Аким Джемилев танцевал для Шарля де Голля и Льва Мехлиса

Аким Джемилев
Это было еще до войны. Кружились пары в зале ресторана на ялтинской набережной: танцевали фокстрот, вальс, танго, польку. В какой-то миг пожилой грек, управляющий рестораном, махал оркестру, замирали девушки в светлых платьях и их кавалеры. «Разве так танцуют? — обращался он к залу. — Вот на этих ребят посмотрите! Покажи, Аким!» На стол ставилась табуретка, и, будто подхваченный невидимыми крыльями, взлетал на нее Аким Джемилев, солист Ялтинского ансамбля восточного танца. Гремела лезгинка или хайтарма, и все взгляды устремлялись на пятачок, вознесенный над накрытым столом, где парил танцор. Так рассказывали об Акиме Джемилеве друзья.

В тот ресторан вместе с друзьями он заглядывал, когда требовались деньги: плата за выступления была нелишней при скромном актерском заработке. И вряд ли кто-то из тех, кто знал ребят, мог бы сказать, что они выбрали легкую жизнь. В ней были ежедневные многочасовые репетиции, выступления, поездки — до самой дальней деревни, до каждого колхоза, по всему Крыму: то на машине, то на лошадях, а то и пешком.

Чечетка на Малофонтанной


Из симферопольского клуба потребкооперации, который находился на улице Субхи, домой, на Малофонтанную, Аким обычно возвращался поздно вечером. Район считался неспокойным: посторонним тут не стоило ходить, когда темнело. «Ой, да это Акимчик, свой!» — расплывались в улыбке местные заводилы, догнавшие одинокого прохожего. Тут же, на ближайшей ступеньке или даже на пролетке, если знакомые оказывались на колесах, «накрывался стол» и отмечалась встреча. Акима часто просили «сбацать чечетку», и тогда он до самого дома двигался, отбивая степ, а сопровождающие спорили: собьется — не собьется. «Отец рассказывал, что у него даже не было недругов, желающих с ним за что-то посчитаться, — вспоминает Эльдар, сын Акима Джемилева. — Хотя постоять за себя он мог, ощущалась в нем не только физическая сила, но и такая мощная уверенность в себе, которая могла остановить любого задиру».

Аким Джемилев
Почему танцы? Ведь к 14 годам Аким Джемилев из деревни Кучук-Узень (нынешнее Малореченское, недавно там поставили памятный знак, посвященный знаменитому земляку) уже выбрал рабочую профессию. В Симферополе, куда переехала семья, он как раз и осваивал ее в фабрично-заводском училище. В танцевальной группе художественной самодеятельности клуба потребкооперации были точно такие же ребята и девчата: одни учились, другие работали. Но, видимо, настолько незаурядным был талант Акима, что просто не мог остаться незамеченным. К 18 годам он уже был солистом Государственного ансамбля танца Крыма, поехал в Москву, на фестиваль народного творчества, стал лауреатом.

«Кроме диплома, отец привез из Москвы награду — несколько отрезов ткани для театральных костюмов, — рассказывает Эльдар Джемилев. — Купить в Крыму такую ткань было очень трудно да и дорого, отец весьма дорожил костюмами, сшитыми из нее. Годы спустя, 18 мая 1944 г., когда в дом пришли военные, приказав собираться в дорогу, бабушка в первую очередь бросилась не за продуктами, не за документами или сбережениями — схватила те самые театральные костюмы и отцовский патефон. И удивительно, что ухитрилась сберечь их, не решилась продать даже в самые трудные времена».

Рядом с 9 граммами


Стройный пастух с тщательно отретушированного газетного снимка, кавказский джигит в черкеске, уличный торговец с озорным взглядом из спектакля «Аршин Мал Алан» — это все Аким Джемилев. А человек в военной форме и пилотке со звездочкой не образ, не новая роль. В этой форме артиллерист Аким Джемилев прошел Сталинград, Курско-Орловскую дугу, форсировал Днепр, освобождал Украину, Польшу, Чехословакию, Австрию. Каждый день мог для него стать последним: он видел, как гибли товарищи, сам не раз находился на волосок от смерти, его пытались убить — и он убивал. А после боя... танцевал. Никогда не отказывал, когда за ним приходили и просили «повеселить ребят».

Аким Джемилев

Сообщение Совинформбюро о безоговорочной капитуляции фашистской Германии прозвучало в день рождения Акима Джемилева — 9 мая. Артиллериста Джемилева в августе 1945 г. политуправление отыскало быстро — каждой части было приказано сообщить об имеющихся певцах, музыкантах, танцорах. Хотя когда за Акимом пришли, приказав собраться и следовать за сопровождающими, он мог ожидать чего угодно. «В армии были концертные бригады, но в пражский театр Люцерна привезли и солдат, которые уже были известны в своих частях, прославились какими-то талантами, — объясняет Эльдар Джемилев. — Их закрыли в здании, объявили: готовится концерт, посвященный Победе, необходимо быстро поставить номера».

Читайте также: Алим — крымский Робин Гуд

Об ответственности выступающим напоминать не приходилось, те прекрасно понимали, что оплошность или ошибка могут дорого стоить. Друг Акима Джемилева, талантливый танцор Николай Гудименко, участвовавший вместе с ним в том концерте, потом нередко вспоминал: «Не дай Бог поскользнуться, упасть — мы же рядом с девятью граммами танцевали!» И ведь еще со сцены успели разглядеть сидящих в первых рядах советских генералов, в том числе прославившегося своей жестокостью Льва Мехлиса. Видели и Шарля де Голля — будущего президента, а тогда председателя временного правительства Франции.

Хайтарма на стволе танка


Эльдар Джемилев бережно хранит программу концерта Победы, который прошел в Праге 18 сентября 1945 года. В нем указан русский и цыганский танцы, один из солистов — Аким Джемилев. Его же имя названо в числе балетмейстеров. «Концерт позже повторяли, и отец исполнял осетинскую лезгинку, ставил украинскую и красноармейскую пляски и сам тоже танцевал, — перечисляет Эльдар Джемилев. — Был в его репертуаре английский танец с тросточкой, от реквизита остался шапокляк — складной цилиндр, он долго у нас хранился...»

Тот памятный концерт Победы закончился около часа ночи, на улицу выплеснулась ликующая толпа. Театр был окружен танками, вдруг какой-то американский генерал вскочил на броню и... сделал стойку на руках. Тут же на землю полетел мундир советского генерала Соколова — тот забрался на башню, встал на руки и прошел так по стволу танка. «Отец рассказывал, что стоял рядом, а как оказался на броне, сам понять не мог — вроде кто-то его туда толкнул. И вот взлетел на танк и прошел в танце по стволу — это была то ли хайтарма, то ли лезгинка, а может, несколько движений из разных танцев. У нас была фотография: площадь возле театра, освещенная лучами прожекторов, танк — и фигура танцора на стволе, один силуэт. Жаль, что снимок затерялся», — рассказывает Эльдар Джемилев.

От родных он к тому времени уже больше года не получал писем. Ходили неясные слухи, что семью вместе с остальными куда-то переселили, вот и оборвалась связь. О том, что произошло на самом деле, Аким Джемилев узнал только в 1946 году, когда его демобилизовали, собрали вместе с другими фронтовиками — крымскими татарами и велели следовать в Среднюю Азию. В Ташкенте, когда молоденький комендант потребовал сдать документы, а затем выдал предписание ехать в городок Янгиюль, сквозь зубы процедив, что отныне необходимо будет отмечаться в комендатуре, фронтовик потянулся к вещмешку, где был припрятан трофейный пистолет. Сдержался с трудом, от большой беды уберегла мысль, что от него зависит будущее семьи.

Нужно было жить. Нашлось место завклубом, потом — в театре плюс совместительство еще в одном клубе. «Нагружали» изготовлением праздничных лозунгов, Эльдар помнит, как помогал отцу растирать известь, которой потом выводили на кумаче огромные буквы. Танцевать Аким Джемилев не прекращал, был в числе создателей крымскотатарского ансамбля песни и танца, который затем получил имя «Хайтарма» — любимого танца Акима Джемилева, которому как никому другому удавалось показать его простоту и изысканность. В последний раз он танцевал на своем юбилее, в 75 лет. К тому времени Аким Джемилев вернулся в Крым, построил дом, посадил сад, увидел внука, стал постановщиком нескольких национальных танцев и удостоверился: есть кому продолжить дело, которому он посвятил всю жизнь. Не успел только поставить любимую свою хайтарму в исполнении 40 пар, как танцевали ее в Крыму до войны. Наверняка он помнил каждое движение и себя на сцене — молодого, с широкой улыбкой и огоньком в глазах: «Ах, моя недоступная милая, как же можно не станцевать с таким парнем?»

Наталья Якимова, «Первая крымская»

Танцор Аким Джемилев



Танец «Хайтарма»



Читайте также:

Популярные сообщения из этого блога

Симеиз — крымский гей-курорт

Редкие фотографии Крыма во время Второй мировой войны

Крымские зимние морозы столетней давности

Село Пчелиное — самое высокогорное село в Крыму

История происхождения названия города Симферополь