Севастопольскую биостанцию учредил Миклухо-Маклай
Весной 1875 года великий ученый и путешественник Миклухо-Маклай писал из Сиама своему другу и коллеге Дорну:
На самом деле черноморская станция, упомянутая Николаем Николаевичем, не просто устроилась (причем на два года раньше, чем неапольская), но существует по сей день, превратившись в крупное научное учреждение — Институт биологии южных морей.
Миклухо-Маклай мечтал о том, чтобы весь земной шар был покрыт сетью биологических (или зоологических, как их тогда называли) станций. Такие станции, по аналогии со станциями железнодорожными, должны были служить временным пристанищем для ученых: здесь они могли бы проводить эксперименты и исследования, собирать научный материал, а затем перемещаться на следующую станцию и так путешествовать по всему миру. Эту идею Миклухо-Маклай высказал в 1869 году на II съезде русских естествоиспытателей и врачей в Москве. Идея была поддержана, и съезд вынес решение об организации биологической станции на крымском побережье — в Севастополе. В 1871 году — 140 лет назад — Севастопольская биологическая станция начала свою работу, став первой в России и Европе и третьей в мире.
Первые десятилетия Севастопольская биостанция арендовала помещения то в одном, то в другом здании. Она содержалась за счет общественных организаций и частных лиц и финансировалась крайне скудно. Так, в 1891 году станция размещалась в трех комнатах и имела четыре рабочих стола. Трудиться в таких условиях могли лишь2–3 человека. В 1892 году станция была передана в Императорскую академию наук, и ей были выделены средства на строительство собственного здания с морским аквариумом — тем самым, который недавно закрыли по распоряжению МЧС.
Переезд станции в здание, спроектированное архитектором Вейзеном в стиле классического ренессанса и построенное на берегу Севастопольской бухты, состоялся осенью1897-го. Тогда же начал свою работу и аквариум. В путеводителе по городу начала XX века сообщалось:
Аквариум принимал посетителей с 10 до 16 часов ежедневно, кроме субботы и понедельника, и поначалу работал бесплатно. С 1904 года билет для взрослых стал стоить 30 копеек, для детей — 15, но при этом по воскресеньям и четвергам его по-прежнему можно было посещать, не платя за вход. Кроме обитателей Черного моря, в аквариуме были несколько животных из Средиземного и Мраморного морей: омары, морские звезды, актинии.
Первое испытание выпало на долю аквариума в 1911 г. В тот год сначала январские морозы погубили большинство обитателей аквариума, а затем в марте сильная буря разрушила набережную, недавно построенную около станции. Камнями от набережной разбило наружные стекла аквариума, и посещения публики прекратились вплоть до мая. В следующий раз работа аквариума и станции прекратилась в 1914 г., с началом Первой мировой войны, и возобновилась лишь в20-х. аквариум стал принимать посетителей 6 дней в неделю. При этом красноармейцы, краснофлотцы и школьники могли посещать его бесплатно. Во время Второй мировой войны здание аквариума было частично разрушено, его обитатели погибли, а на самой станции разместились части береговой обороны немцев и немецкие вещевые склады. Восстановленный аквариум был открыт в 1951 году, а в начале 1960-х Севастопольская биологическая станция была реорганизована в Институт биологии южных морей.
Севастопольской биостанции и ее заведующему Сергею Зернову был обязан своим спасением известный эсер-террорист Борис Савинков. В 1906 году он прибыл в Севастополь для организации покушения на вице-адмирала Чухнина. По стечению обстоятельств местные эсеры предприняли в это время попытку покушения на коменданта крепости генерал-лейтенанта Неплюева. Покушение было неудачным, но после него в городе устроили облаву, во время которой и был задержан и взят под стражу Савинков. Содержался он на главной крепостной гауптвахте, откуда ему удалось бежать, однако попытка сообщников вывезти беглеца из Крыма и переправить за границу на парусном судне, принадлежавшем турецким контрабандистам, сорвалась. Тогда лидер местных эсеров отставной лейтенант флота Никитенко обратился за помощью к Зернову, который был известен своими социал-демократическими взглядами. В итоге он предоставил Никитенко «для морской прогулки» принадлежащий биостанции парусно-моторный бот «Александр Ковалевский». К слову, этот бот был первым специальным экспедиционным судном на Черном море. До его появления ученые биостанции для морских исследований нанимали ялики или покупали старые рыбацкие шлюпки. «Александр Ковалевский» был приписан к Севастопольскому императорскому яхт-клубу и выходил в море под его вымпелом. Последний же по своему внешнему виду был похож на официальный военно-морской андреевский флаг. Возможно, поэтому бот с беглым преступником на борту смог беспрепятственно доплыть до берегов Румынии и тем самым спасти Савинкова от наказания. Зернов благополучно заведовал станцией до 1914 года. Авантюра с побегом террориста не имела для него никаких последствий.
