Форос (видео)

В сегодняшнем выпуске программы «Турнавигатор» телерадиокомпании ИТВ мы посетим южнобережный поселок Форос. Это крымское местечко славится целебным воздухом, освежающими бризами и самой прозрачной на крымском побережье морской водой. Ещё гордость этих мест — живописные скалы, на одной из которых стоит настоящий архитектурный шедевр — Форосская церковь. Великолепный храм и не менее прекрасный особняк с парком — достопримечательности небольшого местечка на границе Большой Ялты и Севастополя

История Форосской церкви

Одним из самых известных крымских храмов, пожалуй, является храм Воскресения Христова, или, как его чаще называют, Форосская церковь. Она словно парит над землей, и у каждого, кто видит ее, невольно рождается вопрос: кто и почему построил церковь в таком необычном месте, на скале, на краю почти вертикального обрыва?

День Рождения Януковича в Крыму

День Рождения Виктора Януковича поставило на уши весь Южный берег Крыма.

Форосский парк

Сегодня мы неспешно прогуляемся по Форосскому парку, который, как пишется в серьёзной литературе, «является одним из лучших ландшафтных памятников Крыма».



Давайте пройдёмся по малолюдному зимнему парку. Даже хорошо, что малолюдно: есть возможность спокойно погулять, побыть «наедине с собой». Форосский парк действительно поражает своей красотой, какой-то логичностью и последовательностью. Каждое дерево и куст «знают своё место», и возникает впечатление, что к красоте этой ничего ни прибавить и ни убавить. Это и называется ландшафтное искусство.

Кто же создал это чудо? В 1887 году «чайный король» Александр Григорьевич Кузнецов купил здесь двести пятьдесят четыре десятины земли, на которой ещё Потёмкин пытался акклиматизировать привезённые из Средиземноморья саженцы кедров, лавров, пиний, кипарисов. После приобретения участка в имении «Форос» Кузнецов решил полностью перепланировать насаженный там парк, который был обозначен на картах ещё в 1834 году. Для этой цели он пригласил известного в то время художника-пейзажиста, профессора академии художеств Юлия Юльевича Клевера и садовода Энко. Уход за насаждениями вёл кандидат агрономии, управляющий имением Янин. Благодаря посадке достаточно оформившихся деревьев, привозимых из разных уголков Европы, Азии и Америки, Кузнецов за пять-шесть лет на пустом месте создал один из лучших парков Южнобережья. Были сохранены растения естественного южнобережного леса и добавлены экзотические, субтропические, великолепно слившиеся с аборигенами в единое целое.

По разнообразию диковинных растений Форосский парк соперничал с Никитским ботаническим садом, а по красоте ландшафтной композиции — с парком Алупкинского дворца графа Воронцова. Парк был заселён множеством редких птиц и животных. На вопрос, во сколько обошёлся этот райский сад, Кузнецов отвечал: «Во столько, во сколько сложится сумма всех сторублёвых кредиток, если устлать ими поверхность сада».

Площадь Форосского парка составляет семьдесят гектаров, из которых тридцать заняты культурными насаждениями (нижняя и средняя зоны), а сорок представляют собой лесопарковую (верхнюю) зону.



Мы начнём свою прогулку с нижней части Форосского парка. Конечно, наше внимание привлекут и вызовут восхищение наклонившиеся прямо на набережную стволы красивых хвойных деревьев. Этот вид сосны называется сосной аллепской. На фоне голых лиственных деревьев аллепская сосна выглядит особенно эффектно. Ей нипочём морские брызги, гибельные для других деревьев. Родина этих красавиц с широкопирамидальной кроной — Средиземноморье.

В древности люди считали сосну любимым деревом весёлого божества Пана, потому что его возлюбленную нимфу бог ветра из ревности превратил в сосну? У каких-то народов это красивое дерево служило символом жизни, у каких-то — плодородия и бессмертия.

Это не случайно, так как выделяемые соснами летучие вещества губительно действуют на многих возбудителей болезней, к примеру, задерживают рост и размножение туберкулёзной палочки.

