию. А вот на сто первом километре остаётся Владиславовка со своими магазинчиками, шашлыками, огородами, ржавыми боеприпасами прошлых войн, приветливыми жителями и вечными свистками тепловозов...

Село Тополевка в Крыму

Скажешь кому: «Тополёвка!» — и услышишь в ответ: «Монастырь! Купели!». Хорошо, что знают место по главной достопримечательности — Топловскому Троице-Параскевиевскому женскому монастырю с купелями целебной воды. Но вот местные жители несколько в обиде: монастырь-то не совсем в Тополёвке, а в селе Учебном. Да и в самом населённом пункте с тополиным названием тоже достаточно примечательных мест. Селение-то старое, называлось раньше Топлы.


Тополёвка очень живописна: вся в зелени садов, обрамлена крутыми лесистыми горами. По обе стороны шоссе — травы с полевыми цветами, заросли ежевики, гибкие плети ломоноса тянутся по кустарникам. Но наиболее яркая достопримечательность села — мощные пирамидальные тополя, которые удивительно гармонично вписываются в местный пейзаж.

Основано село очень давно. До революции в Топлах находилось имение помещика Бычковского. Население своей земли не имело и состояло из арендаторов. Наверное, несладко жилось под помещичьей крепкой рукой, так что жители в 1917-1920 годах активно поддерживали большевиков, помогали красным партизанам. Увы, об этих временах в селе почти никто не помнит. Снова пришёл капитализм, правда, со своей, тополёвской спецификой.

Слева у дороги — большой ресторан «Старая крепость» со стилизованной зубчатой башней из грубо обработанного камня. Экзотика — для состоятельных людей, их машины частенько стоят возле здания. Рядом расположился фруктовый базар, который славится фирменными маринованными грибами. Даров леса на прилавках всегда полно. Но вот вне сезона покупателей совсем немного. «Целый день простояли — ничего не продали», — сетует Нариман, торговец сухофруктами и орехами. Пусто и в придорожном кафе. С какой надеждой смотрят на вас из него бармены и официантки! Нет пока сезона — нет и дохода.

Зато рядом с базаром — каптированный источник с холодной вкусной водой, и совершенно бесплатно! Геологи связывают этот выход воды с Тополёвским разломом: под действием тектонических сил образовался разрыв горных пород, в который «стягиваются» подземные воды. В нескольких десятках метров к югу, по другую сторону шоссе, можно увидеть выход метаморфического сланца — редкой в Крыму древнейшей кристаллической породы. Это тёмно-серый мелкозернистый камень с блёстками слюды, легко раскалывающийся на тонкие плитки. Сланец смят в складки, порой очень мелкие — шириной несколько миллиметров.

А в дорожной выемке по тектоническому разрыву соприкасаются две осадочные толщи. В левой части находятся тёмные глины с лежащими на них зелёными песчаниками. Выше залегают ослепительно-белые верхнемеловые мергели. В правой же части дорожной выемки лежит толща из переслаивающихся пластов тёмных глин и песчаников.

Вот эти самые камни с глинами и натолкнули местных жителей на мысль об усовершенствовании работы с туристами. На мой рассказ о примесях вулканического материала в песчаниках горы Кубалач, возвышающейся над селом, о древнейших раннемеловых вулканах (как-никак мезозойская эра!) парень по имени Андрей принёс такой себе округлый камушек величиной с небольшой арбуз — конкрецию барита. Поразил его вес: тяжело удержать одной рукой. В этом нет ничего удивительного, ведь конкреция состоят из минерала барита, удельный вес которого около 4,5. Это не дотягивает до удельного веса железа, в кубическом дециметре которого около восьми килограммов. Конкреции барита возникли в ходе превращения осадка в горную породу: в осадке барий был распределён равномерно, но затем в ходе окаменения началось его перераспределение, и он стягивался в отдельные места.

«Этих каменюк тут в Тополёвке полно валяется, можно же их и продавать, — ликуют местные хлопцы. — Только вот так рассказать про них складно не сразу получится — лучше говорить, что это метеориты...». Улыбнулся этим планам, но подумалось, что если кто из проезжающих купит в Тополёвке «метеорит», то и пусть.