— Я вполне разделяю ваши взгляды о значении для науки зоологических станций отличные результаты основанной вами в Неаполе станции доставили мне большое удовольствие. Я не знаю устроилась ли станция на Черном море, учреждение которой я предлагал Московскому обществу натуралистов.
На самом деле черноморская станция, упомянутая Николаем Николаевичем, не просто устроилась (причем на два года раньше, чем неапольская), но существует по сей день, превратившись в крупное научное учреждение — Институт биологии южных морей.
Миклухо-Маклай мечтал о том, чтобы весь земной шар был покрыт сетью биологических (или зоологических, как их тогда называли) станций. Такие станции, по аналогии со станциями железнодорожными, должны были служить временным пристанищем для ученых: здесь они могли бы проводить эксперименты и исследования, собирать научный материал, а затем перемещаться на следующую станцию и так путешествовать по всему миру. Эту идею Миклухо-Маклай высказал в 1869 году на II съезде русских естествоиспытателей и врачей в Москве. Идея была поддержана, и съезд вынес решение об организации биологической станции на крымском побережье — в Севастополе. В 1871 году — 140 лет назад — Севастопольская биологическая станция начала свою работу, став первой в России и Европе и третьей в мире.
Севастопольская биостанция — не единственная реализация мечты Миклухо-Маклая. В 1878 году он основал еще одну морскую биологическую станцию близ Сиднея в Австралии.
Первые десятилетия Севастопольская биостанция арендовала помещения то в одном, то в другом здании. Она содержалась за счет общественных организаций и частных лиц и финансировалась крайне скудно. Так, в 1891 году станция размещалась в трех комнатах и имела четыре рабочих стола. Трудиться в таких условиях могли лишь
Переезд станции в здание, спроектированное архитектором Вейзеном в стиле классического ренессанса и построенное на берегу Севастопольской бухты, состоялся осенью
Аквариум устроен настолько эффективно и изящно, что по красоте и богатству спорит с наиболее известными в Европе аквариумами Берлина и Неаполя.
Аквариум принимал посетителей с 10 до 16 часов ежедневно, кроме субботы и понедельника, и поначалу работал бесплатно. С 1904 года билет для взрослых стал стоить 30 копеек, для детей — 15, но при этом по воскресеньям и четвергам его по-прежнему можно было посещать, не платя за вход. Кроме обитателей Черного моря, в аквариуме были несколько животных из Средиземного и Мраморного морей: омары, морские звезды, актинии.
Первое испытание выпало на долю аквариума в 1911 г. В тот год сначала январские морозы погубили большинство обитателей аквариума, а затем в марте сильная буря разрушила набережную, недавно построенную около станции. Камнями от набережной разбило наружные стекла аквариума, и посещения публики прекратились вплоть до мая. В следующий раз работа аквариума и станции прекратилась в 1914 г., с началом Первой мировой войны, и возобновилась лишь в
Севастопольской биостанции и ее заведующему Сергею Зернову был обязан своим спасением известный эсер-террорист Борис Савинков. В 1906 году он прибыл в Севастополь для организации покушения на вице-адмирала Чухнина. По стечению обстоятельств местные эсеры предприняли в это время попытку покушения на коменданта крепости генерал-лейтенанта Неплюева. Покушение было неудачным, но после него в городе устроили облаву, во время которой и был задержан и взят под стражу Савинков. Содержался он на главной крепостной гауптвахте, откуда ему удалось бежать, однако попытка сообщников вывезти беглеца из Крыма и переправить за границу на парусном судне, принадлежавшем турецким контрабандистам, сорвалась. Тогда лидер местных эсеров отставной лейтенант флота Никитенко обратился за помощью к Зернову, который был известен своими социал-демократическими взглядами. В итоге он предоставил Никитенко «для морской прогулки» принадлежащий биостанции парусно-моторный бот «Александр Ковалевский». К слову, этот бот был первым специальным экспедиционным судном на Черном море. До его появления ученые биостанции для морских исследований нанимали ялики или покупали старые рыбацкие шлюпки. «Александр Ковалевский» был приписан к Севастопольскому императорскому яхт-клубу и выходил в море под его вымпелом. Последний же по своему внешнему виду был похож на официальный военно-морской андреевский флаг. Возможно, поэтому бот с беглым преступником на борту смог беспрепятственно доплыть до берегов Румынии и тем самым спасти Савинкова от наказания. Зернов благополучно заведовал станцией до 1914 года. Авантюра с побегом террориста не имела для него никаких последствий.
Татьяна Шевченко, «События»
Комментарии
Отправить комментарий