Мыс Беляус. «Вне зоны доступа, мы не опознаны»
Только не вздумай писать об этом, предупреждали меня. Боялись, что публикацией выдам место расположения такого чудного места, простите за тавтологию. Но как же можно не поделиться ощущением счастья и нереальности происходящего, которые испытывает всякий, кому удаётся это место обнаружить.
Это — степь. Это — море. Это — линии соприкосновения степи и моря, неба и моря. Это вообще то место, где отчётливо видно, что земля — планета круглая, вот же, смотрите сами, видно, как она закругляется именно здесь, в степи, на границе её с морем и небом.
Для того чтобы сюда попасть, необходимо иметь младшего любимого брата, который однажды позвонит и спросит: «Любишь ли ты рапан и крабов, а если да, поехали как раз туда, где они водятся в количествах, необходимых для того, чтобы за ними наблюдать в непосредственной среде их обитания. Нет, не ловить, не готовить для еды, а просто наблюдать».
Сейчас буду путать. Не только потому, что страдаю запущенной формой топографического кретинизма. А чтобы запутать следы. Чтобы толпы жаждущих не устремились вслед за нами туда, где пока ещё нет этих самых толп.
Нужно выехать из столицы полуострова поближе к вечеру и держать путь на западное побережье полуострова. Вы благополучно минуете города и веси, справа и слева по курсу вашего автомобиля будут проноситься пейзажи, типичные именно для этого берега. Вы проедете мимо остатков знаменитых виноградников знаменитого в прежние времена совхоза. Именно здесь, в степи, на суходоле, произрастали сорта винограда, дававшего вино, которое не многим простым смертным доводилось пробовать. Южнобережные, массандровские, магарачские, про них все знают, некоторые даже считают себя знатоками тех несомненно прекрасных вин.
А эти, степные, напоенные жарким солнцем, доставались немногим и, как всё изысканное и редкое, в рекламе не нуждались. Потом, потом... ну вы всё сами знаете сначала про антиалкогольную кампанию, потом про развал Союза. Виноградники вырубили почти совсем. Потом, правда, одумались, кое-что удалось сохранить. Теперь новая агрофирма пытается хотя бы приблизиться к достижениям предшественников. Не только виноград выращивают, но и поголовье овец растёт, хотя до прежних, исчисляемых сотнями тысяч голов отар, конечно, далеко.
А ещё вы будете проезжать мимо городков или посёлков, как вам больше нравится, которые опять же в прежние времена имели стратегическое значение для большой страны. Были военными, а назывались очень мирно. Ну там Озёрный, Тихий, тот же Мирный, к примеру. Неважно, как они назывались, важно, что там охраняли рубежи Родины, оттуда вели связь с кораблями, бороздившими просторы космоса, там испытывали торпедные катера, бомбардировщики, и вообще, всё это было очень важно, нужно и покрыто тайной. Военной, разумеется. Когда на месте одной большой страны образовалось много маленьких, всё это военное, включая тайны, передано было стране, в которой нам суждено было однажды проснуться. Что со всем этим богатством делать, новорождённая страна не знала, и оно, это всё, стало ржаветь, растаскиваться, умирать и деградировать.
Эх, ещё несколько лет назад здесь, в чудных местах, на берегах заливов, озёр, моря, можно было купить трёхкомнатную квартиру всего за триста американских денег. Теперь цены на жильё почти такие же, как в столице полуострова. И свободного жилья-то практически не осталось. Скуплено всё богатенькими дяденьками из ближнего зарубежья. Они здесь не живут постоянно, но отдыхают регулярно. А чего ж и не отдыхать именно здесь, где песчаные пляжи пустынны, воздух чист и свеж, где такие возможности для дайвинга, серфинга и прочих буржуинских радостей. Они там даже и казино понаоткрывали, чтоб не сильно отвыкать от привычного мира чистогана.
Может, там и хорошо, но нам туда сейчас не надо. Мы — дальше. Нет, не на Тарханкут, где раньше тоже было хорошо, пустынно и романтично. А теперь мусор на диких пляжах в количествах, не поддающихся убиранию, а вдоль берегов ведётся столь интенсивное строительство таких разудалых коттеджей, такие монстры архитектурные вырастают в той же Оленёвке, что просто глаза б не смотрели на всю эту «красоту».
