Геннадий Борисов — крымский ловец комет
Про открытия, сделанные Геннадием Борисовым, 52-летним инженером Южной наблюдательной станции Государственного астрономического института имени Штернберга (ГАИШ), специалисты говорят — из области фантастики. Он самостоятельно смог создать телескопы, с помощью которых обнаружил две новые кометы и астероид. Тем самым он составил достойную конкуренцию сверхтехнологичным современным роботам и заслужил авторитет в научных кругах. Мы побывали в астрофизической обсерватории, расположенной в поселке Научный Бахчисарайского района, где живет и работает Геннадий Борисов, и понаблюдали вместе с ним за звездным небом.
Ночная вахта возле здания РК-800. Фото Назарова Сергея Валентиновича, научного сотрудника Крымской астрофизической обсерватории
Под высоким куполом здания, построенного полвека назад для немецкого телескопа РК-800, темно, прохладно и гулко. Здесь — рабочее место Геннадия Борисова и зона его профессиональной ответственности.
— Этот телескоп все еще участвует в научных программах, — объясняет Геннадий Борисов, приглашая следовать из круглого зала в свою комнату, где едва помещается стол, пара кресел и компьютеры. — Астрономы его используют для личных наблюдений за звездами. Я же занимаюсь приборостроением для Южной станции ГАИШ и слежу, чтобы телескоп находился в рабочем состоянии. Отсюда веду и собственные наблюдения, но с помощью своих инструментов.
Геннадий Борисов родом из Краматорска. После армии поступил в МГУ на астрономическое отделение физического факультета, а в 1989 году по распределению попал в крымскую обсерваторию. С тех пор и живет в Научном, женился, вырастил двоих детей.
Геннадий Борисов и его «Геноны». Фото Дмитрия Смирнова
— Моя работа не связана с телескопостроением, поэтому можно сказать, что в этом деле я — любитель, — рассказывает он, включая свет в рабочей комнате. — Но с большим стажем. Самый первый телескоп собрал еще в детстве из готовых деталей, когда занимался в кружке юных техников. Помню, он весь был изолентой перемотан и первое, на что через него посмотрел, — лунные кратеры. Затем начал сам делать зеркала для телескопов, понял, какое стекло нужно, как его правильно полировать. Постепенно опыт копился, телескопы становились сложнее и те, с которыми сейчас работаю, максимально для меня сложные: зеркально-линзовой светосильной системы, диаметр — 300 миллиметров. И, кстати, работающих аналогов в мире нет. Причем они сделаны специально, чтобы кометы искать. Я кометы с детства люблю. Они, в отличие от всего остального на небе, движутся, постоянно меняют форму и цвет.
На часах начало второго ночи, вокруг — тихий лес и горы, над нами — чистое крымское небо. Мы идем на пятачок за зданием РК-800, где установлены телескопы Геннадия Борисова — пара близнецов-астрографов, закрытых в жестяные кофры, защищающие их днем от нагревания под Солнцем.
— Первую свою комету я открыл три года назад, — говорит астроном, открывая крышки ящиков, откуда показываются серые карбоновые трубы с логотипом Genon — собственная марка, производная от имени Геннадий. — Вернее, сначала думал, что нашел нечто новое, но когда информация стала проверяться, выяснилось… не совсем открытие. Оказалось, что еще раньше этот объект обнаружил космический аппарат Weiss, но классифицирован объект был как астероид. С помощью моих наблюдений информации стало больше, и его перевели в разряд комет. А в прошлом году сразу три настоящих открытия удалось сделать. Две кометы на очень большом удалении от Земли и астероид, который, наоборот — был очень близко к нашей планете, и его поначалу даже посчитали опасным. Это почти невероятно, ведь для человека открыть комету сегодня — удача большая, чем сорвать джекпот в лотерею. Сейчас эту работу во всем мире делают роботы, причем задействованы столь масштабные проекты, с возможностями которых людям не тягаться. Тем более любителю-одиночке. Можно всю жизнь небо наблюдать и ничего нового не открыть, а тут за несколько месяцев три объекта, представьте! Например, за всю историю независимой Украины ни одного такого случая не было.
Кометы, открытые Борисовым, получили имена C/2013 V2 (Borisov) и C/2013 N4 (Borisov), а астероид получил пока лишь временное обозначение TV 135.
Снимок первой кометы, открытой Геннадием Борисовым.