Чуть дальше, у павильона, кроме сосен растут кипарисы пирамидальные. Кипарис теневынослив, хорошо переносит продолжительную засуху и кратковременные понижения температуры до — 20°С. Дерево малотребовательно к почве, мирится с каменистыми и известковыми, сухими и слабо засолёнными почвами. Долговечен. Согласно одной из легенд, жил когда-то недалеко от Алушты рыбак с женой и тремя дочерьми — Тополиной, Гранатой и Кипарисой, которые постоянно упрекали родителей в своей невзрачной внешности. Не вытерпели родители, да и воззвали к небесам. Разгневались боги и превратили злых девушек в красивые деревья. Так и появилось дерево кипарис.

С южной стороны первого корпуса санатория «Форос», который расположен на территории парка, растут замечательные экземпляры пихты испанской. Пихта испанская — дерево «представительное»: высотой до двадцати пяти метров. Ствол до метра в обхвате. Представляете?

У главного входа в первый корпус (с северной стороны) стоит красавец — гималайский кедр. Но в парке есть и атласский, и ливанский кедры. В своё время из ливанского кедра царь Соломон построил свой флот, в его же бытность был возведён из того же ливанского кедра знаменитый храм в Иерусалиме, храм Дианы в Эфесе. Из цельных стволов гималайского кедра вытесаны колонны мечети Шах Хамаден в Индии, стоят уже более пятисот лет. Древесина кедра, из которой был сооружён храм Аполлона в Греции, спустя 2000 лет оказалась абсолютно здоровой.

В средней части парка особый восторг туристов вызывает чудное местечко, называемое «Райским уголком». Правда, зимой при скудной зелени меркнет его красота. Зато зелень не отвлекает от любования живописными каскадами из шести небольших водоёмов, соединённых между собой протоками, маленькими водопадами и мостиками. Можно передохнуть около речных кедров, секвойи гигантской. Здесь же растёт и биота восточная. В народе она известна как туя. Туя восточная в природе встречается на северо-востоке Китая и в Японии. На родине дерево может вырасти до двадцати метров в высоту.

А вон старый знакомый — тис ягодный. Когда-то он часто встречался в Крыму. Но на протяжении многих веков безжалостен был к нему человек, потому дерево теперь фигурирует в списке редких исчезающих растений. Тис очень медленно растёт. К трёхлетнему возрасту деревце едва с карандаш. Размеры даже вековых растений весьма скромные. Называли тис по-разному: негной-дерево, кизлярское дерево, но самое «главное» название — красное дерево (отсюда и краснодеревщики). Древесину эту человек начал использовать ещё в каменном веке. Так, в Швейцарии в одном из озёр были найдены кремневые топоры с тисовыми рукоятками. Действительно, негной-дерево! Египтяне и греки называли тис «деревом смерти» и носили его ветки в руках в знак траура. Вообще-то тис — ядовитое растение. В нём ядовито всё, кроме присемянников, которые заглатывают птицы, таким образом распространяя семена этого дерева. Ничего не скажешь — мудра природа.

В Форосском парке весной и летом можно насладиться пением птиц: соловья, дроздов, слушать крики удода, сбросив с души хотя бы на время заботы и тревоги. Сейчас тихо. Зато ничто не мешает сосредоточиться и подумать о чём-то приятном. Например, вспомнить жаркое лето с его пёстрыми красками, ярким солнцем и манящим морем. И на душе станет теплее.

Выше «Райского уголка» по склону к шоссе поднимается лесопарк. Пройдитесь обязательно в это сказочно красивое и действительно волшебное по своим целительным свойствам место. Этот уголок подарит частичку своей гармонии, спокойствия.

