Михаил Горбачев в Ялте
Личность последнего генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва противоречива. Коммунисты считают его «преступником» и «предателем». А ведь именно они должны были бы сказать ему «спасибо» за то, что он своей «перестройкой» выпустил пар из котла и предотвратил процессы реституции (возвращения конфискованного имущества наследникам его законных владельцев) и люстрации (запрета на профессии для бывших членов компартии), прошедшие в Восточной и Центральной Европе. Да, «Горби» не смог переформатировать КПСС в партию социал-демократического типа, как в Польше, Болгарии, Румынии и тем самым не спас её, но это, скорее, не вина его, а беда...
Для других последний генсек — «герой», принёсший долгожданную свободу, как будто её можно преподнести на «блюдечке с голубой каёмочкой», без усилий самих «освобождаемых»...
С точки же зрения нормального человека, жителям бывшего СССР повезло в том, что на месте «нашего дорогого Михаила Сергеевича» не оказался хмурый персонаж типа Милошевича, пытавшегося силой оружия загнать мятежные республики обратно в югославское стойло и усмирить собственную сербскую оппозицию. В результате федерация всё равно рассыпалась, но население её частей уменьшилось на несколько сот тысяч, а последствия послевоенной разрухи кое-где не преодолены до сих пор, как, например, в Косово...
Впрочем, хватит о политике! Ведь наш блог посвящён Крыму...
Говоря о похождениях последнего советского лидера в Крыму, обычно имеют в виду эпизод, когда он в августе 1991 года оказался в изоляции или, по другой версии, самоизоляции, в помпезном комплексе «Заря» (государственная дача № 11) близ Фороса.
Между тем, «роман» Горбачёва с нашим полуостровом начался ещё в августе 85-го, в первый год его пребывания на посту фактического лидера Советского Союза.
Первый свой отпуск в новой роли летом 1985 года Михаил Сергеевич с семьёй провёл на Южном берегу Крыма на скромной по нынешним меркам «государственной даче № 1». Ныне это пансионат «Глициния» в Нижней Ореанде, известный главным образом тем, что здесь в ночь с 16 на 17 августа 2011 г. скончался премьер-министр АРК Василий Джарты...
Пансионат «Глициния»
Дача была построена в 1955 году для Никиты Хрущёва и затем использовалась его преемниками Леонидом Брежневым и Юрием Андроповым. Поскольку они не отличались молодостью и богатырским здоровьем, то их образ жизни не был особо активным, а экскурсионная программа — насыщенной.
Читайте также: Как Никита Хрущев охотился в «Холодной горе» и секретная резиденция Брежнева на станции «Пролётная» (видео)
Относительно молодой, по советским меркам, Горбачёв сломал стереотипы поведения руководителей на отдыхе, чем «напряг» правоохранительные органы, вынужденные предпринимать беспрецедентные меры по защите лидера и членов его семьи.
Первый «выход в люди» генсека состоялся вечером 4 августа 1985 года в Ялте и буквально поставил на уши работников милиции и КГБ. По счастливой случайности, я, в те годы студент факультета филологии Симферопольского университета (ныне ТНУ) оказался непосредственным свидетелем и в каком-то смысле даже участником произошедшего события.
Поскольку я с юных лет подробно записывал всё то, что видел на улицах, в специальном дневнике, теперь мы можем буквально поминутно восстановить хронику того жаркого воскресенья...
В 11:10 я сел в троллейбус 52-го маршрута «Симферополь — Ялта». Обычно время в пути занимало два с половиной часа. На этот раз путешествие затянулось из-за пробок на дорогах Южного берега. Видимо, перед приездом в центр Ялты советский лидер колесил ещё где-то, вызывая массовые перекрытия дорожного движения...
Кроме того, троллейбус то и дело прижимался к обочине, и его обгоняли мчавшиеся со стороны Симферополя чёрные и белые «волги» с включёнными красными фарами, имевшие номерные знаки серии 15ХХ КРА, зарезервированной за управлением Комитета государственной безопасности при Совмине УССР по Крымской области. Симферопольские «бойцы невидимого фронта» спешили на помощь своим ялтинским коллегам, которые явно не справились бы с ситуацией сами...
В 13:50, т. е. с отставанием от графика в 10 минут, троллейбус зарулил на Ялтинский автовокзал...
Вначале ничто в городе не свидетельствовало о скором появлении высоких гостей. Однако в 16:10 на углу улиц Чехова и Боткина появились три белые «волги». У первой номерной знак был формата 33ХХ КРА, автомашина перевозила кого-то из членов бюро Крымского обкома компартии Украины. Второе авто имело регистрационный знак типа 30ХХ КРА, то есть, обслуживало облисполком. На третьей «волге» номер был обычный. Должно быть, она принадлежала кому-то из представителей местных, ялтинских властей. Из машин выгрузились плотные дядечки, несмотря на адскую жару, одетые в тёмные костюмы и галстуки, и зашагали в направлении Набережной, придирчиво изучая тротуары и газоны. Областные и городские руководители опасались, что Ялта покажется генсеку грязной, и тщательно проверяли результаты работы коммунальных служб. Впрочем, в тот день дворники поработали безукоризненно: всё было тщательно подметено и вымыто, на асфальте не было ни единого окурка...
В 16:40 я оказался у здания Ялтинского городского отдела КГБ, что на улице Кирова, 33 рядом со всемирно известным институтом виноделия «Магарач» (по которому Горбачёв вскоре нанёс непоправимый удар своей безумной антиалкогольной кампанией). Обычно пустынная, стоянка перед «конторой» была заполнена многочисленным авто- и мототранспортом...
Уничтожение коллекционных вин в Крыму
Сейчас нередко думают, будто при СССР органы госбезопасности жили «в шоколаде», и их сотрудники разъезжали исключительно на чёрных «волгах». Это верно лишь применительно к легендарному 9-му управлению (в просторечии «девятка»), непосредственно сопровождавшему высокопоставленных персон. Остальные же службы, особенно в провинции, жили скромно, и в городских отделах персональные легковые машины полагались лишь начальникам. Рядовые же оперативники, прятавшиеся на трассе проезда в кустах, пользовались мотоциклами с колясками, обычно чёрного цвета...
Площадка по соседству с институтом виноделия была забита симферопольскими «волгами», на которых номерные знаки 15-й серии уже заменили обычными, и мотоциклами местных оперативников.
На краю стоянки виднелся автобус ЛАЗ-697 «Турист» с мягкими сиденьями и номером на 15, дожидавшийся тех сотрудников, кому не досталось даже мотоцикла...
Вскоре «развод» закончился. Молодые (и не очень) люди вывалили из «конторы», расселись по «волгам», оседлали мотоциклы, загрузились в автобус и разъехались по городу-курорту, дабы слиться с окружающей местностью...
Десять минут спустя я наблюдал аналогичную сцену у фасада Ялтинского УВД, что выходит на улицу Кирова. Перед ним выстроились мрачного вида УАЗы-469 цвета тёмный хаки с маленькими зарешечёнными окошками сзади. А на углу Морской стоял ещё более колоритный автомобиль — такого же цвета фургон на шасси грузовика ЗИЛ-130Г (с удлинённой базой). Все его окна, проблесковые сигналы, фары и даже указатели поворотов были защищены густыми сетками.
ЗИЛ-130Г
Данная модель сто́ит того, чтобы дать ей подробную характеристику. Советскими у фургона были только шасси, мотор и кабина. Всё остальное навешивалось в «братской» Польше, где машина выпускалась под индексом SHL-740. Назначение: автомобиль для транспортировки нарядов милиции (АТН) к местам проведения мероприятий и пресечения массовых беспорядков. Для удобства погрузки стражей правопорядка в фургон, его боковые двери делались сдвижными. Выпускаться и поставляться в СССР он начал в 1982 году, когда в самой Польше в разгаре были оппозиционные манифестации, организованные движением «Солидарность», и с года на год ожидались аналогичные события в Советском Союзе...
Внизу же, на улице Морской, у подъезда дома № 12, стояли автомашины милицейского руководства — белые и серые «волги» с красными фарами. Съемные мигалки на магнитах тогда были большим дефицитом и попадали в основном в 9-й отдел КГБ. Однако на некоторых милицейских «волгах» вместо них, в дополнение к красным фарам, за облицовку прятали по два синих проблесковых сигнала в форме «стаканчика» в «лежачем» положении.
Я вернулся к фургону и увидел, как из отдела высыпали оперативники, переодетые под отдыхающих по тогдашней моде: цветастые рубашки с короткими рукавами, синие джинсы и белые кроссовки известной немецкой фирмы (на самом деле обычно производившиеся в Одессе на Большой Арнаутской улице). Они отодвинули боковину кузова, загрузились, и машина с грохотом тронулась, развозя пассажиров на посты...
Я прошёл дворами и оказался на улице Краснова, идущей параллельно Морской. Спустился по ней к Набережной и обнаружил у «Гастронома» белую «волгу» с номером уже знакомой серии «15» и красной фарой, прикрученной к бамперу.