Фото из личного архива Г. Борисова
— Названия кометам присваиваются согласно международным правилам: специальный цифровой код и фамилия первооткрывателя, — замечает он. — Человек, открывший астероид, может назвать его как угодно, хоть в честь своего домашнего питомца. Только нельзя называть в честь личностей, которые признаны международным сообществом преступниками. Например, в честь Гитлера. Имени для моего астероида нет, потому что с ним еще не завершены исследования.
Наконец, после нескольких манипуляций, смысл которых ускользает от меня, телескопы готовы к работе и мы возвращаемся в здание. Туда, в рабочую комнату по кабелям будут передаваться полученные сигналы и оттуда же астроном станет управлять своей техникой.
— Делаю это только для себя, из личного интереса, — продолжает Геннадий Борисов, загружая в компьютеры программу наблюдения на ночь. — Сам сконструировал, собрал, сам за все заплатил. Два года на это ушло. Компьютерное обеспечение, программы специальные помог друг написать. Каждый телескоп обходится в несколько тысяч долларов, но, к счастью, есть деньги, ведь я собираю приборы для Роскосмоса, с помощью которых наблюдают за спутниками и космическим мусором, и за это неплохо платят. Кое-что приходится покупать или заказывать на заводах, кое-что я сам в состоянии сделать в мастерской обсерватории.
Материальной выгоды, признается астроном, почти нет. Можно рассчитывать только на международную премию Вильсона, которую вручают за открытия, сделанные непрофессионалами с помощью любительской аппаратуры. Но сумма, которую таким образом может получить Борисов, менее двух тысяч долларов, что несравнимо с деньгами, которые приходится тратить на создание и поддержание в рабочем состоянии телескопов. К тому же, этот вопрос фонд Вильсона начнет рассматривать не ранее, чем весной следующего года.
Во время нашей встречи Геннадий Борисов намерен наблюдать и делать астрофотографии кометы C/2014 E2 (Jacques), открытой недавно бразильскими учеными.
— Она только что вылетела из Южного полушария и находится сейчас в созвездии Единорога, — говорит он, расположившись перед мониторами и включив радио, где всегда выбирает волну, транслирующую фоновую, эмбиентную музыку. — Сделаю сейчас снимок и выложу завтра на форум, где астрономы общаются. Ее невооруженным глазом не рассмотреть, только с помощью специальной техники. Уже люди из Намибии, из Австралии снимки выложили, в Альпах удалось снять. Это вроде соревнования — у кого красивей кадры будут. Ну, вот, есть уже кадр, вроде получился!..
При этом за бразильской кометой следит только один Genon, другой же ведет поиск в небе по заданной программе с целью обнаружить глубоко в космосе неизвестную комету.
— Я определил задание для десяти площадок на востоке, где нужно пройти до рассвета трижды, — показывает Геннадий на монитор, показывающий, как автоматически двигается снаружи здания труба телескопа и меняется картинка неба. — Всю неделю буду там смотреть. Потом на другие площадки перейду.
Есть у него и своя методика исследований.
— Как наблюдать — вопрос почти философский, — улыбается Геннадий Борисов. — Это все равно, что стоять в лесу и думать, под каким деревом есть гриб, а где нет. Но, исходя из опыта, можно предположить направление поисков и получить искомое. Например, если учитывать, что профессиональными программами менее всего исследуется та часть неба, которая невысоко от горизонта, что мало исследований ведется в предрассветные часы, что редко «залезают» в Млечный путь — то именно здесь у меня больше всего шансов.
Время летит незаметно. Тихо бормочет радио, клацает компьютерная мышка, трубы телескопов за маленьким круглым окном целятся в звезды, периодически меняются ряды цифр и картинки на мониторах, в чашки разливается очередная порция чая. Кажется — рутина, где нет никакой космической романтики. Но почему-то совсем не скучно. И спать совсем не хочется, хотя уже шестой час утра.
— Ну, хватит на сегодня, давай заканчивать, — говорит астроном и выходит, чтобы спрятать телескопы обратно в блестящие ящики. — Все полученные данные записываются в компьютер, и можно, кстати, ночью здесь вообще не сидеть, но я так не делаю. Мне интереснее наблюдать за процессом, да и спокойнее — вдруг дождь пойдет или еще что случится, а я телескопы не успею закрыть.
Теперь у него впереди несколько часов сна, а после — изучение снимков и обработка полученной информации с помощью компьютерных программ, позволяющих выявить новые небесные объекты.
— Как правило, при обработке снимков выясняется, что в каждом кадре пара десятков астероидов, они яркие и известные, а хочется еще хотя бы одну новую комету найти, — признается Геннадий на прощание. — Тем более что в этом году у меня более мощные телескопы по сравнению с теми, на которых были сделаны открытия. Конечно, понимаю, что, может, никогда в жизни больше такого не случится. А может, и повезет!
