Как профессор из Евпатории сохранил Тольятти и Дали
Профессор из Евпатории, живущий ныне в Израиле Валерий Розенберг рассказал о том, как 40 лет изучал истории болезней великих людей и как принимал участие в их бальзамировании.
Никита Хрущев у гроба Пальмиро Тольятти
На почве интереса к взаимосвязи медицины и искусства Валерий Розенберг, ещё студент медуниверситета, познакомился в 1970 году с правнуком учёного, лексиколога Владимира Даля. Тогда Михаил Константинович Даль был главным патологоанатомом Украины и под его непосредственным руководством Розенберг вёл научные изыскания.
«Нам нужно переключаться»
— Профессия патологоанатома очень тяжёлая, поэтому врачу с такой специальностью просто необходимо искать параллельно какое-то увлечение, чтобы «переключаться», — говорит Валерий Давидович. — И я для себя такое нашёл — заинтересовался в частности тем, какое место в искусстве занимала медицина и как врачи своими правильными либо неправильными действиями могли влиять на ход мировой истории. Вот лишь один из примеров: тяжело раненному в живот Пушкину, учитывая характер его ранения, категорически нельзя было ставить грелку, а в документах, составленных врачом, который обследовал Александра Сергеевича на смертном одре, указано, что «к месту ранения приложена грелка». Данное обстоятельство не только не спасло жизнь великому Пушкину, но и, напротив, ускорило уход поэта в мир иной.
(Читайте также: Пушкин в Крыму)
Детальное изучение биографий знаменитостей стало для профессора Розенберга главным увлечением жизни. Материалы для научно-литературного издания он собирал по крупицам, исследуя подлинные документы — истории болезней и заключения о смерти великих учёных, писателей, композиторов, поэтов: Ломоносова, Гончарова, Достоевского, Мусоргского, Чехова, Блока и других известных личностей. В итоге из-под пера Валерия Давидовича вышла и в 2009 году в Израиле стала бестселлером книга «Искусство и медицина» — плод его
«Тольятти как будто уснул»
Непосредственно по специальности коллеги со всего мира обращаются к Розенбергу за советами, когда дело касается ребальзамирования. Трижды профессор из Евпатории вместе со своим учителем Михаилом Далем принимал участие в ребальзамировании тела профессора Пирогова (последние несколько лет эти работы не проводятся из-за отсутствия средств, дело слишком затратное и по препаратам, и по стоимости работ). Кроме того, Валерий Давидович, используя собственные наработки по созданию бальзамирующего состава, сохранил для транспортировки на родину тело умершего в Крыму генсека итальянской Компартии Пальмиро Тольятти.
В августе 71-го у Пальмиро Тольятти случился инсульт
на артековской линейке.
Фото из архива МДЦ «Артек»
— Его тело отправляли из Крыма в Рим в самую сильную жару, — вспоминает профессор. — Но мы, бальзамируя лидера итальянских коммунистов, поработали над сохранением тела так, что выглядел Тольятти, будто всего лишь уснул. Западные специалисты тогда очень высоко оценили работу мою и моих крымских коллег, мы ведь работали одной большой командой.
По словам профессора Розенберга, практика бальзамирования, в том числе длительного, в мире по-прежнему существует. Однако настоящих специалистов сейчас — считанные единицы, поэтому к нему за помощью присылали гонцов из Индонезии, Пуэрто-Рико, Индии, Германии, Испании...
— Например, индийцы к ритуалу погребения своих родственников готовятся очень тщательно, — рассказывает профессор. — Если человек любил кататься на мотоцикле и на нём же разбился, то его вместе с мотоциклом, но уже новым, и похоронят, при этом усадят на сиденье, а тело просят забальзамировать так, будто человек с мотоцикла и вовсе не сходил. В таком виде ездока препровождают в семейный склеп. Иногда от момента смерти до погребения проходит до трёх месяцев, и всё это время усопший, которого бальзамируют для более торжественного обряда прощания со всей семьёй, находится в том же доме, где живёт его родня. Вот поэтому бальзамирующий состав должен быть правильным, иначе при разложении тела, при появлении плесневых грибков могут чем угодно заболеть и живые люди.
«Дали и из жизни ушел как чудак»
Довелось профессору Розенбергу участвовать и в бальзамировании Сальвадора Дали — в том самом музее, который он для себя построил в качестве склепа.
Сальвадор Дали
— Советы по бальзамированию Дали я давал по телефону, однако лично испанской стороне передал рецепты бальзамирующего состава, который был создан мною и моими крымскими коллегами и проверен неоднократно, — отметил Розенберг. — В частности, мы своим составом полностью восстановили цвет кожи художника, тем самым внешне «оживили» его.
Тело Сальвадора после бальзамирования было замуровано в пол одной из комнат театра-музея Дали в городе Фигерас, поскольку сюрреалист завещал похоронить себя так, чтобы по его могиле ходили люди. Что тут скажешь? Представители мира искусства и живут странно, и уходят, вызывая порой искреннее недоумение. В нашей же культуре свои традиции, иная практика погребения, она складывалась веками.
В Книге бытия есть слова: «Земля еси, — сказал человеку Господь, — и в землю отыдеши». К примеру, для православных как кремация, так и бальзамирование — это табу.
Как медик и человек скорее практичный, рассматривающий смерть с точки зрения разрушения материи, Розенберг утверждает, что доверять следует только тому, что можно пощупать или увидеть воочию. Однако признаёт:
Безусловно, есть силы, которые с медицинской точки зрения я вообще не могу объяснить, и потому отношу их к сфере религии. А поскольку сам вижу человеческие ткани, а не душу, то боюсь лишь одного — чтобы моя вера в Бога не была лицемерной.
Наше досье
Валерий Розенберг — профессор, доктор медицинских наук, академик Международной академии информатизации (ООН), действительный член Международной академии патологии (США), заслуженный врач Украины. Научный руководитель 12 кандидатских диссертаций, шести докторских. За вклад в мировую науку награжден именной золотой медалью «American Medal of Honor» (США, 2003), медалями В. Рентгена и Р. Вирхова (Германия, 2003, 2004). Автор более 300 опубликованных научных работ и 12 монографий по различным проблемам патологии. Номинант Нобелевской премии в области кардиопатологии.
Вся моя жизнь посвящена проблемам атеросклероза. Вот в области кардиопатологии меня и выдвинули номинантом на получение Нобелевской премии — в один год с поэтом Евгением Евтушенко. С тех пор нахожусь в ожидании.
Виктория Серебрянская, «Крымская Правда»