Типично крымские растения составляют в нижней и средней зонах парка сравнительно малую часть, в верхней, лесопарковой зоне, превалируют, перемежаясь с экзотами: шелковицей белой, кипарисами, кедрами, маслинами, калиной, буксусом. Название этого растения от греческого «buxe» — плотный. Буксус в народе известен под названием «самшит», используется в декоративном садоводстве, ценится за густую красивую крону, блестящую листву. Издревле считается классическим растением для топиарного искусства. Это искусство — так называемая «фигурная стрижка», после которой дерево может приобрести форму, например, шара или пирамиды, но можно создать даже какие-то фигуры. Это и сделал Альберт Навез, правда, много лет тому назад. И теперь в самом маленьком бельгийском городке Дюрбуи есть парк «Топиер», в котором радуют глаз более двух тысяч фигур. Кроме всяких зайчиков и крокодилов, там даже есть знаменитый бельгийский писающий мальчик из самшита.

Растёт самшит медленно, но живёт долго, до пятисот лет. Древесина самшита — самая твёрдая и плотная из всех встречающихся в Европе, поэтому она использовалась для «эксклюзивных» работ: изготовления музыкальных инструментов, деталей машин, от которых требовалась высокая износостойкость в сочетании с идеально гладкой поверхностью — измерительные приборы, детали оптических и хирургических инструментов. Распиленная поперёк волокон древесина самшита применялась в ксилографии (гравюре на дереве). Самшит — самое лучшее дерево для ксилографии, и это привело к почти полному его уничтожению во второй половине XIX века, когда иллюстрации в газетах во всём мире резались на самшитовых досках, иногда размером в газетный разворот.

Всем хорошо дерево, но надо помнить, что все части самшита и особенно листья ядовиты! Несмотря на это, уже в античные времена растение применялось как средство против кашля, желудочно-кишечных болезней, а также хронических лихорадок, например, малярии, как средство против малярии якобы сравнимо по действию с хинином. В наши дни препараты из самшита из-за своей токсичности используются редко, поскольку их весьма сложно точно дозировать. Передозировка может привести к рвоте, судорогам и даже к смерти. Сегодня парк насчитывает более двухсот видов и форм деревьев и кустарников. Обо всех сразу не рассказать, всего не увидеть. Да и зима наложила на парк свой отпечаток.

Ещё в древние времена в кельтских племенах жрецы-друиды помогали человеку пополнить свой запас биоэнергии за счёт деревьев. Не берусь оценивать сей факт с научной точки зрения, но после прогулки по парку восстановила свои жизненные силы, откуда-то появились энергия, желание «своротить горы дел» — и на душе стало спокойно и ясно.

Татьяна Максимова, «Крымская Правда»

Читайте и смотрите также:

• История Форосской церкви
• Форосская президентская дача «Заря»
• Форос (видео)

Ильяс-Кая

Один из самых очаровательных уголков Крыма – Ласпинскую бухту окружают две грозные вершины–иглы невероятной красоты. Эти вершины поражают каждого, кто видит их впервые.

Одна вершина охраняет бухту с запада – вертикальные более чем 600-метровые скалы (г. Куш-Кая), которые отвесно обрываются к небольшому кусочку суши, – Батилиману.

Другая – с востока, еще более высокая – Ильяс-Кая.

На последнюю, имея в запасе целый свободный день, я и решил подняться, прибыв рано в Севастополь.

Самой удобной точкой выхода на гору можно считать остановку «Ласпи» на Южнобережном шоссе, хотя, насколько понимаю, неплохая тропинка есть из Фороса, но той тропинкой не ходил. Следовательно, тем кто отдыхает в самом посёлке Ласпи стоит подняться серпантином к трассе, «севастопольцам» - сесть на автовокзале на любую маршрутку, что следует в направлении Ялты к вышеупомянутой остановке. Тропинка начинается сразу за остановкой (та, что в направлении Севастополя).

Выхожу из маршрутки. Панорама окружающих гор и моря захватывает уже здесь, хотя фотографировать мешают автомобили, которые один за другим пролетают мимо. Немного смущает сильный ветер, который дует с моря. В Севастополе же было совсем тихо. Ищу начало тропинки и удаляюсь подальше от трассы, кювет которой, как и везде, напоминает свалку. Наконец тропинка вырывается из плена пластиковых бутылок и полиэтиленовых пакетиков, спускаясь в овражек. Стоит немного пройти этим овражком подальше от шума цивилизации, и тропинка выводит к старой гидросистеме с ржавыми трубами, люками и бетонными кубами.

Здесь тоже немного намусорено, но целью путешествия является совсем не это, поэтому скорее дальше. От гидросистемы тропинка уже достаточно широкая, через пару минут выхожу на лесную дорогу. По ней направо. Очень скоро – опять разветвление. Идти нужно и туда, и туда :) Всё дело в том, что скальный массив, который нас интересует имеет две доминирующие вершины – условно северную (со стороны Ласпи), а вернее северо-западную, которую зовут Деликли-бурун (дырявый гребень, с этими горами скоро крымско-татарский язык выучишь :) ) и условно южную – собственно Илляс-кая (скала Ильи).

Тропинка прямо ведет на Деликли-бурун, налево – на Ильяс-Кая. Ориентиром этого разветвления является два куска резины, которые валяются именно на самой тропинке. Понимаю, что куски резины не могут быть достаточно надежным ориентиром (такие как автобусная остановка или гидротехническое сооружение) :), но господин Езерский (известный знаток-путешественник Крыма) писал о них еще 5 лет тому назад. С тех пор те куски никуда не делись ;)

Решаю сначала повернуть налево. Хорошая тропинка, то поднимаясь вверх, то опять спускаясь вниз. За полчаса опять перекресток, здесь уже интуитивно иду направо, чувствую, что вершина там, поблизости. Несколько минут – и глазу открывается странный пейзаж – небольшая впадина, верхушки деревьев, а над ними возвышаются белые зубастые скалы, за ними – уже ровная как стол Байдарская яйла и кусок моря, которое сверкает на солнце.

Когда-то давно, в средние века здесь был то ли поселок, то ли целый город Ласпи. Кому оно принадлежало, мне неизвестно, возможно феодоритам, которые c высоты гор, готовились к нападению и наблюдали, как внизу на березе хозяйствует Генуя. Странен этот Крым с круговоротом племен и народов, каждый из которых был народом-пришельцем, отстаивал свое право быть здесь, вытесняя друг друга. Так и феодориты с Генуей перманентно воевали за доступ к морю, пока обоих не смело османское нашествие.

Но вернемся к нашим баранам, то есть к зубастым скалам. По-татарски зовутся они Кибен-кая (скалы-стога), хотя имеют еще несколько названий – Чертовые пальцы или Сахарные головки. Сразу за ними скалистое выступление горы Мачук (ягненок).

Поднимаюсь на Ильяс-Кая (склон которой справа от вышеупомянутых скал-пальцев).

Здесь пейзаж можно разглядеть еще лучше, выше и выше – открывается все более широкая панорама окружающих гор, аж там вдали виднеется Байдарская долина, опоясываемая горным ожерельем с изумрудной гладью Чернореченского водохранилища.

Поднимаюсь по склону. Подъем непродолжительный и не тяжелый, но в этой поре дня солнце еще не добралось к камням, и они сверкают росой. Немного скользко, приходится цепляться за корни одиночных деревьев и траву.

Ветер, которого практически не было внизу в лесу, становится все мощнее, создается впечатление, что он дует уже с противоположной стороны – с гор, но порывы, которые неоднократно прорываются со стороны впадины, которая полого спускается в сторону Фороса, свидетельствуют об обратном. Просто, разбиваясь в амфитеатре отвесной стены скал, мощные воздушные массы находят выход в плоскости вздыбленной куэсте. Мне от этого не легче. Эти порывы могут запросто сдуть с гребня вниз. А падать там есть где.

Вблизи вершины – руины храма Святого Ильи, но сюда уже не выхожу – выползаю по-пластунски. Ветер не то чтоб сдувает. Он уже не дает хотя бы подвестись на колени, чтоб лучше разглядеть пейзаж. Подползаю к краю. Пейзаж в сторону мыса Айя просто незабываемый. Но коварный ветер. Он забивает дыхание, задувает глаза. Пытаюсь хотя бы что-то сфотографировать. Не имея возможности подняться (c уровня земли снять мешают камни), радуюсь, что мой фотоаппарат имеет поворотный экран. Пусто. Вытягиваю вверх руку с фотоаппаратом, ветер ее болтает так, что я не могу ничего разглядеть на экране. Но какое там кадрирование, нажимаю на кнопку спуска наугад, надеюсь на электронику. Как оказалось внизу, напрасно – при таких условиях аппарат просто не смог сфокусироваться.

Так же, ползком, убегаю вниз. Наконец можно перевести дыхание. Иду осмотреть те же пальцы-стоги-головки. Никаких следов древнего города нет, лишь желто-красные цвета леса и белые глыбы скал, кое-где снизу подожжены кострищами – место для отдыха здесь чудесное. Мусора нет, и это уже радует.

Решаю всходить еще на северную вершину. Возвращаюсь к той резине, налево, тропинка лесом круто взбирается вверх и выводит на скальный мыс.

C него тоже открывается прекрасная панорама бухты, хотя ветер, малозаметный в лесу, здесь бушует не меньше. Все же удается немножко пофотографировать, удобно умостившись за камешком. Дальше решаю не идти, поскольку наползался вдоволь. Будет причина прийти сюда еще, как даст Бог, при меньшем ветре.

Возвращаюсь обратно к трассе той же дорогой. Дальше еще был спуск к морю, фотографирование волн, которые накрывали КАМАЗ строителей на пирсе (а я еще удивлялся, что ветер хочет меня сдуть с горы), попытка скупаться в такой шторм. На следующий день был Мангуп, но то уже другая история.

В целом прогулка (от трассы и до трассы) заняла 4 часа. При нормальной погоде (отсутствие ветра, дождя) ее можно рекомендовать всем, у кого, обычно хватает клепки в голове, чтоб не давать хлопот спасателям.

Via est Vita

Форосская президентская дача «Заря»

Форосская дача «Заря» – президентская резиденция и президентская тюрьма, где во время августовского путча сидел под замком Горбачёв – уже 17 лет напоминает о том, что от власти до безвластия – один шаг. Возможно, поэтому её не очень любят украинские президенты.

Когда в середине 80-х руководство КГБ узнало, какое место Михаил Горбачёв выбрал для своей резиденции, то пришло в ярость. Несмотря на сказочную красоту бухты между самым южным мысом ЮБК Сарыч и мысом Форос, целебный воздух и прочие положительные моменты, у объекта «Заря» имелся один серьёзный недостаток – он был уязвим практически со всех сторон. И с моря, и с суши. И если со стороны моря охранная система была налажена, то на суше возникли большие проблемы: с двух сторон возле дачи возвышались леса, позади – оживлённая трасса Севастополь – Ялта. Все строения и площадки просматривались со многих точек.

Но против желания генерального секретаря пойти не могли, и 9-й отдел КГБ (отвечал за безопасность высших должностных лиц. – Фокус) приложил невероятные усилия, чтобы обеспечить надёжную охрану первого лица.

Охрана получилась мощной и многочисленной. Со стороны моря отдыхающие могли увидеть дачу президента СССР, но только невооружённым глазом. Любой оптический прибор расценивался как диверсия. Сотрудники КГБ, которые в обязательном порядке находились на экскурсионных катерах, безжалостно засвечивали фотоплёнку, даже если замечали просто открытый объектив фотоаппарата. Такие повышенные меры безопасности в 1991-м сыграли с Михаилом Горбачёвым злую шутку: весь персонал «Зари» от охранников до уборщиц получал зарплату в КГБ и, естественно, подчинялся командам представителей органов. Поэтому в час «икс» они превратились из охранников в сторожей.

По слухам, за горбачёвской дачей закрепилась дурная слава. Может, поэтому первый президент Украины Леонид Кравчук сторонился «нехорошей квартиры». Леонид Макарович предпочитал жить в Крыму на старых, догорбачёвских госдачах в местности с удивительным названием Мухалатка, чем значительно упростил работу охране. Но «Заря» не оставалась заброшенной. Несмотря на то, что штат сотрудников был значительно сокращён, её поддерживали в жизнеспособном состоянии. А иногда спецобъект даже посещали высокие гости. Одним из них был премьер-министр Леонид Кучма, который оказался менее суеверным.