Ночная вахта возле здания РК-800. Фото Назарова Сергея Валентиновича, научного сотрудника Крымской астрофизической обсерватории
«Первое, на что посмотрел, — лунные кратеры»
Под высоким куполом здания, построенного полвека назад для немецкого телескопа РК-800, темно, прохладно и гулко. Здесь — рабочее место Геннадия Борисова и зона его профессиональной ответственности.
— Этот телескоп все еще участвует в научных программах, — объясняет Геннадий Борисов, приглашая следовать из круглого зала в свою комнату, где едва помещается стол, пара кресел и компьютеры. — Астрономы его используют для личных наблюдений за звездами. Я же занимаюсь приборостроением для Южной станции ГАИШ и слежу, чтобы телескоп находился в рабочем состоянии. Отсюда веду и собственные наблюдения, но с помощью своих инструментов.
Геннадий Борисов родом из Краматорска. После армии поступил в МГУ на астрономическое отделение физического факультета, а в 1989 году по распределению попал в крымскую обсерваторию. С тех пор и живет в Научном, женился, вырастил двоих детей.
Геннадий Борисов и его «Геноны». Фото Дмитрия Смирнова
— Моя работа не связана с телескопостроением, поэтому можно сказать, что в этом деле я — любитель, — рассказывает он, включая свет в рабочей комнате. — Но с большим стажем. Самый первый телескоп собрал еще в детстве из готовых деталей, когда занимался в кружке юных техников. Помню, он весь был изолентой перемотан и первое, на что через него посмотрел, — лунные кратеры. Затем начал сам делать зеркала для телескопов, понял, какое стекло нужно, как его правильно полировать. Постепенно опыт копился, телескопы становились сложнее и те, с которыми сейчас работаю, максимально для меня сложные: зеркально-линзовой светосильной системы, диаметр — 300 миллиметров. И, кстати, работающих аналогов в мире нет. Причем они сделаны специально, чтобы кометы искать. Я кометы с детства люблю. Они, в отличие от всего остального на небе, движутся, постоянно меняют форму и цвет.
Никакой материальной выгоды
На часах начало второго ночи, вокруг — тихий лес и горы, над нами — чистое крымское небо. Мы идем на пятачок за зданием РК-800, где установлены телескопы Геннадия Борисова — пара близнецов-астрографов, закрытых в жестяные кофры, защищающие их днем от нагревания под Солнцем.
— Первую свою комету я открыл три года назад, — говорит астроном, открывая крышки ящиков, откуда показываются серые карбоновые трубы с логотипом Genon — собственная марка, производная от имени Геннадий. — Вернее, сначала думал, что нашел нечто новое, но когда информация стала проверяться, выяснилось… не совсем открытие. Оказалось, что еще раньше этот объект обнаружил космический аппарат Weiss, но классифицирован объект был как астероид. С помощью моих наблюдений информации стало больше, и его перевели в разряд комет. А в прошлом году сразу три настоящих открытия удалось сделать. Две кометы на очень большом удалении от Земли и астероид, который, наоборот — был очень близко к нашей планете, и его поначалу даже посчитали опасным. Это почти невероятно, ведь для человека открыть комету сегодня — удача большая, чем сорвать джекпот в лотерею. Сейчас эту работу во всем мире делают роботы, причем задействованы столь масштабные проекты, с возможностями которых людям не тягаться. Тем более любителю-одиночке. Можно всю жизнь небо наблюдать и ничего нового не открыть, а тут за несколько месяцев три объекта, представьте! Например, за всю историю независимой Украины ни одного такого случая не было.
Кометы, открытые Борисовым, получили имена C/2013 V2 (Borisov) и C/2013 N4 (Borisov), а астероид получил пока лишь временное обозначение TV 135.
Снимок первой кометы, открытой Геннадием Борисовым.
Фото из личного архива Г. Борисова
— Названия кометам присваиваются согласно международным правилам: специальный цифровой код и фамилия первооткрывателя, — замечает он. — Человек, открывший астероид, может назвать его как угодно, хоть в честь своего домашнего питомца. Только нельзя называть в честь личностей, которые признаны международным сообществом преступниками. Например, в честь Гитлера. Имени для моего астероида нет, потому что с ним еще не завершены исследования.
Наконец, после нескольких манипуляций, смысл которых ускользает от меня, телескопы готовы к работе и мы возвращаемся в здание. Туда, в рабочую комнату по кабелям будут передаваться полученные сигналы и оттуда же астроном станет управлять своей техникой.
— Делаю это только для себя, из личного интереса, — продолжает Геннадий Борисов, загружая в компьютеры программу наблюдения на ночь. — Сам сконструировал, собрал, сам за все заплатил. Два года на это ушло. Компьютерное обеспечение, программы специальные помог друг написать. Каждый телескоп обходится в несколько тысяч долларов, но, к счастью, есть деньги, ведь я собираю приборы для Роскосмоса, с помощью которых наблюдают за спутниками и космическим мусором, и за это неплохо платят. Кое-что приходится покупать или заказывать на заводах, кое-что я сам в состоянии сделать в мастерской обсерватории.
Материальной выгоды, признается астроном, почти нет. Можно рассчитывать только на международную премию Вильсона, которую вручают за открытия, сделанные непрофессионалами с помощью любительской аппаратуры. Но сумма, которую таким образом может получить Борисов, менее двух тысяч долларов, что несравнимо с деньгами, которые приходится тратить на создание и поддержание в рабочем состоянии телескопов. К тому же, этот вопрос фонд Вильсона начнет рассматривать не ранее, чем весной следующего года.
Соревнование и философия
Во время нашей встречи Геннадий Борисов намерен наблюдать и делать астрофотографии кометы C/2014 E2 (Jacques), открытой недавно бразильскими учеными.
— Она только что вылетела из Южного полушария и находится сейчас в созвездии Единорога, — говорит он, расположившись перед мониторами и включив радио, где всегда выбирает волну, транслирующую фоновую, эмбиентную музыку. — Сделаю сейчас снимок и выложу завтра на форум, где астрономы общаются. Ее невооруженным глазом не рассмотреть, только с помощью специальной техники. Уже люди из Намибии, из Австралии снимки выложили, в Альпах удалось снять. Это вроде соревнования — у кого красивей кадры будут. Ну, вот, есть уже кадр, вроде получился!..
При этом за бразильской кометой следит только один Genon, другой же ведет поиск в небе по заданной программе с целью обнаружить глубоко в космосе неизвестную комету.
— Я определил задание для десяти площадок на востоке, где нужно пройти до рассвета трижды, — показывает Геннадий на монитор, показывающий, как автоматически двигается снаружи здания труба телескопа и меняется картинка неба. — Всю неделю буду там смотреть. Потом на другие площадки перейду.
Есть у него и своя методика исследований.
— Как наблюдать — вопрос почти философский, — улыбается Геннадий Борисов. — Это все равно, что стоять в лесу и думать, под каким деревом есть гриб, а где нет. Но, исходя из опыта, можно предположить направление поисков и получить искомое. Например, если учитывать, что профессиональными программами менее всего исследуется та часть неба, которая невысоко от горизонта, что мало исследований ведется в предрассветные часы, что редко «залезают» в Млечный путь — то именно здесь у меня больше всего шансов.
Время летит незаметно. Тихо бормочет радио, клацает компьютерная мышка, трубы телескопов за маленьким круглым окном целятся в звезды, периодически меняются ряды цифр и картинки на мониторах, в чашки разливается очередная порция чая. Кажется — рутина, где нет никакой космической романтики. Но почему-то совсем не скучно. И спать совсем не хочется, хотя уже шестой час утра.
— Ну, хватит на сегодня, давай заканчивать, — говорит астроном и выходит, чтобы спрятать телескопы обратно в блестящие ящики. — Все полученные данные записываются в компьютер, и можно, кстати, ночью здесь вообще не сидеть, но я так не делаю. Мне интереснее наблюдать за процессом, да и спокойнее — вдруг дождь пойдет или еще что случится, а я телескопы не успею закрыть.
Теперь у него впереди несколько часов сна, а после — изучение снимков и обработка полученной информации с помощью компьютерных программ, позволяющих выявить новые небесные объекты.
— Как правило, при обработке снимков выясняется, что в каждом кадре пара десятков астероидов, они яркие и известные, а хочется еще хотя бы одну новую комету найти, — признается Геннадий на прощание. — Тем более что в этом году у меня более мощные телескопы по сравнению с теми, на которых были сделаны открытия. Конечно, понимаю, что, может, никогда в жизни больше такого не случится. А может, и повезет!
Дмитрий Смирнов, «Русская планета»
Читайте также:
История Крымской астрофизической обсерватории в Научном
В Крыму находится запасная посадочная полоса для космического корабля «Буран»
Центр дальней космической связи под Евпаторией