Я направился к Ялтинскому порту. В нём стояло три теплохода. Около Набережной пришвартовался сравнительно новый лайнер «Михаил Суслов» (проект Б-492), названый в честь недавно усопшего партийного идеолога. Поскольку «перестройка» только начиналась, его ещё не успели переименовать. Судно отличалось редким внешним уродством. На нём имелась большая аппарель, позволявшая автолюбителям заезжать прямо в трюм. Впоследствии оказалось, что построенный в 1982 г. в Польше теплоход, как и почти всё в СССР, имел «двойное назначение». В случае боевых действий его предполагалось использовать для перевозки танков и другой военной техники. Позже «Суслов» стал «Петром I» и служил, в частности, плавучей офтальмологической клиникой, а затем казино...
За «Сусловым» приютился старый (1962-го года постройки), длинный и невысокий теплоход «Узбекистан» 592-го проекта.
А с противоположной стороны гавани, у мола, высился иностранный красавец с огромными светящимися буквами «Golden Odyssey» («Золотой Одиссей») наверху. На корме гордо развевался большой греческий полосатый бело-синий флаг с крестом.
Современное пассажирское судно — хитросплетение кают, кубриков, коридоров, камбузов и других помещений. Проверить их всех на наличие снайперов спецслужбам сложно. Поэтому и было принято решение — убрать лайнеры от греха подальше...
В 17:00 приступили к операции по выводу теплоходов в открытое море. Начали, естественно, с «иностранца» как самого «неблагонадёжного». «Грек» отошёл сам, а портовые буксиры «Ялтинец» и «Крымчанин» лишь страховали его на случай, если многотонную махину начнёт сносить течением. Они сопроводили «Одиссей» до конца мола и вернулись обратно. Вскоре лоцман перескочил со штормтрапа лайнера на элегантный белый катер с надписью «Pilot», и заграничный теплоход устремился в сторону горизонта...
Что же касается «Суслова» и «Узбекистана», то они были выведены на буксире.
В 18:05 на Набережную вылетела чёрная «волга» редкой и весьма престижной тогда модели ГАЗ-3102, которой пользовались лишь руководящие работники, № 3317 КРА. Эта машина возила начальника Крымского областного управления КГБ, который по должности входил в бюро обкома компартии и потому имел право на номерной знак не «15-й», как его подчинённые, а более авторитетной, «33-й» серии.
ГАЗ-3102
Генерал (разумеется, одетый в тёмно-серый штатский костюм) вышел из машины. Тут же вокруг него материализовалась большая группа других штатских, помоложе, постройнее и без пиджаков. Начальник дал ценные указания, потом обошёл участок Набережной, пристально осмотрел его, вернулся, дал новые, уточнённые «ЦУ», сел в авто и укатил. А товарищи в гражданской одежде опять растворились в толпе гуляющих курортников.
Я же прошёл к улице Рузвельта, ведущей к Морскому вокзалу. Перед фасадом гостиницы «Южная» (ныне «Бристоль») была автостоянка, даже тогда, в советское время, в разгар сезона всегда заставленная машинами многочисленных отечественных и зарубежных туристов. Сейчас же она пустовала. Вдоль стоянки прогуливался капитан милиции, который не давал водителям останавливаться, свистя и размахивая палочкой...
Свистки слышались и со сложного пересечения улиц Киевской, Московской, Рузвельта и Маркса. Там два других капитана, стоявшие по обеим сторонам моста, регулировали движение транспорта...
Постепенно до сознания горожан и курортников стало доходить, что в Ялте происходит что-то необычное.
— Что это они, просто работают? — спросила женщина, сидящая на скамейке.
— Гостей ждут... — многозначительно ответил её сосед...
Но вот свистки прекратились. Регулировать стало нечего. Транспорт с дороги полностью исчез, остановленный где-то на дальних подступах к маршруту «высочайшего проезда». Перестали ходить даже троллейбусы...
В центре города-курорта воцарилась необычная для разгара сезона и в чём-то даже зловещая тишина...
Ровно в 19:00 её разорвало шипение шин идущего по улице Киевской со стороны Ялтинского автовокзала автомобиля (сопровождение тогда ещё ездило без сирен). Послышался зычный вопль, искажённый громкоговорящей установкой (в просторечии «матюгальником»). С большим трудом можно было разобрать слова:
— Внимание! На проезжую часть не выходить!..
Словно из ниоткуда выскочила серая «волга» с включённой красной фарой, внутри — работники милиции с большими звёздами на плечах. Машина пронеслась прямо и резко затормозила перед мостом...
Затем показались два длинных чёрных автомобиля с массивными хромированными облицовками радиаторов. Официально они назывались ЗИЛ-4104, а неофициально — «членовозами», так как полагались только членам политбюро ЦК КПСС.
ЗИЛ-4104
«Членовозы» неожиданно свернули в переулок, ведущий к площади у Центрального универмага и кинотеатра «Сатурн», одного из лучших не только в городе, но и во всём Крыму, впоследствии сгоревшего. Следом устремилась стайка из нескольких чёрных «волг» ГАЗ-24 (точнее, ГАЗ-2424, так называемых «дублёрок», с мощными двигателями и АКП) 9-го отдела КГБ.
ГАЗ-24
За охраной «рассекала» длинная колонна белых «волг» модели ГАЗ-3102 с местным руководством.
Кавалькада двигалась по площади к Ялтинской мэрии, затем развернулась в обратном направлении и разорвалась. Чёрные машины протянули к входу в «Сатурн», а белые остановились у горисполкома. Видимо, поступило указание областным и городским начальникам держаться в сторонке и не мешать доверительному общению высокого гостя с вверенным ему населением...
И тут городом овладело форменное безумие. Люди, сидевшие на скамейках, читавшие газеты на стендах, просто гулявшие в сквере у бассейна устремились к кинотеатру. Туда же рванулась и толпа с Набережной. Странным образом весть о прибытии кумира передавалась даже туда, откуда наблюдать его визуально не могли...
Я стоял у подземного перехода и видел извергающуюся из него людскую реку. Какой-то мужчина неожиданно остановился и испуганно крикнул своему спутнику:
— Нет!.. Не пойду туда!.. Там столько милиции!..
Обезумевшая толпа едва не сбила его с ног, он еле отскочил...
Из-за многочисленных зевак разглядеть, кто же именно вышел из машины, было невозможно.
Теоретически гостем мог бы оказаться и тогдашний первый секретарь ЦК компартии Украины Владимир Щербицкий, «полный» член политбюро, имевший право на ЗИЛ (правда, только на один, а не на два — для себя и охраны). Он любил колесить по Крыму, появляясь иногда в самых неожиданных местах...
Однако массовый психоз, моментально охвативший толпу, не оставлял сомнений: это НЕ Щербицкий...
Украинский «первый», которого сейчас почему-то считают «эффективным менеджером», не пользовался в Крыму особой популярностью. Менее чем год назад, 28 сентября 1984 года, он приезжал в Симферополь, чтобы вручить столице Крыма очередной орден. На площадь Ленина «добровольно-принудительно» свезли рабочих городских предприятий и, когда глава рескома проходил мимо организованной группы передовиков телевизионного завода «Фотон», один из них во всеуслышание пообещал пристрелить его. Лидер украинских коммунистов сделал вид, что не услышал угрозы... ну, а о дальнейшей судьбе работяги нам ничего не известно...
В отличие от высокомерного шляхтича Щербицкого, Горбачёв слыл в народе душкой, «титаном мысли и отцом демократии». Так что ТАК валить могли только на него...
Нет, не подумайте, будто генеральный секретарь решил посмотреть фильм в «Сатурне»! У нас НЕ Швеция, где премьер-министр или даже король в кинотеатре — типичное явление. Новинки отечественного и зарубежного кино (в том числе и недоступные широкому зрителю) генсеку показывали в кинозале на даче. И не подумайте, будто «первая леди» отправилась в универмаг на шоппинг: купить что-то, подходящее для женщины с её запросами, там было нельзя...
Просто высочайшая чета соизволила пообщаться со своими подданными...
Снова из потока любопытных послышался испуганный голос, теперь уже женский:
— Нет, никуда я больше не пойду!..
Я дождался, пока истерия схлынет, и подошёл к автомашинам. Первым стоял ЗИЛ с московскими номерными знаками, причём совершенно невыразительными: не то 7682, не то 7862 ММВ. Видимо, такой банальный номер был дан автомобилю первого лица, чтобы затруднить работу потенциальных террористов. О том, что началась «перестройка», свидетельствовало наличие на «членовозе» обоих номеров — и переднего и заднего (при «застое» передние номера на ЗИЛ не ставились). Удивило то, что таблички были прикрыты дешёвым прозрачным плексигласом. Возможно, впрочем, покрытие маскировало так называемую «кассету», позволяющую быстро менять номерной знак...
