Родной и любимый Симферополь
В наушниках звучат любимые строки Анатолия Милявского:
Солнце, правда, только пробивается из-за вновь набежавших туч, и город, сонный, умытый накануне ливнем, неспешно раскрывается навстречу новому дню. Ещё одному из уже более чем 82 900 дней за свои 227 лет. Разных: грустных и радостных, дождливых и солнечных, будних и выходных. Город тоже разный, меняется каждое мгновение. Не важно сейчас, в какую сторону: лучшую ли, худшую. В обе — как меняем его мы, жители: не всегда хорошие, не всегда заботливые, не всегда... А он всё равно любит нас. Всех — родившихся здесь или приехавших из других городов и сёл, ставших его детьми. Волнуется о каждом, гордится нашими успехами, переживает неудачи, кружит в водовороте дневной суеты, убаюкивает в полуночной прохладе, хмурится, улыбается. Такой родной, такой любимый и открытый — для людей, для новых встреч.
Главные встречи происходят, конечно, здесь — под арками и часами на башне. Вокзал всего на сотню лет младше города. Да, есть и аэропорт, и множество междугородных автотрасс. Но всё меркнет перед перестуком колёс, особым духом вагонов и замирающим сердцем, когда проводник опускает ступеньки, а за его спиной улыбается родной человек.
— Люблю встречать поезда, — признаётся убелённый сединами Самвел Аризов. — И вокзал помню другим: невысоким, менее шумным, с дымящими паровозами. Мне было десять, когда в июне1941-го такой паровоз медленно, прощаясь, «тащил» вагоны, увозя на фронт мобилизованных, моего отца. Сколько слёз видел тогда вокзал. А в апреле 44-го мы с мамой и бабушкой пришли сюда, чтобы вместе со всеми горожанами разбирать завалы. И мечтали: скоро на перрон придут поезда с фронта, с нашими солдатами. Увы, увидеть это в родном городе не довелось: нас самих увёз паровоз — в депортацию.
И здания на вокзале, построенные в50-х прошлого века, уже стали «своими» для многих. Мы привычно сверяем часы с башенными курантами и вновь на фонтане Итальянского дворика путаем скульптурных голубков с живыми. И монетку бросаем в фонтан, чтобы всегда возвращаться сюда.
Он у всех общий и у каждого свой — памятный с детства. А его детство началось у Петровских скал, рядом со старинной татарской Ак-Мечетью, неподалёку от древнейшего Неаполя Скифского. Вернуться в детство просто: достаточно свернуть с шумного центра на улочки, которым более сотни лет. В старый город, как по привычке называют микрорайон. И пусть какие-то улицы уже поменяли знакомые нам с малых лет названия, но в памяти они остались, какими были: Караимская — Пархоменко, Турецкая — Танкистов, Кантарная — Чехова, Малобазарная — Некрасова, Подгорная — Ефремова, Краснознамённая, Нижнегоспитальная,8-го Марта, Фабричный спуск...
— Мне повезло: детство прошло там же, где двести с лишним лет назад начинался Симферополь, — улыбается Ирина Серёгова. — Склоны Петровских скал и балки, помнящие первые строения, возводимые отставными солдатами Русской армии. Знаменитая Лестница любви. Наша старинная Малофонтанная — единственная оставшаяся от «фонтанного царства» города. Она связывала два фонтана: Львиный на базаре (ныне площадь Ленина) и Петровский (у скал на нынешней улице Воровского). В её домиках дружно жили люди разных национальностей, особенно мы, детвора, дружили дворами, благо и учились все вместе. «Казаки-разбойники», лапта, танцы под патефон. Малофонтанная тогда не знала асфальта, эдакая ложбина с высокими «тротуарами» из смеси камней, земли и пыли. И куда бы судьба ни занесла нас, тогдашних послевоенных ребятишек, уверена, каждый вспоминает свою улицу, свой город детства.
Вид с Малофонтанной на пересекающую Красноармейскую
Смотреть панораму на Яндекс.Картах
С нынешней Малофонтанной, где, увы, уже не резвятся на улице ребячьи ватаги, но есть асфальт, пусть и весь в заплатках, свернём на Красноармейскую. Это, пожалуй, одна из немногих улиц, чьё название не изменили кардинально: была Армейской. Пересекающие её многочисленные улочки-переулки приведут на братское кладбище солдат Русской армии, павших в Крымскую войну. Ещё дальше, за Петровскими скалами, старое кладбище, откуда переносили к Вечному огню останки неизвестного солдата уже Красной Армии, павшего в Великую Отечественную. Но не будем о грустном. Лучше ещё раз свернём в лабиринт старого города: у бывшей школы № 19, начальной, потом восьмилетки, — на улицу Крымскую. С неё — на Студенческую, в чьей памяти (всё-таки не бывает город без грусти) боль фашистских застенков и сотни загубленных жизней патриотов.
Зелёные улицы «детства города». А на самом высоком в столице плато — Макуриной горке (Госпитальной, Кая-Баш) — так заметна грань времён. Сто семь лет назад член Симферопольской горуправы Василий Макурин построил здесь дом (ныне Студенческая, 2).
Улица Студенческая, 2
Смотреть панораму на Яндекс.Картах
Позже вниз проложили каменную лестницу. Хотя, говорят, спуск был и раньше: жители Ак-Мечети использовали его как дозорный пункт. Глядя с горки на обширную панораму нового города, в версию «о дозорах» веришь. Чувствуешь время: постаревшие, с черепичными крышами одноэтажные домики прошлого и роскошные, с зеркальными стёклами многоэтажки современности. Связывает это всё — любовь. Вот и лестницу из старого города в новый нарекли в честь светлого чувства. Старожилы и сейчас расскажут то ли быль, то ли легенду о юноше, жившем в низине, и девушке с возвышенности, каждое утро спешивших по ступенькам, чтобы, встретившись на середине лестницы, вместе увидеть рассвет.
Ступеньки в каменном коридоре, испещрённом не всегда культурными надписями, увлекают к улице Воровского (бывшей Воронцовской). Примечательна она не тем, что имя давали в честь то генерал-губернатора Михаила Воронцова, то революционера Вацлава Воровского. Не гостиницей «Москва» знаменита и даже не заводом имени Кирова с богатейшей историей. Главное здание здесь — всё-таки «Каблуковка», по имени хирурга Александра Каблукова, создавшего лечебницу с десятком коек для рожениц, или роддом № 1, — кому как привычнее. Вот уже 103 года каждый день здесь появляется будущее Симферополя.
Роддом № 1 в Симферополе («Каблуковка»)
После войны рожениц «встречала» скульптура — мама с дочкой на руках
Фото из архива Леонида Юрчишко
И малыш, чей крик раздаётся сейчас в родзале, обязательно будет счастлив в своём Симферополе.
В нашем городе! Таком родном, таком любимом.
С днём рождения, Симферополь! Меняйся только в лучшую сторону. Мы, твои дети, постараемся, чтобы тебе, город, было хорошо и нам не стыдно. Спасибо, что ты есть, «белый город у солнечных гор».
Ты возникаешь неповторимо,
Вокзал ажурный, небесный простор.
Мой Симферополь — ворота Крыма,
Белый мой город у солнечных гор.
Солнце, правда, только пробивается из-за вновь набежавших туч, и город, сонный, умытый накануне ливнем, неспешно раскрывается навстречу новому дню. Ещё одному из уже более чем 82 900 дней за свои 227 лет. Разных: грустных и радостных, дождливых и солнечных, будних и выходных. Город тоже разный, меняется каждое мгновение. Не важно сейчас, в какую сторону: лучшую ли, худшую. В обе — как меняем его мы, жители: не всегда хорошие, не всегда заботливые, не всегда... А он всё равно любит нас. Всех — родившихся здесь или приехавших из других городов и сёл, ставших его детьми. Волнуется о каждом, гордится нашими успехами, переживает неудачи, кружит в водовороте дневной суеты, убаюкивает в полуночной прохладе, хмурится, улыбается. Такой родной, такой любимый и открытый — для людей, для новых встреч.
Главные встречи происходят, конечно, здесь — под арками и часами на башне. Вокзал всего на сотню лет младше города. Да, есть и аэропорт, и множество междугородных автотрасс. Но всё меркнет перед перестуком колёс, особым духом вагонов и замирающим сердцем, когда проводник опускает ступеньки, а за его спиной улыбается родной человек.