Конечно, все гости Тополёвки смогут осмотреть основные достопримечательности села — армянские храмы Сурб-Урпат и Сурб-Саркис. Если первый однозначно относят к шедеврам армянского средневекового зодчества, то над происхождением второго спорят, соотнося его с византийской церковью X-XII веков и утверждая, что здание было позже перестроено и использовалось армянами. Хотя внутри на каменной плите остались следы надписи на армянском языке.... Церковь же святой Пятницы (Параскевы) возвышается на вершине крутобокого холма. Армянская надпись, высеченная над входом, гласит, что храм был «вновь сооружён с основания» в 1702 году во имя св. Параскевы трудами каменщиков Григория и Данакана. Здесь некогда была более древняя постройка, о чём свидетельствуют слова «вновь сооружён».


Однако редкие камни, дары леса, древние храмы и тополя не исчерпывают темы Тополёвки. Знаете ли, что на склонах севернее села — целый лес можжевельника? А после поворота на Топловский монастырь — чудный пруд с великолепной рыбалкой? О Тополёвке и её окрестностях пока знают мало. Зоолог и путешественник профессор И. И. Пузанов писал в своей книге «По нехоженому Крыму»: «Мне сделалось обидно, что столь живописная, густо облесенная местность, как топловский горный массив, в полном пренебрежении у туристов и составителей путеводителей по Крыму».

Во главе турфирм как правило стоят коммерсанты, а не краеведы и историки. Вот и получается некоторый перекос в экскурсионном и туристическом планах, и в познавательном аспекте, конечно. А жаль, что Тополёвку туристы посещают редко.

Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»

Пирамиды Герроса в Белогорске

Если на вершине любого из этих курганов вслушаться в шёпот полыни и ковыля, шум степного ветра, можно услышать сказания тысячелетий. И главным будет повествованием не о кочевых ватагах царских скифов, а о свободе. Даже не о свободе. О воле. Молодость человечества была вольной, как ветер в степи, и всеобщей, как синь небес над ней.


Это место между сёлами Белогорского района Вишенным и Васильевкой в хорошую погоду неплохо видно даже из присивашских степей. Причём, присмотревшись, легко различить небольшие высотки. Но вблизи это — величественные курганы. Высота их различна, есть даже десятиметровые. Тут их более семидесяти. И стоят здесь с самых скифских времён.

Период с четвертого века до нашей эры по третий век эры нашей, когда речь идёт о жизни народов Восточной Европы, историки обычно называют «скифской эпохой». Но тут нас подстерегает самый неудобный вопрос: а кто такие скифы? Чёткого ответа на него нет до сих пор. Одни учёные считают, что это племена, пришедшие с Урала и Сибири, другие полагают, что скифы — потомки жителей Поволжья. Установлено по археологическим находкам, что ареал их обитания обширен: от берегов Балтики до северных границ Китая и от Прикамья до египетских пустынь. Вот вам и народ-гегемон той древней поры.

Однако главным средоточием скифской жизни было Северное Причерноморье. К началу VII века до н. э. скифам удалось вытеснить киммерийцев с территории нынешней степной Украины, а позже их конная армия смогла покорить Мидию, Сирию, Палестину и господствовать во всей Передней Азии. Пассионарный, как модно сейчас говорить, народ был, оказывается, совсем неоднородным. Огромную территорию — от полесских болот до Чёрного моря — населяли народы, объединённые общим названием. В Полесье это были праславяне, а в степной зоне — ираноязычные племена. Но поскольку скифы образовали сильное государство, они и дали ему своё имя. Историки выделяют в таком государстве скифов-кочевников, земледельцев-пахарей, а также господствующие «царские» племена.

Но особая роль в товарообмене отводилась драгоценным камням и благородным металлам, особенно золоту. «Отец истории» Геродот писал в одной из своих книг: «Серебро и медь ими вообще не употреблялись — только золото». Хотя древний историк был не совсем объективен. Как показали раскопки царских захоронений скифов, серебро и медь они имели, но преобладало всё-таки золото. Многое пошло именно от скифов — союзы, особенно при ведении войн, обожествляемая власть скифских царей, к тому же наследуемая. И вот тут-то мы вплотную подходим к курганам. Можем даже забраться на один из них. Вот с него сколько видно — до седой древности!