Я заглянул в салон. Разочаровал архаичный интерьер. Например, рулевое колесо было тонким, с кольцевой кнопкой звукового сигнала, по моде 60-х годов. Такие стояли на «412-х» «москвичах» и первых «Жигулях»-«копейках», которые уже давно не выпускались. Удивило и само расположение руля: почти горизонтальное, с минимальным наклоном. И вообще машина генсека ничем, кроме непомерных габаритов и массивной аляповатой облицовки, не отличалась от обычной легковушки. Стилистически она походила на популярную тогда «семёрку» ВАЗ, только гораздо крупнее...
Сзади приткнулся второй ЗИЛ, с двумя проблесковыми сигналами на крыше — слева красный, справа синий. Это была так называемая машина «физического прикрытия», но ещё не знаменитый «скорпион» с пластиковыми сиденьями для охранников и держателями для оружия в салоне (он будет производиться только с 1989 г.), а обычный «членовоз».
Далее стояли три чёрные «волги», также с московскими номерами и мигалками. О том, что это не простые «двадцатьчетвёрки» свидетельствовало «нештатное» расположение выхлопной трубы. Я заглянул в салон одной. Так и есть, всего две педали — коробка-автомат...
Откуда-то вырулила четвёртая «волга», без мигалок, но с красной фарой на облицовке, стала перед головным ЗИЛом. У неё был не московский номер, а крымский: 0101 КРА.
В органах КГБ Крыма существовало такое распределение серий. Цифры «15» полагались всем отделам, кроме 9-го, за которым зарезервировали цифры «01». Данный автомобиль возил тогдашнего начальника крымской «девятки» генерала Александра Орлова...
И тут стоявшие на площади дамы бальзаковского и «пост-бальзаковского» возраста вдруг начали млеть и томно улыбаться. Это означало только одно: они увидели своего кумира...
Почему-то вспомнились дореволюционные кинозвёзды наподобие Ивана Мозжухина. По воспоминаниям современников, стоило ему показаться в публичном месте, скажем, в городском саду, как светские дамы обомлевали, а гимназистки впадали в форменную истерику...
Из-за угла вышла группа людей. Дамы снова сорвались с места и ринулись ей навстречу. Но теперь уже можно было разглядеть визитёров. Как и ожидалось, в центре процессии шагал «наш дорогой Михаил Сергеевич». Он был лыс, с большим пятном на голове, одет в лёгкий светло-серый костюм в полоску, серые летние туфли с дырочками. Под пиджаком — светло-бежевая рубашка с расстегнутым воротником, без галстука. На лацкане краснел значок депутата верховного совета СССР в форме флажка...
По правую руку от вождя шествовала Раиса Максимовна. Честно сказать, я не обратил внимания, во что она была одета и обута. Запомнилась только легендарная чёрная сумочка-«конверт». За руку супруга генсека держала малолетнюю внучку.
Вокруг плотным кольцом шли рослые мужики в белых рубашках с короткими рукавами...
Группа приостановилась. Около неё моментально образовалась огромная толпа, в основном состоящая из дам. Я осторожно протиснулся между ними и оказался в первом ряду. Сзади услышал голос очередной фанатки:
— Давай поближе!..
— Не выйдет: там милиция стеной!.. — ответила её товарка.
— И правильно!.. — отреагировала первая дама...
«Ну, да, — подумал я, — наличие большого числа телохранителей — главный атрибут голливудской кинозвезды!».
«Звезда» шагнула вперёд и спросила, высунувшись между двух здоровенных охранников:
— Вы откуда?
— Из Комсомольска-на-Амуре, — ответила очередная восторженная воздыхательница.
«Ого! — удивился я в душе. — Не ближний свет! Стоило тащиться через несколько часовых поясов, что не полезно для здоровья? Ведь на Дальнем Востоке немало замечательных курортов!».
Но Горбачёву почему-то такая мысль не пришла в голову, и он повернулся к другой дамочке:
— А вы?
— Из Ростова...
— Так мы земляки!
«Странно, — подумал я. — Разве он родом не из Ставропольского края? Впрочем, по меркам России, с её огромными расстояниями, Ростов-на-Дону и Ставрополь, очевидно, считаются соседними городами».
Михаил Сергеевич задал публике ещё несколько подобных ни к чему не обязывающих вопросов. Всё это время охранники цепкими взглядами «сканировали» толпу. Снисходительные улыбки застыли на их самодовольных лицах. Чувствовалось, что своё дело они знают. Ни одно движение не оставалось ими не замеченным.
В те годы телохранители ещё не носили проводков в ушах, а рацию милицейского образца я заметил только у одного из них. Тем не менее, они действовали очень слаженно, подчиняясь каким-то условным сигналам...
Радио и телевидение на площади отсутствовали. Однако один из сопровождающих держал перед генсеком диктофон и записывал его «гениальные» слова...
Но вот вождь недвусмысленно дал понять, что разговор закончен. Охранники засуетились. Они бесцеремонно растолкали восторженных поклонниц и, сцепив руки, образовали «живой коридор» к подземному переходу. По нему и пошла «августейшая фамилия». Но воздыхатели и, особенно, воздыхательницы тоже не отставали. Какой-то их части удалось проскочить, но тут телохранители из арьергарда резко остановились, развернулись на 180 градусов, сцепили руки и образовали живую стену.
— Остановитесь! — завопил один их них, в тёмных очках. — Отдохнуть дайте человеку!!!
Тогда толпа ломанулась наверх и попыталась перейти дорогу, но пусть ей преградили работники милиции в форме:
— Назад!!! Назад!!!
Когда заслон был снят, я дождался, пока толпа схлынет, и, не спеша, направился к Набережной. Слева увидел клумбу, за которой сплошной стеной стояли оперативники. В просветах между ними едва проглядывал М. С.
В руках у генсека неожиданно появился скромный букет цветов в целлофановой обёртке. Горбачёв поднялся по ступенькам и положил его к подножию памятника Ленину, причём слева и справа от него в этот момент ошивались «люди в штатском».
Я не стал мешать процессу и направился к почтамту, надеясь, что «звезда» также пойдёт сюда. И точно — через несколько секунд глава партии в сопровождении охраны тоже зашагал сюда. Расстояние между нами стремительно сокращалось: 10 метров... 7... 5... 3...
И вот уже «Горби» совсем рядом... Люди (и я вместе с ними) спонтанно замахали руками. Генсек поздоровался, и я, как ближе всего стоящий к нему (не считая, конечно, телохранителей) ответил. Потом стали отвечать и другие, и голоса слились в нестройный хор. Лидер остановился и пошутил с присущим ему «железобетонным» юмором:
— Женщин почти не видно: такие мужчины высокие... (имелись в виду сотрудники «органов»).
В публике сразу же возникло оживление. Кто-то засмеялся.
— Ну, что, хорошо отдыхать в Ялте? — неожиданно спросил главный коммунист. И это притом, что выбирать было не из чего: свободно поехать даже в «братскую» Болгарию советский человек не мог, какое уж тут «хорошо» или «нехорошо»?
— Да, хорошо! — радостно закричали зеваки.
— Но, скажем прямо, есть трудности... — сурово продолжил генеральный секретарь.
Далее он поведал, что, по данным статистики, в летний период население города-курорта учетверяется: на каждого жителя приходится трое отдыхающих.
Какая-то тётка восприняла умствования генсека всерьёз. Она протиснулась в первый рад и стала жаловаться на жизнь:
— Я, вот, на квартире живу... Так знаете, сколько приходится в день платить? Аж пять рублей за комнату... (дура, если бы знала, насколько вырастут цены всего через шесть лет, прикусила бы язык!).
Но «наш дорогой Михаил Сергеевич» тут же заткнул ей глотку:
— На отдых не надо денег жалеть! Тем более, мы одну статью расходов урезали (имелся в виду запрет на продажу спиртного), так что все деньги на отдых пойдут!..
Я вспомнил, что лично «Горби» отдыхает на государственной даче, за которую не платит ни копейки, и едва удержался от смеха (сдержали меня только хмурые лица охранников).
Далее «Остапа понесло». Он сказал, что хорошо отдыхать надо для того, чтобы потом лучше работать (какая, действительно, мудрая мысль!) и добавил:
— Мы скоро опубликуем планы на новую пятилетку...
Видимо, Горбачёв полагал, что «пятилетка» — это самое то, о чём надо говорить на курорте. При этом слове Раиса Максимовна передёрнулась и решила, что надо показать, кто в доме хозяин. Она перебила мужа на самом патетическом месте:
— Мы, вот, тоже отдыхаем... А это наша внучка Ксюша...
— Сколько ей лет? — елейно-подобострастным голоском спросила очередная зрительница.
— Пять! — гордо ответила Рая таким тоном, будто и в этом есть её заслуга.
Михаил Сергеевич решил, что ему следует снова начать солировать. Он пристально посмотрел на меня:
— Ну, что, молодёжь, хорошо отдыхаем?
— Хорошо, — кивнул я.
И тут же десятки голосов слева и справа выдохнули:
— Хорошо... хорошо... хорошо...
Вождь плоско пошутил насчёт погоды. Все, даже те, кто ничего не расслышал, елейно засмеялись.
— Ну, не буду вас задерживать, — молвил генсек и снова посмотрел на меня. — Хорошего вам отдыха...