— Люблю встречать поезда, — признаётся убелённый сединами Самвел Аризов. — И вокзал помню другим: невысоким, менее шумным, с дымящими паровозами. Мне было десять, когда в июне
И здания на вокзале, построенные в
Он у всех общий и у каждого свой — памятный с детства. А его детство началось у Петровских скал, рядом со старинной татарской Ак-Мечетью, неподалёку от древнейшего Неаполя Скифского. Вернуться в детство просто: достаточно свернуть с шумного центра на улочки, которым более сотни лет. В старый город, как по привычке называют микрорайон. И пусть какие-то улицы уже поменяли знакомые нам с малых лет названия, но в памяти они остались, какими были: Караимская — Пархоменко, Турецкая — Танкистов, Кантарная — Чехова, Малобазарная — Некрасова, Подгорная — Ефремова, Краснознамённая, Нижнегоспитальная,
— Мне повезло: детство прошло там же, где двести с лишним лет назад начинался Симферополь, — улыбается Ирина Серёгова. — Склоны Петровских скал и балки, помнящие первые строения, возводимые отставными солдатами Русской армии. Знаменитая Лестница любви. Наша старинная Малофонтанная — единственная оставшаяся от «фонтанного царства» города. Она связывала два фонтана: Львиный на базаре (ныне площадь Ленина) и Петровский (у скал на нынешней улице Воровского). В её домиках дружно жили люди разных национальностей, особенно мы, детвора, дружили дворами, благо и учились все вместе. «Казаки-разбойники», лапта, танцы под патефон. Малофонтанная тогда не знала асфальта, эдакая ложбина с высокими «тротуарами» из смеси камней, земли и пыли. И куда бы судьба ни занесла нас, тогдашних послевоенных ребятишек, уверена, каждый вспоминает свою улицу, свой город детства.
Вид с Малофонтанной на пересекающую Красноармейскую
Смотреть панораму на Яндекс.Картах
С нынешней Малофонтанной, где, увы, уже не резвятся на улице ребячьи ватаги, но есть асфальт, пусть и весь в заплатках, свернём на Красноармейскую. Это, пожалуй, одна из немногих улиц, чьё название не изменили кардинально: была Армейской. Пересекающие её многочисленные улочки-переулки приведут на братское кладбище солдат Русской армии, павших в Крымскую войну. Ещё дальше, за Петровскими скалами, старое кладбище, откуда переносили к Вечному огню останки неизвестного солдата уже Красной Армии, павшего в Великую Отечественную. Но не будем о грустном. Лучше ещё раз свернём в лабиринт старого города: у бывшей школы № 19, начальной, потом восьмилетки, — на улицу Крымскую. С неё — на Студенческую, в чьей памяти (всё-таки не бывает город без грусти) боль фашистских застенков и сотни загубленных жизней патриотов.
Зелёные улицы «детства города». А на самом высоком в столице плато — Макуриной горке (Госпитальной, Кая-Баш) — так заметна грань времён. Сто семь лет назад член Симферопольской горуправы Василий Макурин построил здесь дом (ныне Студенческая, 2).
Улица Студенческая, 2
Смотреть панораму на Яндекс.Картах
Позже вниз проложили каменную лестницу. Хотя, говорят, спуск был и раньше: жители Ак-Мечети использовали его как дозорный пункт. Глядя с горки на обширную панораму нового города, в версию «о дозорах» веришь. Чувствуешь время: постаревшие, с черепичными крышами одноэтажные домики прошлого и роскошные, с зеркальными стёклами многоэтажки современности. Связывает это всё — любовь. Вот и лестницу из старого города в новый нарекли в честь светлого чувства. Старожилы и сейчас расскажут то ли быль, то ли легенду о юноше, жившем в низине, и девушке с возвышенности, каждое утро спешивших по ступенькам, чтобы, встретившись на середине лестницы, вместе увидеть рассвет.Ступеньки в каменном коридоре, испещрённом не всегда культурными надписями, увлекают к улице Воровского (бывшей Воронцовской). Примечательна она не тем, что имя давали в честь то генерал-губернатора Михаила Воронцова, то революционера Вацлава Воровского. Не гостиницей «Москва» знаменита и даже не заводом имени Кирова с богатейшей историей. Главное здание здесь — всё-таки «Каблуковка», по имени хирурга Александра Каблукова, создавшего лечебницу с десятком коек для рожениц, или роддом № 1, — кому как привычнее. Вот уже 103 года каждый день здесь появляется будущее Симферополя.
Роддом № 1 в Симферополе («Каблуковка»)
После войны рожениц «встречала» скульптура — мама с дочкой на руках
Фото из архива Леонида Юрчишко
И малыш, чей крик раздаётся сейчас в родзале, обязательно будет счастлив в своём Симферополе.
В нашем городе! Таком родном, таком любимом.
С днём рождения, Симферополь! Меняйся только в лучшую сторону. Мы, твои дети, постараемся, чтобы тебе, город, было хорошо и нам не стыдно. Спасибо, что ты есть, «белый город у солнечных гор».
Наталья Пупкова, «Крымская Правда»