На пути нашего следования к месту, пока не захватанному грязными лапами дикарей, высится такое сооружение, что сразу и не поймёшь, что это может быть. Замок не замок, крепость не крепость, но уж точно не дачка для тихого семейного отдыха. Окна в виде бойниц или, наоборот, толстенные стены, башни, этажи. Что это на самом деле — узнавать и не пытайтесь. Ничего, кроме того, что сие — частная собственность, вам выяснить не удастся. И не узнаете, как ни старайтесь, где берут разрешение на строительство таких объектов в непосредственной близости от природного заповедника.
Ладно, миновали и это. И выезжаем на косу. Или это мыс. Или просто такая перемычка между озером и заливом. Неважно. Всё вообще становится неважным, когда видишь, как вдоль одного берега плывут вальяжные белые лебеди, а на другой садятся чайки. Узкая полоска земли между двумя водами, простор и тишина. Да и не земля это, а песок. И состоит он из перетёртых в пыль ракушек. Ближе к берегу раковины целее. Сиреневые, розовые, побольше и маленькие совсем.
Солнце собирается садиться, лучи пронизывают нависшие над берегом облака, и всё становится нереальных каких-то цветов. Небо — лавандовым, вода — фиалковой, берег — цветов цикламена. Так не бывает. Но есть. Именно здесь. Фантастический вид. Обычная палатка в этом ландшафте может показаться загадочным НЛО. А может им и оказаться.
Здесь всё гипертрофировано. Всё огромно. Стрекозы размером с вертолёты, бабочки — как аисты, комары... ох, этих кровососов и сравнить не с чем. Прямо на берег выползают крабы. Тоже такие крупные и совсем никем не пуганные. А чуть дальше от берега, на камнях, можно вытащить из воды таких рапан! А можно достать камень, он весь в дырках, изъеденный водой, и в одной из пещерок обнаружить крошечного крабёныша. А сверху прилепился на камне столь же малый рапанчик. Просто слепок здешних мест — камень и малая толика фауны. Всех их обратно в воду — пусть растут. Может, и камень подрастёт. Здесь ведь нет неживой природы. Вообще. Всё дышит, движется, растёт, развивается.
Сразу и не скажешь, что это за огни там, у горизонта, в стремительно сгущающихся сумерках. Вот мигает красный, чуть дальше — зелёный. Маяк, корабль, очередной неопознанный летающий или плавающий объект?
Звёзды тоже огромны и так близко, что боишься уколоться об их острые лучи. И падаешь в звёздное небо, растворяешься, и слушаешь то ли шёпот светил, то ли рокот волн, то ли тишину вечности. Ну да, конечно же, предо мной кремнистый путь блестит, ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда со звездою говорит, и спит земля в сиянье голубом, и жду ль кого, печалюсь ли о ком, и, наконец, мне б теперь забыться и уснуть... Да знаю я, как и вы знаете, что поэт вовсе не об этих краях писал и, наверное, не об этих ощущениях.
А впрочем, если именно сейчас, вам легли именно эти строчки на душу, значит, для вас, для такого мига и были когда-то писаны. Да?
Ночь в степи у моря коротка, как вздох. Ещё не успели погаснуть угли в костре, ещё не сосчитаны и не разгаданы все созвездия, и вот медленно и торжественно гаснут звёзды, утро вплывает неторопливое, нежаркое, спокойна и безмятежна улыбка моря, цвет утренней волны совсем иной, чем вчера. Кажется, это называется ультрамарин. Правильно называется. Очень морской цвет. Невыносимо аквамариновый.
Знаете, что в таких вылазках на природу главное и основное? Я вам скажу. Не пережимать. Не затягивать. Уезжать, когда ещё очень хочется остаться. Когда ещё не насладился до конца. И задолго до того, как почувствуешь — устал, надоело. Этого момента не дожидайтесь ни в коем случае. Уезжайте, пока ещё не истомились жарой, пока ещё не расчесали в кровь комариные укусы, не появилась изжога от съеденных накануне шашлыков, пока вода чиста и прозрачна, а солнце ласковое и утреннее.
Пройдитесь ещё раз на прощанье от одного берега к другому, полюбуйтесь лебедями, окунитесь в волны. Можете уже даже включить свои мобильники. Надеюсь, что накануне, приехав сюда, вы отключили все средства связи и забросили на самое дно багажника все приборы точного времени. Ну кто там вам звонил и не мог с вами связаться? И получал самый правильный ответ про то, что абонент, то есть вы, вне зоны доступа. И не опознан, добавьте.
Теперь уже можете включать опознавательные знаки и возвращаться в свой пыльный, смрадный, чадящий город. Чтобы снова захотеть вернуться, чтобы видеть сны про мыс со странным названием Беляус, не верить самому себе, что всё увиденное и пережитое там, было с вами наяву.