Пришлось ответить: «Спасибо...».
— Спасибо... спасибо... спасибо... — понеслось из разных концов толпы.
Правитель отвернулся и шагнул вперёд. Охранники снова принялись расчищать ему путь...
— И вам тоже!.. Здоровья!.. — запоздало завизжала какая-то тётка с большим задом (почему-то вспомнился один из предшественников Горбачёва, Андропов, вернувшийся с отдыха в Крыму на носилках, да так и не поправившийся... своевременное пожелание!..).
Кто-то зааплодировал, но М. С. уже быстро ушёл в очищенный оперативниками коридор, и рукоплескания быстро смолкли...
Генеральный секретарь в сопровождении телохранителей свернул направо, на Набережную, прошёл мимо Ялтинского отделения «Госбанка СССР» и других домов, фасадами выходящих на море. А толпа (в которой шныряли шпики, как один, одетые в цветастые рубашки с короткими рукавами, синие джинсы и белые кроссовки с логотипами известной немецкой фирмы) ринулась за ним. Я подождал, пока она схлынет, и неторопливо пошёл следом. Рядом послышался задыхающийся от восторга женский голос:
— Горбачёв!.. И никого не боится!..
Я подумал: «Да кому он нужен, твой Горбачёв, и кого можно бояться при таком безумном количестве охраны?». Но ничего не сказал и продолжал движение...
Впереди возник затор. Охранники вновь перекрыли проход, чтобы толпа восторженных поклонников (и, особенно, поклонниц!) не подпирала генсека. Подумалось: действительно, охрана — вещь не лишняя. И не потому, что кто-то собирается посягать на высочайшее тело (такое придёт в голову ленинградцу Александру Шмонову только через 5 лет, когда «перестройка» приведёт к исчезновению из магазинов не только выпивки, а и буквально ВСЕГО), а просто во избежание очередной «Ходынки».
И ещё одна мысль пришла в голову. А на каком, собственно, основании одни гражданские лица останавливают других гражданских лиц, а те им безропотно подчиняются? Ведь никто из телохранителей не показывал удостоверения с надписью «9-й отдел КГБ». Да в давке это было бы и технически невозможно. Почему бы тогда не переодеть этих людей в форму если не самого «комитета при», то хотя бы в обычную милицейскую?
Я обошёл газон с противоположной, левой, стороны и без труда догнал процессию. Странно, что это не пришло в голову никому из восторженных психопатов и психопаток!
Увидел, как по ту сторону газона «рассекает» М. С. Оперативники создали для него в толпе живой коридор, справа и слева от которого — экзальтированная толпа. Кто-то стихийно зааплодировал... и вот уже аплодисменты охватили всех... Неплохая, подумал я, была бы иллюстрация к главе «Феномен толпы» в учебнике психологии... При этом аплодировали бурно, не то, что в первый раз...
Внезапно «отец перестройки» остановился. Стали, как вкопанные, и охранники. Лидер партии вновь о чём-то стал говорить с публикой, но с такого расстояния его слова мне уже не были слышны. Постепенно толпа стала прибывать и с моей стороны. Она обтекла меня и рванулась вперёд. Однако быстро стала: на эту сторону газона перебежали оперативники и перекрыли проход. Кто-то из публики пошёл к любимому вождю прямо по клумбе. Охранники из второго ряда оцепления мгновенно ринулись наперерез:
— Назад!!! Куда полез???
Удостоверений КГБ никто, естественно, не показал и в этот раз, но любопытствующие покорно вернулись на прежнее место... И снова всё пришло в движение. Охранники растолкали народ перед лидером СССР, и группа тронулась с места. Сотрудники из второго ряда оцепления (те, что кричали «Назад!») сорвались с места и сами почесали по газонам, втаптывая в землю своими кроссовками хрупкую субтропическую растительность. За ними устремилась возбуждённая толпа. Я неторопливо обошёл клумбы слева и зашагал по параллельной дорожке: куда торопиться, всё равно ведь в очередной раз остановятся...
Меня обогнала немолодая уже дама, лет 55-ти (как раз сверстница генсека!). Обернулась на бегу, улыбка на всё 32 зуба. Читалось по выражению лица: «Как я рада!.. Завидуйте мне, я видела Самого!..».
Я подумал: что было бы, не опекай так плотно вождя Раиса Максимовна? Да, перед воротами «Нижней Ореанды» выстроилась бы очередь истеричек, жаждущих доступа к любимому телу! И Гитлер почему-то вспомнился, точнее, не он сам, а крики немецких фрау и фрёйлейн: «Хочу ребёночка от фюрера!»...
Горбачёв и сопровождающие его лица дошли до «Гастронома» и свернули направо в Черноморский переулок. За их головами были видны крыши чёрных машин с мигалками (переехавших сюда от «Сатурна»), которые вдруг стали судорожно вращаться, бросая красные и синие блики. Уже наступили сумерки, и переулок, озарённый этими сполохами, выглядел эффектно, как в кинобоевике.
Справа от меня стояла супружеская пара отдыхающих. Видимо, они пришли позже и не увидели самого важного. Поэтому глава семьи был настроен скептически:
— Да ну, какой там Горбачёв?!.. — но тут он заметил вспышки из переулка и переменил мнение. — А-а!.. Правильно, вон мигалки!..
Захлопали дверцы, чёрные машины развернулись и поехали вверх. Толпа откатилась назад, как прибой. Только и слышны были возбуждённые голоса:
— Горбачёв приезжал...
— Один или с комиссией?
— С женой и внучкой.
Я посмотрел на часы: 19:30. Проход занял всего полчаса...
С чувством исполненного долга я поднялся на улицу Кирова, сел в городской троллейбус, доехал до автостанции и оттуда направился в родной Симферополь...
Однако потом, много лет спустя, я узнал, что поторопился. Как оказалось, «августейшая чета» из Черноморского переулка не поехала на дачу «Нижняя Ореанда», а отправилась в дом-музей Чехова. Туда по такому случаю высвистали всех его научных сотрудников (время, напомним, было нерабочее). Затем она проследовала на экскурсию в Ливадийский дворец...
А когда совсем стемнело, Горбачёвы снова прибыли на Набережную полюбоваться огнями ночного порта. Тут и произошёл знаменитый инцидент с сигнальной ракетой, пущенной одним из работников местной милиции, которая изрядно напугала и самого лидера, и его охрану. Эпизод в известном смысле предвосхитил историю с паникой другого Михаила, Саакашвили, и его телохранителей при появлении мнимого «российского бомбардировщика». Но, увы, в СССР ещё не было «ютуба», и судить об инциденте мы можем только по его устным пересказам...
«Выход в люди» повторился три года спустя, уже с форосской «Зари» (где М. С. пребывал с 1 августа), и не в Ялте, а в Севастополе.
Он состоялся в субботу, 3-го сентября. Поскольку этот город тогда находился в «пропускной зоне», я не имел возможности лицезреть его лично, а узнал о нём из большого «подвала» в газете «Слава Севастополя». Сначала глава партии по ялтинской привычке походил по Набережной, а затем отправился к мемориальному комплексу памяти героев Второй мировой войны на Сапун-горе. В обоих местах на него буквально накидывались многотысячные толпы фрустрированных людей, причём в большинстве своём не севастопольцы, а члены организованных групп, приехавшие не только из разных частей Крыма, но и со всех краёв необъятного СССР. Они почему-то считали, что генсек обязан решать их местные проблемы. К ним относились нехватка сахара, «квартирный вопрос», испортивший многих, лимитированная подписка на журналы, низкие пенсии, провал закона СССР «О предприятии» и, конечно, Крымская атомная электростанция...
Вышедший из себя, Михаил Сергеевич буквально закричал:
— Я, что, вам царь? Или Сталин? Вы что, хотите, чтобы я ездил по городам? Тебе — квартиру, тебе — пенсию, тебе — зарплату, тебе — порядок на фабрике? Нет? За два года вы могли разглядеть людей, кто годится в лидеры, в организаторы и выбирать! И прогнать негодных. И сорганизоваться и сделать так, как вы хотите. В этом суть перестройки! Значит, вы её в корне не поняли, если требуете с меня и ждёте от Москвы разрешения и подачек!..
На следующий день генсек с плохим настроением улетел в столицу СССР...
Многие спрашивают, изменилось ли с тех пор что-либо в нашем обществе? О, да! И уже давно... Ещё в августе 2002 года Ялту неожиданно посетил тогдашний президент Украины Леонид Кучма. Он в сопровождении немногочисленных охранников прошёл буквально там же, где за 17 лет до этого расхаживал Горбачёв. Был точно такой разгар курортного сезона. Разумеется, все — и горожане, и приезжие — узнали в лицо главу государства. Но он уже никому не был интересен. Дети катались на велосипедах, продавцы торговали мороженым, влюблённые целовались так, как будто никакого президента в городе не было. Люди перестали быть инфантильными, «взрослыми детьми», верящими в чудеса, воспринимающими лидера страны как «Волшебника Изумрудного города», способного одним мановением руки решить все их проблемы. Они стали ВЗРОСЛЫМИ, «и это правильно», как сказал бы «наш дорогой Михаил Сергеевич»...