Тот же Геродот, живший в V веке до нашей эры, подробно и красочно описывает обряд погребения скифского царя. «Когда у них умирает царь, — пишет он, — то в местности Геррос роют большую четырёхугольную могилу. Покойника бальзамируют, извлекают внутренности, заполняя пустоты ароматическими травами и обмазывая труп воском. Затем на траурной колеснице покойника возят по всем подвластным племенам».

Скифы верили в загробный мир, поэтому вместе с царём обязательно хоронили одну из его жён, повара, прислугу, виночерпия, а также слугу, первым узнавшего о смерти своего повелителя. Могилу засыпали, а над ней возводили высокий курган. Конечно, похороны рядового скифа были куда скромнее.

Нас интересует именно эта местность — Геррос. Многие археологи гипотетически размещали этот «город мёртвых» близ днепровских порогов. Действительно, именно там нашли очень богатые захоронения, раскопав внушительные курганы — Солоху, Толстую Могилу, Чертомлык. И дело тут в том, что скифы, особенно их «царские» племена, долго жили в Приднепровье. Но под давлением новых претендентов на причерноморские степи — сарматов — в последние годы «не нашей» эры они постепенно откочевали в Крым.

Тогда это была вольная земля, лишь на её скалистых окраинных мысах возвышались греческие колонии — Херсонес, Пантикапей, Керкинитида, Феодосия. В горах проживали гордые горцы-тавры, а степной ветер трепал гривы диких тарпанов. Воля! От моря до моря на хорошем скакуне можно промчаться от восхода до заката солнца. Что ещё надо вольному степняку — хороший конь, дичь для охоты, жаркий костёр да пламенеющий рассвет! И — могилы предков.

Поэтому и возник в Таврике ещё один Геррос. Но это только одно из предположений. Известный скифолог и удачливый археолог Борис Мозолевский имел несколько иной взгляд как на курганы, так и на скифскую историю.

Исследователь сделал вывод: у скифов существовало три царских некрополя. Как тут было не вспомнить книгу Геродота и сведения о том, что Скифия делилась на три самостоятельных царства, объединённых под номинальной властью верховного правителя. Эти кладбища Мозолевский связал с конкретными скифскими племенами, названными древнегреческим историком.

Не будет преувеличением сказать, что насыпные курганные группы являются специфической чертой южноукраинского ландшафта. Да и не только южного! По исследованиям археологов, северный предел скифских курганов на Украине проходит по южной границе украинского Полесья. Хотя известны большие курганы и в самом Полесье, правда, не скифские. Ещё есть более ранние насыпи — от неолита, да и позже скифов в степи жили сарматы, половцы, печенеги.... В общем, до восьмидесяти процентов территории Украины в большей или меньшей степени покрыто искусственными насыпями курганов-могильников, не считая остатков оборонительных валов, поселений, укрепленных городищ... Такой обширный по площади концентрированный курганный регион не имеет аналогов и является общечеловеческим историко-культурным и ландшафтно-экологическим достоянием. Поэтому трудно разделять отношение к рукотворным холмам древности лишь как к полигону для извлечения очередного «погребального инвентаря», который потом теряется в музейных запасниках. Разумеется, археология должна обогащать и приумножать свой научный потенциал. Но отнюдь не любой невосполнимой ценой. Ведь не стали же разбирать египетские пирамиды, чтобы узнать, что там внутри! А вот пример из Великобритании, где находится самый большой доисторический курган в Европе, сделанный руками человека, — холм Силбери-Хилл. Его высота четыреста метров, а возраст около 4500 лет, он — ровесник наших курганов. По сообщениям, английские археологи пока не знают точно цели и назначения сооружения. У нас в недавнем прошлом проблем бы не было: попросить у председателя колхоза пару бульдозеров — и готова диссертация! Но ведь каждый курган столь же ценен, как и лист древней хроники. Бездумно уничтожать его: всё равно что сжечь пергамент древнего манускрипта до того, как кто-то его прочтёт и поймёт подлинный смысл.


Назрела необходимость переоценки «научно-потребительского» отношения к частицам природной среды четырёхтысячелетней давности, чем по сути и являются древние курганы. Думается, что в двадцать первом веке на первый план должна выйти духовная ценность курганов. Ведь они не просто «места хранения» утвари времён и народов, а прежде всего важные элементы наследия наших предков, красивейшая часть родного ландшафта, место погребения давно ушедших. Курганы имеют этическую, эстетическую, экологическую, культурную, образовательно-патриотическую ценность.