Поговаривают, что «Заря» сразу приглянулась Леониду Даниловичу. Став президентом, он обосновался в Форосе. По словам сотрудников «Зари», Кучма значительно преобразил свою резиденцию, многое изменив во внутренних интерьерах и в парке.

Охранную систему для главы государства практически не меняли, только вместо четырёх кораблей акваторию патрулировали лишь два катера – с востока и запада. Подводная сигнализация осталась, а вот отряд специальных водолазов распустили. При необходимости их функцию выполняли обычные охранники. Для защиты воздушного пространства самолёт уже не использовали, но зато прибавился ещё один вертолёт. Наземную охрану сократили, сузили периметр патрулирования вокруг внешнего ограждения, хотя «просмотреть» дачу по-прежнему было невозможно. Одно время при выездах Леонида Кучмы привлекали бойцов спецподразделений. В 2000–2001 годах на трассе Севастополь – Ялта они были обычным явлением. Через каждые 50 метров стоял боец в чёрном камуфляже с чёрным платком на голове, в зеркальных солнцезащитных очках с калашниковым наперевес. Но такие «голливудские» меры не прижились, и с 2002 года охрану Леонида Кучмы обеспечивали только сотрудники милиции.

Виктор Ющенко в первые годы президентства «Зарю» не жаловал – непонятно только, из-за Горбачёва или из-за Кучмы. Тем не менее на даче сделали ремонт, соответствующий вкусам нового главы государства. Он же сюда разве что иностранных гостей изредка привозил – полюбоваться роскошным пейзажем. В 2005-м в форосской резиденции побывал директор-распорядитель МВФ Родриго де Рато, в 2007-м – литовский президент Адамкус. Сам Ющенко по-кравчуковски предпочитает свою вторую крымскую госдачу в Мухалатке, примерно в пяти километрах от «Зари». Когда был там прошлым летом, некоторые СМИ писали, что за ним последовали его любимые пчелиные ульи. А в 2006 году президент даже лично участвовал в тушении мухалатских лесных пожаров.

Где Виктор Ющенко отдыхает нынешним летом, в его окружении говорить не хотят. «В целях безопасности», – заявила Фокусу пресс-секретарь главы государства Ирина Ванникова. Но местные жители утверждают: этим летом президент решил отдохнуть в «Заре». По крайней мере, возле форосской госдачи видели президентский катер, да и система безопасности заработала на полную катушку.

В сравнении с советскими временами охранять дачу номер один при нынешнем президенте стали из рук вон плохо. Причём как с моря, так и с суши. Проплыть на катере поблизости от «Зари» – раньше такое невозможно было представить. Расстояние, на котором позволялось передвигаться мимо объекта, было ограничено четырьмя километрами. Теперь – пожалуйста. Стационарный пост на возвышающейся над дачей горе разрушен. Оттуда открывается чудесный вид на «Зарю», которым может полюбоваться не только журналист с фотоаппаратом, но и террорист с базукой.

Сейчас в Крыму говорят, что Ющенко долго игнорировал «Зарю» из-за опасности оползня, который якобы может завалить всю территорию. Но эти сплетни вызваны тем, что на трассе над комплексом ведутся противооползневые работы.

Форосские объекты пользуются огромным спросом, тем не менее предложений о покупке «горбачёвской дачи» в Госуправление делами президента Украины не поступало. Правда, она и не продаётся. Несколько лет назад была озвучена идея сделать посёлок «Давосом для стран СНГ». Даже бизнес-план разработали. Но в итоге дело заглохло.

А пока славу родного посёлка во всю эксплуатируют жители Фороса, цены здесь самые высокие в Крыму. Всё – от фруктов до жилья – вдвое дороже, чем в Ялте. Сдаваемая в аренду однокомнатная квартира с кондиционером и спутниковым телевидением в доме, расположенном неподалёку от моря, приносит хозяину $120 в сутки. Подальше от пляжа жильё с удобствами стоит $90. Правда, выбор невелик: в посёлке всего три улицы и семнадцать домов – три двенадцатиэтажки, четыре девятиэтажки и несколько хрущёвок. Частные дома с садовыми участками, которых здесь не так уж и много, предприимчивые форосцы перестроили в коттеджи, снять которые можно за $250–350 в день. Сами хозяева, пока в их домах живут отдыхающие, переселяются в «халупки» или в гаражи, у которых надстроены вторые этажи.

Экскурсовод Павел Фирсов много лет собирает факты о посёлке, в котором живут работники президентской дачи «Заря», и бывших цэковских санаториях «Форос» и «Южный».

– Как и вся страна, мы узнали о событиях на госдаче из теленовостей. И только позже из газет нам стало известно, что по соседству с нами в заточении находится президент СССР Михаил Горбачёв… С самого утра 19 августа во всём посёлке отключили телефоны. Сначала думали, что просто поломка. Но оказалось, это «они» переборщили, и вместо того чтобы ограничиться только одной президентской дачей, с перепугу отключили от связи весь Форос. Тогда, полностью отрезанные от мира, мы чувствовали себя, мягко говоря, очень неуверенно. Продавцы на рынке, узнав о событиях в Москве, предпочли убраться от греха подальше. Наспех забросали свой товар в машины и разъехались. Посёлок наводнили милиционеры и «люди в штатском», которые проверяли документы у всех прохожих, но никого не забирали.

– А какие настроения были у жителей посёлка?

– То, что с дачи, как сегодня говорят, можно было спокойно выйти, неправда. Там взаперти оказалось много работавших на объекте форосцев: уборщицы, дворники, сантехники. Никого не выпускали, никто не мог позвонить домой, и это был кошмар! Родственники тех, кто остался на даче, боялись, что они не вернутся живыми. Жёны, чьи мужья работали на даче, рыдали…

Ходил слух, что Горбачёва могут «убрать» и всех работников тоже «уберут» как свидетелей. Никто не знал, что будет через час, через день. И когда 21 августа возобновилась связь с «Зарёй», все с облегчением вздохнули. В посёлке уверены, что их спасли люди, которые в Москве выступили в защиту Горбачёва.

– А сами форосцы не выходили в те дни на улицы?

– У нас никаких беспорядков и выступлений не было. Картину внешнего спокойствия нарушало только чрезмерное присутствие милиции, пограничников и сотрудников КГБ. С моря подход перекрывали сторожевые катера, с воздуха – вертолёты. Их задачей, скорее всего, было не допустить попыток прорваться на дачу, чтобы передать информацию или освободить Горбачёва.

– А что говорили жители посёлка о событиях на даче?

– У нас в Форосе треть населения составляли сотрудники 9-го отдела КГБ. Остальные были работниками госдачи и партийных санаториев. И все давали подписку о неразглашении. Обет молчания эти люди хранят до сих пор, хотя государства, которому они давали клятву, уже давно нет.

– А как восприняли новость отдыхающие?

– В то время курортники были лишь в санатории – и только партработники. «Дикарей» в Форосе не было. Я тогда работал культмассовиком, и у нас был запланирован развлекательный вечер: конкурсы, танцы…

– Наверное, в те дни партийных работников на дискотеке было меньше обычного?

– Абсолютно никаких изменений не наблюдалось. Я удивлялся полному равнодушию номенклатуры. Не заметил, чтобы кто-то порывался защитить Горбачёва – им было всё равно.

– После путча Форос прославился на весь мир. Вы ощутили на себе эту славу?

– В какой-то мере – да. На следующий год наплыв отдыхающих был просто сумасшедший! Под лозунги о демократии, свободе слова многие иностранцы хотели открыть здесь свой бизнес. Но, к сожалению, все их проекты развалились. Кого-то обманули, кого-то силой вынудили отказаться от бизнес-идей в Форосе.

В окресностях Фороса ещё с советских времен находится сразу несколько правительственных дач

Дмитрий Русин, «Фокус»