Для других последний генсек — «герой», принёсший долгожданную свободу, как будто её можно преподнести на «блюдечке с голубой каёмочкой», без усилий самих «освобождаемых»...
С точки же зрения нормального человека, жителям бывшего СССР повезло в том, что на месте «нашего дорогого Михаила Сергеевича» не оказался хмурый персонаж типа Милошевича, пытавшегося силой оружия загнать мятежные республики обратно в югославское стойло и усмирить собственную сербскую оппозицию. В результате федерация всё равно рассыпалась, но население её частей уменьшилось на несколько сот тысяч, а последствия послевоенной разрухи кое-где не преодолены до сих пор, как, например, в Косово...
Впрочем, хватит о политике! Ведь наш блог посвящён Крыму...
Объект «Глициния»
Говоря о похождениях последнего советского лидера в Крыму, обычно имеют в виду эпизод, когда он в августе 1991 года оказался в изоляции или, по другой версии, самоизоляции, в помпезном комплексе «Заря» (государственная дача № 11) близ Фороса.
Между тем, «роман» Горбачёва с нашим полуостровом начался ещё в августе 85-го, в первый год его пребывания на посту фактического лидера Советского Союза.
Первый свой отпуск в новой роли летом 1985 года Михаил Сергеевич с семьёй провёл на Южном берегу Крыма на скромной по нынешним меркам «государственной даче № 1». Ныне это пансионат «Глициния» в Нижней Ореанде, известный главным образом тем, что здесь в ночь с 16 на 17 августа 2011 г. скончался премьер-министр АРК Василий Джарты...
Пансионат «Глициния»
Дача была построена в 1955 году для Никиты Хрущёва и затем использовалась его преемниками Леонидом Брежневым и Юрием Андроповым. Поскольку они не отличались молодостью и богатырским здоровьем, то их образ жизни не был особо активным, а экскурсионная программа — насыщенной.
Читайте также: Как Никита Хрущев охотился в «Холодной горе» и секретная резиденция Брежнева на станции «Пролётная» (видео)
Относительно молодой, по советским меркам, Горбачёв сломал стереотипы поведения руководителей на отдыхе, чем «напряг» правоохранительные органы, вынужденные предпринимать беспрецедентные меры по защите лидера и членов его семьи.
Первый «выход в люди» генсека состоялся вечером 4 августа 1985 года в Ялте и буквально поставил на уши работников милиции и КГБ. По счастливой случайности, я, в те годы студент факультета филологии Симферопольского университета (ныне ТНУ) оказался непосредственным свидетелем и в каком-то смысле даже участником произошедшего события.
Поскольку я с юных лет подробно записывал всё то, что видел на улицах, в специальном дневнике, теперь мы можем буквально поминутно восстановить хронику того жаркого воскресенья...
Тревожное воскресенье
В 11:10 я сел в троллейбус 52-го маршрута «Симферополь — Ялта». Обычно время в пути занимало два с половиной часа. На этот раз путешествие затянулось из-за пробок на дорогах Южного берега. Видимо, перед приездом в центр Ялты советский лидер колесил ещё где-то, вызывая массовые перекрытия дорожного движения...
Кроме того, троллейбус то и дело прижимался к обочине, и его обгоняли мчавшиеся со стороны Симферополя чёрные и белые «волги» с включёнными красными фарами, имевшие номерные знаки серии 15ХХ КРА, зарезервированной за управлением Комитета государственной безопасности при Совмине УССР по Крымской области. Симферопольские «бойцы невидимого фронта» спешили на помощь своим ялтинским коллегам, которые явно не справились бы с ситуацией сами...
В 13:50, т. е. с отставанием от графика в 10 минут, троллейбус зарулил на Ялтинский автовокзал...
Вначале ничто в городе не свидетельствовало о скором появлении высоких гостей. Однако в 16:10 на углу улиц Чехова и Боткина появились три белые «волги». У первой номерной знак был формата 33ХХ КРА, автомашина перевозила кого-то из членов бюро Крымского обкома компартии Украины. Второе авто имело регистрационный знак типа 30ХХ КРА, то есть, обслуживало облисполком. На третьей «волге» номер был обычный. Должно быть, она принадлежала кому-то из представителей местных, ялтинских властей. Из машин выгрузились плотные дядечки, несмотря на адскую жару, одетые в тёмные костюмы и галстуки, и зашагали в направлении Набережной, придирчиво изучая тротуары и газоны. Областные и городские руководители опасались, что Ялта покажется генсеку грязной, и тщательно проверяли результаты работы коммунальных служб. Впрочем, в тот день дворники поработали безукоризненно: всё было тщательно подметено и вымыто, на асфальте не было ни единого окурка...
В 16:40 я оказался у здания Ялтинского городского отдела КГБ, что на улице Кирова, 33 рядом со всемирно известным институтом виноделия «Магарач» (по которому Горбачёв вскоре нанёс непоправимый удар своей безумной антиалкогольной кампанией). Обычно пустынная, стоянка перед «конторой» была заполнена многочисленным авто- и мототранспортом...
Уничтожение коллекционных вин в Крыму
Железные кони оперативников
Сейчас нередко думают, будто при СССР органы госбезопасности жили «в шоколаде», и их сотрудники разъезжали исключительно на чёрных «волгах». Это верно лишь применительно к легендарному 9-му управлению (в просторечии «девятка»), непосредственно сопровождавшему высокопоставленных персон. Остальные же службы, особенно в провинции, жили скромно, и в городских отделах персональные легковые машины полагались лишь начальникам. Рядовые же оперативники, прятавшиеся на трассе проезда в кустах, пользовались мотоциклами с колясками, обычно чёрного цвета...
Площадка по соседству с институтом виноделия была забита симферопольскими «волгами», на которых номерные знаки 15-й серии уже заменили обычными, и мотоциклами местных оперативников.
На краю стоянки виднелся автобус ЛАЗ-697 «Турист» с мягкими сиденьями и номером на 15, дожидавшийся тех сотрудников, кому не досталось даже мотоцикла...
Вскоре «развод» закончился. Молодые (и не очень) люди вывалили из «конторы», расселись по «волгам», оседлали мотоциклы, загрузились в автобус и разъехались по городу-курорту, дабы слиться с окружающей местностью...
Привет от «Солидарности»
Десять минут спустя я наблюдал аналогичную сцену у фасада Ялтинского УВД, что выходит на улицу Кирова. Перед ним выстроились мрачного вида УАЗы-469 цвета тёмный хаки с маленькими зарешечёнными окошками сзади. А на углу Морской стоял ещё более колоритный автомобиль — такого же цвета фургон на шасси грузовика ЗИЛ-130Г (с удлинённой базой). Все его окна, проблесковые сигналы, фары и даже указатели поворотов были защищены густыми сетками.
ЗИЛ-130Г
Данная модель сто́ит того, чтобы дать ей подробную характеристику. Советскими у фургона были только шасси, мотор и кабина. Всё остальное навешивалось в «братской» Польше, где машина выпускалась под индексом SHL-740. Назначение: автомобиль для транспортировки нарядов милиции (АТН) к местам проведения мероприятий и пресечения массовых беспорядков. Для удобства погрузки стражей правопорядка в фургон, его боковые двери делались сдвижными. Выпускаться и поставляться в СССР он начал в 1982 году, когда в самой Польше в разгаре были оппозиционные манифестации, организованные движением «Солидарность», и с года на год ожидались аналогичные события в Советском Союзе...
Внизу же, на улице Морской, у подъезда дома № 12, стояли автомашины милицейского руководства — белые и серые «волги» с красными фарами. Съемные мигалки на магнитах тогда были большим дефицитом и попадали в основном в 9-й отдел КГБ. Однако на некоторых милицейских «волгах» вместо них, в дополнение к красным фарам, за облицовку прятали по два синих проблесковых сигнала в форме «стаканчика» в «лежачем» положении.
Я вернулся к фургону и увидел, как из отдела высыпали оперативники, переодетые под отдыхающих по тогдашней моде: цветастые рубашки с короткими рукавами, синие джинсы и белые кроссовки известной немецкой фирмы (на самом деле обычно производившиеся в Одессе на Большой Арнаутской улице). Они отодвинули боковину кузова, загрузились, и машина с грохотом тронулась, развозя пассажиров на посты...
Я прошёл дворами и оказался на улице Краснова, идущей параллельно Морской. Спустился по ней к Набережной и обнаружил у «Гастронома» белую «волгу» с номером уже знакомой серии «15» и красной фарой, прикрученной к бамперу.
Михаил Горбачёв против «Михаила Суслова»
Я направился к Ялтинскому порту. В нём стояло три теплохода. Около Набережной пришвартовался сравнительно новый лайнер «Михаил Суслов» (проект Б-492), названый в честь недавно усопшего партийного идеолога. Поскольку «перестройка» только начиналась, его ещё не успели переименовать. Судно отличалось редким внешним уродством. На нём имелась большая аппарель, позволявшая автолюбителям заезжать прямо в трюм. Впоследствии оказалось, что построенный в 1982 г. в Польше теплоход, как и почти всё в СССР, имел «двойное назначение». В случае боевых действий его предполагалось использовать для перевозки танков и другой военной техники. Позже «Суслов» стал «Петром I» и служил, в частности, плавучей офтальмологической клиникой, а затем казино...
