Георгий Морозов — великий лесовод, похороненный в симферопольском парке «Салгирка»
В глубине симферопольского парка Салгирка спрятались от прохожих две могилы. Здесь покоятся Георгий Федорович Морозов и его супруга. Но, к сожалению, эта фамилия мало о чем говорит нынешним горожанам.Из офицеров — в лесники
Зимой 1867 года в семье петербургского чиновника Федора Морозова родился сын Георгий. На крестинах отец, подняв бокал, пообещал сыну военную карьеру. И исполнил свое обещание: устроил подросшего мальчика в Александровский кадетский корпус. Из корпуса Георгий перешел в Павловское артиллерийское училище, а закончив его, был направлен в Динабургскую крепость (ныне город Двинск). И на этом военная карьера юноши закончилась — в Динабурге он сошелся с молодыми народовольцами, пристрастился к чтению, почувствовал вкус и неудержимую тягу к занятиям наукой. В итоге Георгий решил уйти с военной службы и поступить в петербургский Лесной институт. Студенты Лесного института, называвшиеся «лесниками», отличались свободомыслием и были под большим подозрением у правительства: их считали крамольниками. Так что Георгий прекрасно понимал, что его решение сменить погоны офицера на сомнительный статус «лесника» вызовет гнев отца. Но не догадывался, насколько сильный: Федор Морозов проклял сына, выгнал из дома, оставив без всякой помощи... Годы спустя, когда Георгий Морозов стал профессором, получил признание и уважение коллег, когда у него уже была своя семья и дети, отец помирился с ним. Но отношения все равно оставались натянутыми — едва увидев невестку, старик сообщил сыну: «Супруга солидности не имеет, однако гордячка, безбожница и спеси дворянской преисполнена».
(Читайте также: Великий геолог-почвовед Василий Докучаев изучал симферопольский чернозем)
«Вы дали нам философию»
Жизнь Георгия Морозова была наполнена работой — каким-то невероятным образом (на самом деле, ценой своего собственного здоровья) он успевал все. Морозов изучал лесоводство в теории и на практике, работая обычным лесничим, преподавал в Лесном институте, возглавлял Высшие женские сельскохозяйственные курсы, редактировал «Лесной журнал», участвовал в международных конгрессах по лесоводству, был членом Союза лесоводов. В 1912 году он издал свой знаменитый труд «Учение о лесе», который и по сей день является классикой лесоводства. В «Учении...» Морозов изложил свои взгляды на лес как на цельный живой организм, в котором деревья и растения взаимодействуют как между собой, так и с животными, и с человеком — со всем окружающим миром. Излагая эти взгляды на курсах для лесничих, Морозов затем получил от них благодарственный адрес с такими словами: «Вы нам показали перспективы. На ярких красочных примерах Вы, — „простой переписчик от лесничих“, — как скромно любите Вы себя называть, а в действительности создатель новой теории, делающей в науке эпоху, — Вы показали нам, как много может сделать для грубой практики „чистая“ наука, умелой творческой мыслью связывающая разрозненные серые факты в стройную, целую и красивую картину. Вы дали нам и лесоводству то, в чем оно так нуждалось, то, чего ему так долго недоставало, — дали теорию, которая есть душа всякого живого практического дела, дали „философию“ ... Мы счастливы, что имели возможность, хотя бы и краткое время, всего три недели, быть учениками человека, в лице которого так удачно сочетались столь редкие в жизни качества даровитого ученого, блестящего художника и чуткой отзывчивой человеческой души».
(Читайте также: Николай Головкинский — ученый, напоивший Крым из артезианских скважин)
В крымском тупике
В 1901-м Морозов тяжело заболел: его мучили невралгические боли, порой настолько сильные, что он не мог подняться с кровати и принимал учеников и гостей полулежа. В 1917-м 50-летний ученый перенес инсульт. Как вспоминала его старшая дочь, Ольга Георгиевна (всего в семье Морозовых было четверо своих детей и двое приемных), «в условиях голодного Петрограда поднять его на ноги было невозможно, и потому, накануне Октябрьской революции, его, еще совсем слабого, перевезли в Ялту, где нашу семью приютила мать моего мужа. Мы не знали, что окажемся отрезанными от своих корней, от всей страны в Крымском тупике. Мы не понимали тогда, что настает время великих сдвигов и потрясений, и не могли представить себе, что наши родители уже никогда не вернутся домой».
Профессор Г. Морозов, уже больной, с учениками, принимавшими участие в работах по изучению лесов Воронежской губернии. Март, 1916 г.
— ...Я должен принести благодарность Таврическому университету — первому в истории создавшему университетскую кафедру лесоведения и лесоводства и давшему мне возможность работать в тяжелую пору всеобщей разрухи.Морозов трепетно относился к книгам и до конца дней много читал. В один из первых дней мая 1920-го родные заметили, что Георгий Федорович держит книгу вверх ногами — неминуемое приближалось... Вечером 8 мая 1920 года одна из дочерей, как всегда, дала ему на ночь снотворное. Георгий Федорович спокойно заснул — и больше уже не проснулся. 10 мая 1920-го Вернадский записал в своем дневнике:
— Ужасно его жаль... Это крупный человек, внесший свое. Настоящий натуралист с творческим умом... в последнем разговоре он говорил... о своих планах, о неоконченной, не напечатанной работе — лекциях лесоводства.Эти лекции были напечатаны в Симферополе уже после смерти ученого. Исполнить другую волю Морозова не удалось — по словам Ольги Георгиевны, ее отец говорил, что хотел бы покоиться под пологом любимого им русского леса. Зная об этом, его коллеги и ученики хотели похоронить ученого на территории Бешуйской лесной дачи (своеобразный предшественник Крымского лесного заповедника, о создании которого хлопотал Морозов). Однако в те годы сделать это было невозможно, и Георгия Федоровича похоронили в парке Салгирка, где он в последние годы жил на помологической станции. Через полгода рядом с ним легла в землю его жена. Сначала на могиле стоял простой деревянный крест, в 1967 году, к столетию со дня рождения Морозова, здесь был установлен памятник из крымского диабаза.
(Читайте также: История симферопольского парка «Салгирка»)
Автор фото — Симферополец с 63
Татьяна Шевченко, «Крымская газета»