Вот такие курганы... Привычные и незаметные в повседневности, они лежат в бывших скифских землях, увитые полынью и воспоминаниями. Увы, не событиями наших дней, а сказками былого. «Да, скифы мы! Да, азиаты мы!». А там, в Герросе, над знаменитой Белой Скалой — наши предки...

Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»

Село Русское в Крыму

В конце восемнадцатого века после присоединения Крыма к Российской Империи на полуостров потянулись переселенцы из русской глубинки: кто — за лучшей долей, кто — от злого помещика. Именно в те годы возникли известные ныне Мазанка, Изюмовка, Курцы.... А вот село, которое сейчас называется Русским, основали поселенцы второй волны — периода пореформенных шестидесятых годов позапрошлого века. Но до конца Великой Отечественной селение носило название Урус-Ходжа, что дословно переводится как «русский паломник».

Но почему именно так именовалось село, мало кто помнит. В современном Русском на трёх улицах — Гоголя, Чкалова и Дружбы — живёт менее двух сотен человек. Из них большинство — пенсионеры, а вот уроженцев селения по пальцам руки перечесть можно. Но и для них название села — загадка. Как рассказала Валентина Фёдоровна, в селе всегда проживал интернационал: и русские, и украинцы, и татары. «В пятидесятые годы сюда по переселению приехало много народа с Украины, — говорит старожил Русского. — Но многие, „побачив“ горы, уехали восвояси. Лишь только переселенцы-шестидесятники начали закрепляться тут». В те годы хозяйство — колхоз имени Сталина — было слабым. Но упорный труд людей превратил этот край в цветущий сад. В результате объединения колхоз в Русском вошёл в состав многоотраслевого хозяйства «Горный», что в Богатом. Заложили сады в долине речки Кучук-Карасу, посадили виноградники. «Правда, виноград привезли аж из Средней Азии, и он плохо прижился в наших условиях, урожаи были слабые — чуть не прогорел колхоз», — рассказывает Валентина Фёдоровна. Ставку сделали на сады — и стал «Горный» миллионером. Выращивали и специальный табак, отменный по своим качествам. На его низке много поработала ещё в молодости Людмила Николаевна.

Эту женщину увидел в сельском магазине. Сразу поразили глаза — голубые, прямо из Рязанщины или Владимирщины, живые, с огоньком. Действительно, такие можно встретить только в Русском. И даже удивился, узнав, что Людмила Николаевна уже давно на пенсии и подменяет продавца в единственном магазинчике села. Родилась по ту сторону гор — в Приветном Алуштинского городского Совета, но с младенчества живёт в Русском. Работала звеньевой в колхозе, санитаркой. Она рассказывает: «Работы хватало, колхоз развивался, но был и организованный отдых: в селе клуб, танцплощадка, приезжала кинопередвижка. Весело было, дружно». Все местные, бывшие колхозники, с любовью вспоминают председателя — орденоносца Григория Марковича Евтушенко. «С каждым всегда за руку поздоровается, а если и журил кого за стянутое из сада лишнее ведро яблок, то даже как-то необидно. И чего тянули, в конторе можно было центнер за копейки выписать», — делятся воспоминаниями редкие посетители магазина.

Увы, сейчас о рекордных урожаях в садах и на полях осталось только вспоминать. Сады распаёваны, растащены новыми собственниками поля и луга. Основа благосостояния в Русском — возможность заготовки дров, благо лес рядом. Да ещё скотину держат, но уж очень накладно это: корма дорогие. Вот и получилось, что те, кто попроворнее да пооборотистей, в селе живут, торгуя дровами и мясом. Но таких — полдюжины семей на всё Русское. Остальные — существуют.

Молодёжи здесь почти нет: кто на заработках в городах, кто из леса дрова таскает. Но у них есть дети. Кто уже в школу ходит, кто — пока в детсад в Богатом. И есть проблема: доставка малышей из этого самого Богатого. Ходит один школьный автобус-развалюха, отвезёт с утра школьников, в полдень привезёт — и всё. Дети из садика и те школьники, у кого уроков побольше, тянутся несколько километров домой пешком.

Всё бы ничего, если бы на их пути не было трассы. Это шоссе из Симферополя на Судак, Феодосию и Керчь. Надо ли говорить о количестве автомашин, за день проносящихся по нему? Трасса — самое опасное место, на котором не раз сбивали детей из Русского, даже пенсионеры и более молодые в аварии попадали. А дело-то простое — пустить автобус несколько раз в день. И тут всё упирается в непонимание властей, покрываемое вечной нехваткой бензина...

Но даже проблема доставки детей меркнет в сравнении с главным вопросом, требующим разрешения. Вода — вот ключевое слово всех «русских». Дело в том, что в село вода поступает с гор, сначала собираясь в ставках, а после по старым трубам расходится по дворам. В дождливые годы ещё ничего, а вот в засушливую пору воды в ставках почти нет и еле сочится она из кранов сельчан. В дружном некогда Русском на фоне водного дефицита вызрел скрытый конфликт: у кого-то воды больше, у кого-то меньше, а кто-то вообще таскает вёдрами живительную влагу за тридевять земель. И началась тайная, почти партизанская война по закрыванию кранов соседям, ночным поливам и истеричной ругани. А дело ещё в том, что в селе нет ни одного колодца. «Скважины пробовали бурить, даже геологоразведку привлекали, но слишком глубоко водичка: Русское высоковато находится», — говорят местные жители. Не пора ли вмешаться местной власти? Вам, например, Назим Белялович Юнусов как голове Богатовского сельсовета? Сельчане сами проблему с водоснабжением не решат, этот вопрос уж очень далеко зашёл в область эмоций.

Хотя в жизни села многое зависит и от самих сельчан. Например, подходя к селу, встретил «благоухающую» миазмами кучу навоза — прямо на обочине. Причём не за один день скопилась сия гора. Даже подумалось: «Неужто тут русский дух, в Русском, такой и именно так пахнет Русью?» Позор, и не только перед гостями.

А их всё больше в окрестностях села. Горные леса привлекают туристов, горожане приезжают на сбор грибов и плодов. Правда, несколько последних лет малы урожаи у главной местной лесной культуры — кизила. А весной именно в Русское приходят ценители крымской флоры — кто любит сами цветочки, а кто и денежки за них. Леса окрест полны подснежников, галантно раскланивающихся всем — и алчным, и радующимся весне. Недаром латинское название этих белых цветочков — «галантус». А вот другой известный цветок окрестных лесов читается сложнее: «цикламен коум». Род цикламенов (или дроква) хорошо известен благодаря популярным комнатным растениям, цветущим зимой. Их своеобразный облик запоминается сразу: округлый клубень, розетка из плотных тёмно-зелёных листьев с серебристым морозным узором и перевёрнутые одиночные цветки, напоминающие присевших бабочек. По характеру жизненного цикла цикламены — эфемероиды. Это значит, что они показываются на поверхность земли ненадолго, на несколько месяцев, а остальное время проводят в покое в виде клубня, спящего под землёй, в то время как прочие представители флоры растут и цветут. Цветение его наблюдается в феврале-марте. Ранее цикламены, произрастающие в Крыму, считались эндемичным видом — цикламен Кузнецова, под этим наименованием они значатся в Красной книге Украины. Но известный учёный-ботаник Андрей Ена доказал их родство с цикламеном кавказским, или косским, хотя многие ботаники продолжают считать наш цветок самым редким в мире видом цикламена, известным только в окрестностях села Русского, западного склона горы Кубалач.

Очень хотелось увидеть этот цветочек-эндемик, то есть встречающийся только тут, в своей вотчине. И после часа лесного блуждания по ещё не сошедшему снегу сумел найти это растение — венчик розовый с фиолетовым пятном в основании, чуть более сантиметра размером. И уже пробивает слежавшийся снег!

Изощрённая форма цветка цикламена стала символом стиля модерн в искусстве, лозунг которого — «назад к природе». Так и захотелось снова вернуться в следующем году в эти леса, подышать ароматом редчайших цветов, раскланяться с галантусами — подснежниками, обозреть просторы предгорной долины у села Русского. Уже с водой, новым школьным автобусом, без куч навоза, с дружными и весёлыми жителями... Может, так и будет?

Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»