За «Сусловым» приютился старый (1962-го года постройки), длинный и невысокий теплоход «Узбекистан» 592-го проекта.
А с противоположной стороны гавани, у мола, высился иностранный красавец с огромными светящимися буквами «Golden Odyssey» («Золотой Одиссей») наверху. На корме гордо развевался большой греческий полосатый бело-синий флаг с крестом.
Современное пассажирское судно — хитросплетение кают, кубриков, коридоров, камбузов и других помещений. Проверить их всех на наличие снайперов спецслужбам сложно. Поэтому и было принято решение — убрать лайнеры от греха подальше...
В 17:00 приступили к операции по выводу теплоходов в открытое море. Начали, естественно, с «иностранца» как самого «неблагонадёжного». «Грек» отошёл сам, а портовые буксиры «Ялтинец» и «Крымчанин» лишь страховали его на случай, если многотонную махину начнёт сносить течением. Они сопроводили «Одиссей» до конца мола и вернулись обратно. Вскоре лоцман перескочил со штормтрапа лайнера на элегантный белый катер с надписью «Pilot», и заграничный теплоход устремился в сторону горизонта...
Что же касается «Суслова» и «Узбекистана», то они были выведены на буксире.
«Гостей ждут...»
В 18:05 на Набережную вылетела чёрная «волга» редкой и весьма престижной тогда модели ГАЗ-3102, которой пользовались лишь руководящие работники, № 3317 КРА. Эта машина возила начальника Крымского областного управления КГБ, который по должности входил в бюро обкома компартии и потому имел право на номерной знак не «15-й», как его подчинённые, а более авторитетной, «33-й» серии.
ГАЗ-3102
Генерал (разумеется, одетый в тёмно-серый штатский костюм) вышел из машины. Тут же вокруг него материализовалась большая группа других штатских, помоложе, постройнее и без пиджаков. Начальник дал ценные указания, потом обошёл участок Набережной, пристально осмотрел его, вернулся, дал новые, уточнённые «ЦУ», сел в авто и укатил. А товарищи в гражданской одежде опять растворились в толпе гуляющих курортников.
Я же прошёл к улице Рузвельта, ведущей к Морскому вокзалу. Перед фасадом гостиницы «Южная» (ныне «Бристоль») была автостоянка, даже тогда, в советское время, в разгар сезона всегда заставленная машинами многочисленных отечественных и зарубежных туристов. Сейчас же она пустовала. Вдоль стоянки прогуливался капитан милиции, который не давал водителям останавливаться, свистя и размахивая палочкой...
Свистки слышались и со сложного пересечения улиц Киевской, Московской, Рузвельта и Маркса. Там два других капитана, стоявшие по обеим сторонам моста, регулировали движение транспорта...
Постепенно до сознания горожан и курортников стало доходить, что в Ялте происходит что-то необычное.
— Что это они, просто работают? — спросила женщина, сидящая на скамейке.
— Гостей ждут... — многозначительно ответил её сосед...
Но вот свистки прекратились. Регулировать стало нечего. Транспорт с дороги полностью исчез, остановленный где-то на дальних подступах к маршруту «высочайшего проезда». Перестали ходить даже троллейбусы...
В центре города-курорта воцарилась необычная для разгара сезона и в чём-то даже зловещая тишина...
Путь к «Сатурну»
Ровно в 19:00 её разорвало шипение шин идущего по улице Киевской со стороны Ялтинского автовокзала автомобиля (сопровождение тогда ещё ездило без сирен). Послышался зычный вопль, искажённый громкоговорящей установкой (в просторечии «матюгальником»). С большим трудом можно было разобрать слова:
— Внимание! На проезжую часть не выходить!..
Словно из ниоткуда выскочила серая «волга» с включённой красной фарой, внутри — работники милиции с большими звёздами на плечах. Машина пронеслась прямо и резко затормозила перед мостом...
Затем показались два длинных чёрных автомобиля с массивными хромированными облицовками радиаторов. Официально они назывались ЗИЛ-4104, а неофициально — «членовозами», так как полагались только членам политбюро ЦК КПСС.
ЗИЛ-4104
«Членовозы» неожиданно свернули в переулок, ведущий к площади у Центрального универмага и кинотеатра «Сатурн», одного из лучших не только в городе, но и во всём Крыму, впоследствии сгоревшего. Следом устремилась стайка из нескольких чёрных «волг» ГАЗ-24 (точнее, ГАЗ-2424, так называемых «дублёрок», с мощными двигателями и АКП) 9-го отдела КГБ.
ГАЗ-24
За охраной «рассекала» длинная колонна белых «волг» модели ГАЗ-3102 с местным руководством.
Кавалькада двигалась по площади к Ялтинской мэрии, затем развернулась в обратном направлении и разорвалась. Чёрные машины протянули к входу в «Сатурн», а белые остановились у горисполкома. Видимо, поступило указание областным и городским начальникам держаться в сторонке и не мешать доверительному общению высокого гостя с вверенным ему населением...
И тут городом овладело форменное безумие. Люди, сидевшие на скамейках, читавшие газеты на стендах, просто гулявшие в сквере у бассейна устремились к кинотеатру. Туда же рванулась и толпа с Набережной. Странным образом весть о прибытии кумира передавалась даже туда, откуда наблюдать его визуально не могли...
Я стоял у подземного перехода и видел извергающуюся из него людскую реку. Какой-то мужчина неожиданно остановился и испуганно крикнул своему спутнику:
— Нет!.. Не пойду туда!.. Там столько милиции!..
Обезумевшая толпа едва не сбила его с ног, он еле отскочил...
Из-за многочисленных зевак разглядеть, кто же именно вышел из машины, было невозможно.
Теоретически гостем мог бы оказаться и тогдашний первый секретарь ЦК компартии Украины Владимир Щербицкий, «полный» член политбюро, имевший право на ЗИЛ (правда, только на один, а не на два — для себя и охраны). Он любил колесить по Крыму, появляясь иногда в самых неожиданных местах...
Однако массовый психоз, моментально охвативший толпу, не оставлял сомнений: это НЕ Щербицкий...
Украинский «первый», которого сейчас почему-то считают «эффективным менеджером», не пользовался в Крыму особой популярностью. Менее чем год назад, 28 сентября 1984 года, он приезжал в Симферополь, чтобы вручить столице Крыма очередной орден. На площадь Ленина «добровольно-принудительно» свезли рабочих городских предприятий и, когда глава рескома проходил мимо организованной группы передовиков телевизионного завода «Фотон», один из них во всеуслышание пообещал пристрелить его. Лидер украинских коммунистов сделал вид, что не услышал угрозы... ну, а о дальнейшей судьбе работяги нам ничего не известно...
В отличие от высокомерного шляхтича Щербицкого, Горбачёв слыл в народе душкой, «титаном мысли и отцом демократии». Так что ТАК валить могли только на него...
Нет, не подумайте, будто генеральный секретарь решил посмотреть фильм в «Сатурне»! У нас НЕ Швеция, где премьер-министр или даже король в кинотеатре — типичное явление. Новинки отечественного и зарубежного кино (в том числе и недоступные широкому зрителю) генсеку показывали в кинозале на даче. И не подумайте, будто «первая леди» отправилась в универмаг на шоппинг: купить что-то, подходящее для женщины с её запросами, там было нельзя...
Просто высочайшая чета соизволила пообщаться со своими подданными...
Снова из потока любопытных послышался испуганный голос, теперь уже женский:
— Нет, никуда я больше не пойду!..
«Членовозы»: взгляд вблизи
Я дождался, пока истерия схлынет, и подошёл к автомашинам. Первым стоял ЗИЛ с московскими номерными знаками, причём совершенно невыразительными: не то 7682, не то 7862 ММВ. Видимо, такой банальный номер был дан автомобилю первого лица, чтобы затруднить работу потенциальных террористов. О том, что началась «перестройка», свидетельствовало наличие на «членовозе» обоих номеров — и переднего и заднего (при «застое» передние номера на ЗИЛ не ставились). Удивило то, что таблички были прикрыты дешёвым прозрачным плексигласом. Возможно, впрочем, покрытие маскировало так называемую «кассету», позволяющую быстро менять номерной знак...
Я заглянул в салон. Разочаровал архаичный интерьер. Например, рулевое колесо было тонким, с кольцевой кнопкой звукового сигнала, по моде 60-х годов. Такие стояли на «412-х» «москвичах» и первых «Жигулях»-«копейках», которые уже давно не выпускались. Удивило и само расположение руля: почти горизонтальное, с минимальным наклоном. И вообще машина генсека ничем, кроме непомерных габаритов и массивной аляповатой облицовки, не отличалась от обычной легковушки. Стилистически она походила на популярную тогда «семёрку» ВАЗ, только гораздо крупнее...