Это — степь. Это — море. Это — линии соприкосновения степи и моря, неба и моря. Это вообще то место, где отчётливо видно, что земля — планета круглая, вот же, смотрите сами, видно, как она закругляется именно здесь, в степи, на границе её с морем и небом.
Для того чтобы сюда попасть, необходимо иметь младшего любимого брата, который однажды позвонит и спросит: «Любишь ли ты рапан и крабов, а если да, поехали как раз туда, где они водятся в количествах, необходимых для того, чтобы за ними наблюдать в непосредственной среде их обитания. Нет, не ловить, не готовить для еды, а просто наблюдать».
Сейчас буду путать. Не только потому, что страдаю запущенной формой топографического кретинизма. А чтобы запутать следы. Чтобы толпы жаждущих не устремились вслед за нами туда, где пока ещё нет этих самых толп.
Нужно выехать из столицы полуострова поближе к вечеру и держать путь на западное побережье полуострова. Вы благополучно минуете города и веси, справа и слева по курсу вашего автомобиля будут проноситься пейзажи, типичные именно для этого берега. Вы проедете мимо остатков знаменитых виноградников знаменитого в прежние времена совхоза. Именно здесь, в степи, на суходоле, произрастали сорта винограда, дававшего вино, которое не многим простым смертным доводилось пробовать. Южнобережные, массандровские, магарачские, про них все знают, некоторые даже считают себя знатоками тех несомненно прекрасных вин.
А эти, степные, напоенные жарким солнцем, доставались немногим и, как всё изысканное и редкое, в рекламе не нуждались. Потом, потом... ну вы всё сами знаете сначала про антиалкогольную кампанию, потом про развал Союза. Виноградники вырубили почти совсем. Потом, правда, одумались, кое-что удалось сохранить. Теперь новая агрофирма пытается хотя бы приблизиться к достижениям предшественников. Не только виноград выращивают, но и поголовье овец растёт, хотя до прежних, исчисляемых сотнями тысяч голов отар, конечно, далеко.
А ещё вы будете проезжать мимо городков или посёлков, как вам больше нравится, которые опять же в прежние времена имели стратегическое значение для большой страны. Были военными, а назывались очень мирно. Ну там Озёрный, Тихий, тот же Мирный, к примеру. Неважно, как они назывались, важно, что там охраняли рубежи Родины, оттуда вели связь с кораблями, бороздившими просторы космоса, там испытывали торпедные катера, бомбардировщики, и вообще, всё это было очень важно, нужно и покрыто тайной. Военной, разумеется. Когда на месте одной большой страны образовалось много маленьких, всё это военное, включая тайны, передано было стране, в которой нам суждено было однажды проснуться. Что со всем этим богатством делать, новорождённая страна не знала, и оно, это всё, стало ржаветь, растаскиваться, умирать и деградировать.
Эх, ещё несколько лет назад здесь, в чудных местах, на берегах заливов, озёр, моря, можно было купить трёхкомнатную квартиру всего за триста американских денег. Теперь цены на жильё почти такие же, как в столице полуострова. И свободного жилья-то практически не осталось. Скуплено всё богатенькими дяденьками из ближнего зарубежья. Они здесь не живут постоянно, но отдыхают регулярно. А чего ж и не отдыхать именно здесь, где песчаные пляжи пустынны, воздух чист и свеж, где такие возможности для дайвинга, серфинга и прочих буржуинских радостей. Они там даже и казино понаоткрывали, чтоб не сильно отвыкать от привычного мира чистогана.
Может, там и хорошо, но нам туда сейчас не надо. Мы — дальше. Нет, не на Тарханкут, где раньше тоже было хорошо, пустынно и романтично. А теперь мусор на диких пляжах в количествах, не поддающихся убиранию, а вдоль берегов ведётся столь интенсивное строительство таких разудалых коттеджей, такие монстры архитектурные вырастают в той же Оленёвке, что просто глаза б не смотрели на всю эту «красоту».
На пути нашего следования к месту, пока не захватанному грязными лапами дикарей, высится такое сооружение, что сразу и не поймёшь, что это может быть. Замок не замок, крепость не крепость, но уж точно не дачка для тихого семейного отдыха. Окна в виде бойниц или, наоборот, толстенные стены, башни, этажи. Что это на самом деле — узнавать и не пытайтесь. Ничего, кроме того, что сие — частная собственность, вам выяснить не удастся. И не узнаете, как ни старайтесь, где берут разрешение на строительство таких объектов в непосредственной близости от природного заповедника.
Ладно, миновали и это. И выезжаем на косу. Или это мыс. Или просто такая перемычка между озером и заливом. Неважно. Всё вообще становится неважным, когда видишь, как вдоль одного берега плывут вальяжные белые лебеди, а на другой садятся чайки. Узкая полоска земли между двумя водами, простор и тишина. Да и не земля это, а песок. И состоит он из перетёртых в пыль ракушек. Ближе к берегу раковины целее. Сиреневые, розовые, побольше и маленькие совсем.
Солнце собирается садиться, лучи пронизывают нависшие над берегом облака, и всё становится нереальных каких-то цветов. Небо — лавандовым, вода — фиалковой, берег — цветов цикламена. Так не бывает. Но есть. Именно здесь. Фантастический вид. Обычная палатка в этом ландшафте может показаться загадочным НЛО. А может им и оказаться.
Здесь всё гипертрофировано. Всё огромно. Стрекозы размером с вертолёты, бабочки — как аисты, комары... ох, этих кровососов и сравнить не с чем. Прямо на берег выползают крабы. Тоже такие крупные и совсем никем не пуганные. А чуть дальше от берега, на камнях, можно вытащить из воды таких рапан! А можно достать камень, он весь в дырках, изъеденный водой, и в одной из пещерок обнаружить крошечного крабёныша. А сверху прилепился на камне столь же малый рапанчик. Просто слепок здешних мест — камень и малая толика фауны. Всех их обратно в воду — пусть растут. Может, и камень подрастёт. Здесь ведь нет неживой природы. Вообще. Всё дышит, движется, растёт, развивается.
Сразу и не скажешь, что это за огни там, у горизонта, в стремительно сгущающихся сумерках. Вот мигает красный, чуть дальше — зелёный. Маяк, корабль, очередной неопознанный летающий или плавающий объект?
Звёзды тоже огромны и так близко, что боишься уколоться об их острые лучи. И падаешь в звёздное небо, растворяешься, и слушаешь то ли шёпот светил, то ли рокот волн, то ли тишину вечности. Ну да, конечно же, предо мной кремнистый путь блестит, ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда со звездою говорит, и спит земля в сиянье голубом, и жду ль кого, печалюсь ли о ком, и, наконец, мне б теперь забыться и уснуть... Да знаю я, как и вы знаете, что поэт вовсе не об этих краях писал и, наверное, не об этих ощущениях.
А впрочем, если именно сейчас, вам легли именно эти строчки на душу, значит, для вас, для такого мига и были когда-то писаны. Да?
Ночь в степи у моря коротка, как вздох. Ещё не успели погаснуть угли в костре, ещё не сосчитаны и не разгаданы все созвездия, и вот медленно и торжественно гаснут звёзды, утро вплывает неторопливое, нежаркое, спокойна и безмятежна улыбка моря, цвет утренней волны совсем иной, чем вчера. Кажется, это называется ультрамарин. Правильно называется. Очень морской цвет. Невыносимо аквамариновый.
Знаете, что в таких вылазках на природу главное и основное? Я вам скажу. Не пережимать. Не затягивать. Уезжать, когда ещё очень хочется остаться. Когда ещё не насладился до конца. И задолго до того, как почувствуешь — устал, надоело. Этого момента не дожидайтесь ни в коем случае. Уезжайте, пока ещё не истомились жарой, пока ещё не расчесали в кровь комариные укусы, не появилась изжога от съеденных накануне шашлыков, пока вода чиста и прозрачна, а солнце ласковое и утреннее.
Пройдитесь ещё раз на прощанье от одного берега к другому, полюбуйтесь лебедями, окунитесь в волны. Можете уже даже включить свои мобильники. Надеюсь, что накануне, приехав сюда, вы отключили все средства связи и забросили на самое дно багажника все приборы точного времени. Ну кто там вам звонил и не мог с вами связаться? И получал самый правильный ответ про то, что абонент, то есть вы, вне зоны доступа. И не опознан, добавьте.
Теперь уже можете включать опознавательные знаки и возвращаться в свой пыльный, смрадный, чадящий город. Чтобы снова захотеть вернуться, чтобы видеть сны про мыс со странным названием Беляус, не верить самому себе, что всё увиденное и пережитое там, было с вами наяву.
Наталья Астахова, «Крымская Правда»
Здесь , у Беляуса, чистейшая первозданная степь и просторы моря.
ОтветитьУдалитьОбъединились здесь, между собой не споря, просторы ковылей с просторами степей,
и запах чабреца, и чистый запах моря,
и громкий чаек крик, и клёкот журавлей.
Е,А,