Сзади приткнулся второй ЗИЛ, с двумя проблесковыми сигналами на крыше — слева красный, справа синий. Это была так называемая машина «физического прикрытия», но ещё не знаменитый «скорпион» с пластиковыми сиденьями для охранников и держателями для оружия в салоне (он будет производиться только с 1989 г.), а обычный «членовоз».
Далее стояли три чёрные «волги», также с московскими номерами и мигалками. О том, что это не простые «двадцатьчетвёрки» свидетельствовало «нештатное» расположение выхлопной трубы. Я заглянул в салон одной. Так и есть, всего две педали — коробка-автомат...
Откуда-то вырулила четвёртая «волга», без мигалок, но с красной фарой на облицовке, стала перед головным ЗИЛом. У неё был не московский номер, а крымский: 0101 КРА.
В органах КГБ Крыма существовало такое распределение серий. Цифры «15» полагались всем отделам, кроме 9-го, за которым зарезервировали цифры «01». Данный автомобиль возил тогдашнего начальника крымской «девятки» генерала Александра Орлова...
Массовая истерия
И тут стоявшие на площади дамы бальзаковского и «пост-бальзаковского» возраста вдруг начали млеть и томно улыбаться. Это означало только одно: они увидели своего кумира...
Почему-то вспомнились дореволюционные кинозвёзды наподобие Ивана Мозжухина. По воспоминаниям современников, стоило ему показаться в публичном месте, скажем, в городском саду, как светские дамы обомлевали, а гимназистки впадали в форменную истерику...
Из-за угла вышла группа людей. Дамы снова сорвались с места и ринулись ей навстречу. Но теперь уже можно было разглядеть визитёров. Как и ожидалось, в центре процессии шагал «наш дорогой Михаил Сергеевич». Он был лыс, с большим пятном на голове, одет в лёгкий светло-серый костюм в полоску, серые летние туфли с дырочками. Под пиджаком — светло-бежевая рубашка с расстегнутым воротником, без галстука. На лацкане краснел значок депутата верховного совета СССР в форме флажка...
По правую руку от вождя шествовала Раиса Максимовна. Честно сказать, я не обратил внимания, во что она была одета и обута. Запомнилась только легендарная чёрная сумочка-«конверт». За руку супруга генсека держала малолетнюю внучку.
Вокруг плотным кольцом шли рослые мужики в белых рубашках с короткими рукавами...
Группа приостановилась. Около неё моментально образовалась огромная толпа, в основном состоящая из дам. Я осторожно протиснулся между ними и оказался в первом ряду. Сзади услышал голос очередной фанатки:
— Давай поближе!..
— Не выйдет: там милиция стеной!.. — ответила её товарка.
— И правильно!.. — отреагировала первая дама...
«Ну, да, — подумал я, — наличие большого числа телохранителей — главный атрибут голливудской кинозвезды!».
«Звезда» шагнула вперёд и спросила, высунувшись между двух здоровенных охранников:
— Вы откуда?
— Из Комсомольска-на-Амуре, — ответила очередная восторженная воздыхательница.
«Ого! — удивился я в душе. — Не ближний свет! Стоило тащиться через несколько часовых поясов, что не полезно для здоровья? Ведь на Дальнем Востоке немало замечательных курортов!».
Но Горбачёву почему-то такая мысль не пришла в голову, и он повернулся к другой дамочке:
— А вы?
— Из Ростова...
— Так мы земляки!
«Странно, — подумал я. — Разве он родом не из Ставропольского края? Впрочем, по меркам России, с её огромными расстояниями, Ростов-на-Дону и Ставрополь, очевидно, считаются соседними городами».
Михаил Сергеевич задал публике ещё несколько подобных ни к чему не обязывающих вопросов. Всё это время охранники цепкими взглядами «сканировали» толпу. Снисходительные улыбки застыли на их самодовольных лицах. Чувствовалось, что своё дело они знают. Ни одно движение не оставалось ими не замеченным.
В те годы телохранители ещё не носили проводков в ушах, а рацию милицейского образца я заметил только у одного из них. Тем не менее, они действовали очень слаженно, подчиняясь каким-то условным сигналам...
Радио и телевидение на площади отсутствовали. Однако один из сопровождающих держал перед генсеком диктофон и записывал его «гениальные» слова...
Но вот вождь недвусмысленно дал понять, что разговор закончен. Охранники засуетились. Они бесцеремонно растолкали восторженных поклонниц и, сцепив руки, образовали «живой коридор» к подземному переходу. По нему и пошла «августейшая фамилия». Но воздыхатели и, особенно, воздыхательницы тоже не отставали. Какой-то их части удалось проскочить, но тут телохранители из арьергарда резко остановились, развернулись на 180 градусов, сцепили руки и образовали живую стену.
— Остановитесь! — завопил один их них, в тёмных очках. — Отдохнуть дайте человеку!!!
Тогда толпа ломанулась наверх и попыталась перейти дорогу, но пусть ей преградили работники милиции в форме:
— Назад!!! Назад!!!
Когда заслон был снят, я дождался, пока толпа схлынет, и, не спеша, направился к Набережной. Слева увидел клумбу, за которой сплошной стеной стояли оперативники. В просветах между ними едва проглядывал М. С.
В руках у генсека неожиданно появился скромный букет цветов в целлофановой обёртке. Горбачёв поднялся по ступенькам и положил его к подножию памятника Ленину, причём слева и справа от него в этот момент ошивались «люди в штатском».
Я не стал мешать процессу и направился к почтамту, надеясь, что «звезда» также пойдёт сюда. И точно — через несколько секунд глава партии в сопровождении охраны тоже зашагал сюда. Расстояние между нами стремительно сокращалось: 10 метров... 7... 5... 3...
Разговор ни о чём
И вот уже «Горби» совсем рядом... Люди (и я вместе с ними) спонтанно замахали руками. Генсек поздоровался, и я, как ближе всего стоящий к нему (не считая, конечно, телохранителей) ответил. Потом стали отвечать и другие, и голоса слились в нестройный хор. Лидер остановился и пошутил с присущим ему «железобетонным» юмором:
— Женщин почти не видно: такие мужчины высокие... (имелись в виду сотрудники «органов»).
В публике сразу же возникло оживление. Кто-то засмеялся.
— Ну, что, хорошо отдыхать в Ялте? — неожиданно спросил главный коммунист. И это притом, что выбирать было не из чего: свободно поехать даже в «братскую» Болгарию советский человек не мог, какое уж тут «хорошо» или «нехорошо»?
— Да, хорошо! — радостно закричали зеваки.
— Но, скажем прямо, есть трудности... — сурово продолжил генеральный секретарь.
Далее он поведал, что, по данным статистики, в летний период население города-курорта учетверяется: на каждого жителя приходится трое отдыхающих.
Какая-то тётка восприняла умствования генсека всерьёз. Она протиснулась в первый рад и стала жаловаться на жизнь:
— Я, вот, на квартире живу... Так знаете, сколько приходится в день платить? Аж пять рублей за комнату... (дура, если бы знала, насколько вырастут цены всего через шесть лет, прикусила бы язык!).
Но «наш дорогой Михаил Сергеевич» тут же заткнул ей глотку:
— На отдых не надо денег жалеть! Тем более, мы одну статью расходов урезали (имелся в виду запрет на продажу спиртного), так что все деньги на отдых пойдут!..
Я вспомнил, что лично «Горби» отдыхает на государственной даче, за которую не платит ни копейки, и едва удержался от смеха (сдержали меня только хмурые лица охранников).
Далее «Остапа понесло». Он сказал, что хорошо отдыхать надо для того, чтобы потом лучше работать (какая, действительно, мудрая мысль!) и добавил:
— Мы скоро опубликуем планы на новую пятилетку...
Видимо, Горбачёв полагал, что «пятилетка» — это самое то, о чём надо говорить на курорте. При этом слове Раиса Максимовна передёрнулась и решила, что надо показать, кто в доме хозяин. Она перебила мужа на самом патетическом месте:
— Мы, вот, тоже отдыхаем... А это наша внучка Ксюша...
— Сколько ей лет? — елейно-подобострастным голоском спросила очередная зрительница.
— Пять! — гордо ответила Рая таким тоном, будто и в этом есть её заслуга.
Михаил Сергеевич решил, что ему следует снова начать солировать. Он пристально посмотрел на меня:
— Ну, что, молодёжь, хорошо отдыхаем?
— Хорошо, — кивнул я.
И тут же десятки голосов слева и справа выдохнули:
— Хорошо... хорошо... хорошо...
Вождь плоско пошутил насчёт погоды. Все, даже те, кто ничего не расслышал, елейно засмеялись.
— Ну, не буду вас задерживать, — молвил генсек и снова посмотрел на меня. — Хорошего вам отдыха...
Пришлось ответить: «Спасибо...».
— Спасибо... спасибо... спасибо... — понеслось из разных концов толпы.
Правитель отвернулся и шагнул вперёд. Охранники снова принялись расчищать ему путь...
— И вам тоже!.. Здоровья!.. — запоздало завизжала какая-то тётка с большим задом (почему-то вспомнился один из предшественников Горбачёва, Андропов, вернувшийся с отдыха в Крыму на носилках, да так и не поправившийся... своевременное пожелание!..).
На грани «Ходынки»
Кто-то зааплодировал, но М. С. уже быстро ушёл в очищенный оперативниками коридор, и рукоплескания быстро смолкли...
Генеральный секретарь в сопровождении телохранителей свернул направо, на Набережную, прошёл мимо Ялтинского отделения «Госбанка СССР» и других домов, фасадами выходящих на море. А толпа (в которой шныряли шпики, как один, одетые в цветастые рубашки с короткими рукавами, синие джинсы и белые кроссовки с логотипами известной немецкой фирмы) ринулась за ним. Я подождал, пока она схлынет, и неторопливо пошёл следом. Рядом послышался задыхающийся от восторга женский голос:
— Горбачёв!.. И никого не боится!..
Я подумал: «Да кому он нужен, твой Горбачёв, и кого можно бояться при таком безумном количестве охраны?». Но ничего не сказал и продолжал движение...
Впереди возник затор. Охранники вновь перекрыли проход, чтобы толпа восторженных поклонников (и, особенно, поклонниц!) не подпирала генсека. Подумалось: действительно, охрана — вещь не лишняя. И не потому, что кто-то собирается посягать на высочайшее тело (такое придёт в голову ленинградцу Александру Шмонову только через 5 лет, когда «перестройка» приведёт к исчезновению из магазинов не только выпивки, а и буквально ВСЕГО), а просто во избежание очередной «Ходынки».
И ещё одна мысль пришла в голову. А на каком, собственно, основании одни гражданские лица останавливают других гражданских лиц, а те им безропотно подчиняются? Ведь никто из телохранителей не показывал удостоверения с надписью «9-й отдел КГБ». Да в давке это было бы и технически невозможно. Почему бы тогда не переодеть этих людей в форму если не самого «комитета при», то хотя бы в обычную милицейскую?
Я обошёл газон с противоположной, левой, стороны и без труда догнал процессию. Странно, что это не пришло в голову никому из восторженных психопатов и психопаток!
Увидел, как по ту сторону газона «рассекает» М. С. Оперативники создали для него в толпе живой коридор, справа и слева от которого — экзальтированная толпа. Кто-то стихийно зааплодировал... и вот уже аплодисменты охватили всех... Неплохая, подумал я, была бы иллюстрация к главе «Феномен толпы» в учебнике психологии... При этом аплодировали бурно, не то, что в первый раз...
Внезапно «отец перестройки» остановился. Стали, как вкопанные, и охранники. Лидер партии вновь о чём-то стал говорить с публикой, но с такого расстояния его слова мне уже не были слышны. Постепенно толпа стала прибывать и с моей стороны. Она обтекла меня и рванулась вперёд. Однако быстро стала: на эту сторону газона перебежали оперативники и перекрыли проход. Кто-то из публики пошёл к любимому вождю прямо по клумбе. Охранники из второго ряда оцепления мгновенно ринулись наперерез:
— Назад!!! Куда полез???
Удостоверений КГБ никто, естественно, не показал и в этот раз, но любопытствующие покорно вернулись на прежнее место... И снова всё пришло в движение. Охранники растолкали народ перед лидером СССР, и группа тронулась с места. Сотрудники из второго ряда оцепления (те, что кричали «Назад!») сорвались с места и сами почесали по газонам, втаптывая в землю своими кроссовками хрупкую субтропическую растительность. За ними устремилась возбуждённая толпа. Я неторопливо обошёл клумбы слева и зашагал по параллельной дорожке: куда торопиться, всё равно ведь в очередной раз остановятся...
Меня обогнала немолодая уже дама, лет 55-ти (как раз сверстница генсека!). Обернулась на бегу, улыбка на всё 32 зуба. Читалось по выражению лица: «Как я рада!.. Завидуйте мне, я видела Самого!..».
Я подумал: что было бы, не опекай так плотно вождя Раиса Максимовна? Да, перед воротами «Нижней Ореанды» выстроилась бы очередь истеричек, жаждущих доступа к любимому телу! И Гитлер почему-то вспомнился, точнее, не он сам, а крики немецких фрау и фрёйлейн: «Хочу ребёночка от фюрера!»...
Мигалки в сумерках
Горбачёв и сопровождающие его лица дошли до «Гастронома» и свернули направо в Черноморский переулок. За их головами были видны крыши чёрных машин с мигалками (переехавших сюда от «Сатурна»), которые вдруг стали судорожно вращаться, бросая красные и синие блики. Уже наступили сумерки, и переулок, озарённый этими сполохами, выглядел эффектно, как в кинобоевике.
Справа от меня стояла супружеская пара отдыхающих. Видимо, они пришли позже и не увидели самого важного. Поэтому глава семьи был настроен скептически:
— Да ну, какой там Горбачёв?!.. — но тут он заметил вспышки из переулка и переменил мнение. — А-а!.. Правильно, вон мигалки!..
Захлопали дверцы, чёрные машины развернулись и поехали вверх. Толпа откатилась назад, как прибой. Только и слышны были возбуждённые голоса:
— Горбачёв приезжал...
— Один или с комиссией?
— С женой и внучкой.
Я посмотрел на часы: 19:30. Проход занял всего полчаса...
С чувством исполненного долга я поднялся на улицу Кирова, сел в городской троллейбус, доехал до автостанции и оттуда направился в родной Симферополь...
... и это правильно!
Однако потом, много лет спустя, я узнал, что поторопился. Как оказалось, «августейшая чета» из Черноморского переулка не поехала на дачу «Нижняя Ореанда», а отправилась в дом-музей Чехова. Туда по такому случаю высвистали всех его научных сотрудников (время, напомним, было нерабочее). Затем она проследовала на экскурсию в Ливадийский дворец...
А когда совсем стемнело, Горбачёвы снова прибыли на Набережную полюбоваться огнями ночного порта. Тут и произошёл знаменитый инцидент с сигнальной ракетой, пущенной одним из работников местной милиции, которая изрядно напугала и самого лидера, и его охрану. Эпизод в известном смысле предвосхитил историю с паникой другого Михаила, Саакашвили, и его телохранителей при появлении мнимого «российского бомбардировщика». Но, увы, в СССР ещё не было «ютуба», и судить об инциденте мы можем только по его устным пересказам...
«Выход в люди» повторился три года спустя, уже с форосской «Зари» (где М. С. пребывал с 1 августа), и не в Ялте, а в Севастополе.
Он состоялся в субботу, 3-го сентября. Поскольку этот город тогда находился в «пропускной зоне», я не имел возможности лицезреть его лично, а узнал о нём из большого «подвала» в газете «Слава Севастополя». Сначала глава партии по ялтинской привычке походил по Набережной, а затем отправился к мемориальному комплексу памяти героев Второй мировой войны на Сапун-горе. В обоих местах на него буквально накидывались многотысячные толпы фрустрированных людей, причём в большинстве своём не севастопольцы, а члены организованных групп, приехавшие не только из разных частей Крыма, но и со всех краёв необъятного СССР. Они почему-то считали, что генсек обязан решать их местные проблемы. К ним относились нехватка сахара, «квартирный вопрос», испортивший многих, лимитированная подписка на журналы, низкие пенсии, провал закона СССР «О предприятии» и, конечно, Крымская атомная электростанция...
Вышедший из себя, Михаил Сергеевич буквально закричал:
— Я, что, вам царь? Или Сталин? Вы что, хотите, чтобы я ездил по городам? Тебе — квартиру, тебе — пенсию, тебе — зарплату, тебе — порядок на фабрике? Нет? За два года вы могли разглядеть людей, кто годится в лидеры, в организаторы и выбирать! И прогнать негодных. И сорганизоваться и сделать так, как вы хотите. В этом суть перестройки! Значит, вы её в корне не поняли, если требуете с меня и ждёте от Москвы разрешения и подачек!..
На следующий день генсек с плохим настроением улетел в столицу СССР...
Многие спрашивают, изменилось ли с тех пор что-либо в нашем обществе? О, да! И уже давно... Ещё в августе 2002 года Ялту неожиданно посетил тогдашний президент Украины Леонид Кучма. Он в сопровождении немногочисленных охранников прошёл буквально там же, где за 17 лет до этого расхаживал Горбачёв. Был точно такой разгар курортного сезона. Разумеется, все — и горожане, и приезжие — узнали в лицо главу государства. Но он уже никому не был интересен. Дети катались на велосипедах, продавцы торговали мороженым, влюблённые целовались так, как будто никакого президента в городе не было. Люди перестали быть инфантильными, «взрослыми детьми», верящими в чудеса, воспринимающими лидера страны как «Волшебника Изумрудного города», способного одним мановением руки решить все их проблемы. Они стали ВЗРОСЛЫМИ, «и это правильно», как сказал бы «наш дорогой Михаил Сергеевич»...
Дмитрий Синица (ante95@mail.ru)
Читайте также:
