Тайны крепости Кафы
Эта цитадель знакома всем феодосийцам и одновременно мало известна жителям и гостям города. Почему? Генуэзская крепость на Карантине вроде на виду и вниманием зевак не обделена. В курортный сезон здесь проводят самодеятельные экскурсии. Но если бы вы, читатель, слышали, о чём во время них рассказывают! Отбросить сказочные умствования экскурсоводов — и истории крепости не остаётся...
Крепость, вторая по размеру после крепости Солоник в Греции, была одной из самых мощных в Европе. Многие феодосийцы понятия не имеют, что наружная линия обороны имела не одну стену, а две, и что крепостными стенами было защищено почти семьдесят гектаров земли.
В архитектуре Феодосии от греческого периода ничего не сохранилось, и если древнегреческая колония Милет была «бабушкой» Феодосии, то «матерью» её была Генуя. Город даже так и называли — Вторая Генуя, ведь оборонительные сооружения строений — итальянского типа. А началось всё немного раньше: в 1226 году генуэзские купцы выторговали у татарского хана Оран-Тимура феодосийские руины и на их месте построили крепость Кафу. Довольно скоро Кафа превратилась в крупнейший транзитный центр международной торговли и опорный пункт генуэзских колоний в Причерноморье. Через Кафу в Европу вывозились пшеница, восточные пряности, золото и драгоценные камни. «Всю ночь до самого рассвета не закрывались ворота Кафы. Проходили через них мохнатые лошадки с арбами, нагруженными виноградом и фруктами, с телегами, полными огурцов, дынь, арбузов... Проходили не спеша караваны верблюдов из дальних земель. Высокие тюки покачивались на их горбах, задевая своды каменных ворот. Возы везут на ярмарку соль, рыбу, икру, зерно. Особое место занимают ткани: восточная камка и массульская парча, витрийский бархат и ковры... Кафа, ненасытная Кафа». Так описывает город А. Крупняков в романе «У моря русского».
Город был обширен и богат.
В порту стояли сотни купеческих галер. Слышался многоязычный говор людей десятков национальностей: здесь жили греки, итальянцы, армяне, евреи, славяне, караимы, татары. В Кафе было около двадцати тысяч домов, свыше ста церквей и мечетей, более ста фонтанов, целая система дренажных колодцев, бассейнов и гротов, остатки которых археологи (да и простые горожане!) находят по сей день. Город украшали монументальные дворцы и храмы, построенные лучшими мастерами итальянского Возрождения.
Но всё это великолепие имело и обратную сторону: Кафа была городом работорговли. Исторические документы свидетельствуют о том, что в XII — XV веках Кафа являлась центром работорговли в бассейне Чёрного моря, её невольничий рынок известен и при генуэзцах, и позднее, при турках. Писатель и историк Даниил Мордовец так описал этот торг: «Обширный рынок, обставленный мечетями и гордыми минаретами, полон невольников... из Московской Руси, с Подолии, с Волыни, из Польши.... Несчастный живой товар сидит и стоит группами. Бородатые покупатели — турки, армяне, крымцы — ходят от группы к группе, прицениваются, высматривают здоровых работников и красивых детей и женщин... А кругом — роскошь зданий, журчащие фонтаны, синее чудное море почти у ног. Толпа всё валит и валит на этот рынок, на это чудное, чарующее и страшное зрелище...». Коренастые и крепкие покупались для работы; рослые, сильные мужчины — для выгодной перепродажи в гвардии царей и полководцев далёких стран. Многих продавали на галеры, где их навсегда приковывали к вёслам. Девушек покупали для гаремов, женщин постарше — для работы в домах.
Описание Кафы XV века оставил нам отважный русский путешественник Афанасий Никитин, который в 1472 году возвращался домой из своего шестилетнего «хождения за три моря». Он первым из европейцев — за четверть века до Васко да Гамы — достиг полуострова Индостан. Почти три года прожил он в Индии, собрал обширные сведения о жизни и быте народов и экономике этой страны, о пути в Китай и Японию. А потом затосковал по отчему дому, по земле русской. Долгим и многотрудным путём возвращался Афанасий Никитин через Индийский океан к берегам Персии. Путешественник попал в Трапезунд, там господствовали турецкие захватчики, которые приняли его за вражеского лазутчика. Тогда Никитину чудом удалось избежать казни. У него не осталось ничего, кроме главного сокровища: тетрадей с описанием Индии. Однако путешественнику удалось расположить к себе трапезундского купца, который взял его на свой корабль, идущий в Кафу. В Кафе, где находилось тогда русское подворье, после многих лет странствий отважный путешественник снова услышал русскую речь, узнал новости с родины. Здесь он обработал свои путевые записки и весной 1475 года направился в Тверь. Ныне в Феодосии чтят память об Афанасии Никитине, его именем названа одна из улиц города. А вблизи старинных стен цитадели в прошлом году поставили памятник известному русскому путешественнику.
В годы посещения Никитиным Кафа разрослась настолько, что ей стало тесно в пределах городских стен и генуэзцы опоясали город второй крепостной стеной. Вот как описывает Кафу известный писатель и крымский общественный деятель Павел Сумароков: «Большая крепость, которая простиралась по пологому берегу моря и, протягиваясь от него по горам, окружала весь город, внутри коей находится другая крепость, называемая Феодосией. Стены обеих были сделаны из плит дикого камня с высокими башнями, воротами и широкими рвами. В некоторых местах они уже упали, в других же — стоят повреждёнными частями... Сооружение крепости означает прежнюю великость сего города, связь же материалов между собою заслуживает удивления: ни долгота времени, ни едкость погоды, при всём их повреждении, разрушить оных не могли». Остатки оборонительных сооружений — башни святого Константина, Климента, круглая башня Джиованни ди Скаффа, Доковая башня, а также часть крепостной стены — сохранились до наших дней. Административный центр Кафы находился во внутренней, хорошо укреплённой части города, так называемой цитадели.
С Кафой связано и одно из трагических событий в истории Европы — эпидемия чумы в 1347-1351 годах. Тогда, в 1347-м, среди золотоордынских войск Дженибека, которые осаждали крепость, вспыхнула чума. Не в силах овладеть Кафой, кочевники не придумали ничего лучшего и с помощью катапульт стали забрасывать трупы умерших через оборонительные стены в город. Такое себе бактериологическое оружие... Болезнь ворвалась в Кафу, и генуэзцы начали покидать крепость, спасаясь на судах. Но чёрная смерть затаилась и на их кораблях — там, где спасавшиеся останавливались на пути в Геную, возникали очаги чумы. И пошло-поехало. В итоге страшная болезнь унесла 75 миллионов жизней — четверть населения средневековой Европы. Память о кафийской напасти осталась, даже Джованни Боккаччо в знаменитом «Декамероне» упоминал о чуме — аж через 120 лет! Вот такие страшные тайны хранят крепостные стены бывшей Кафы.
А ещё в городе знают человека, влюблённого в феодосийскую крепость. Валерий Гончаров не историк, он автомеханик и сейчас на пенсии. Мало того, Валерий Тихонович — не коренной феодосиец, родился в Севастополе. Во время Великой Отечественной войны его семью эвакуировали, а после освобождения он так и не смог вернуться в родной город, родителям предложили поселиться в Феодосии. Город своими древностями влился в сердце мальчишки. Вместе с друзьями он изучил городские улицы, и уже тогда Валеру интересовало, какие события связаны с тем или иным историческим памятником. Но особый, какой-то запредельный интерес вызывали стены и башни генуэзской крепости. Кто знал, что спустя десятилетия Валерий Тихонович воссоздаст их точные копии — в пенопласте и бумаге!
Но работу над макетом генуэзской крепости он начал с изучения научной литературы. А за создание макета Валерий Тихонович взялся осенью 2004 года. Он составил подробную схему крепости, создал бумажный каркас с точной разметкой всех объектов и топографических высот, скрупулёзно изучил и выписал названия башен и их предназначение. Определил масштаб: 7 мм — 10 метров. То есть самая высокая — 24-метровая башня Кафы на макете выглядит двухсантиметровым карликом.
Для создания макета Валерий Тихонович использовал пластмассу и пенопласт. Он вырезал стены и башни ножом, потом тщательно их отшлифовал наждачной бумагой, прошпаклевал и покрасил. Гончаров не ожидал, что работа займёт так много времени — несколько лет. Макет получился большой: длиной — два метра, шириной — метр. И это только крепостные сооружения, без пригородов. Дарить макет музею смысла не имеет, слишком мелок масштаб, трудно рассматривать. Гончаров сетует: «Был бы он хотя бы раза в два больше!»
Всё-таки не маленький город был. «Кафа, ненасытная Кафа...»
Крепость, вторая по размеру после крепости Солоник в Греции, была одной из самых мощных в Европе. Многие феодосийцы понятия не имеют, что наружная линия обороны имела не одну стену, а две, и что крепостными стенами было защищено почти семьдесят гектаров земли.
В архитектуре Феодосии от греческого периода ничего не сохранилось, и если древнегреческая колония Милет была «бабушкой» Феодосии, то «матерью» её была Генуя. Город даже так и называли — Вторая Генуя, ведь оборонительные сооружения строений — итальянского типа. А началось всё немного раньше: в 1226 году генуэзские купцы выторговали у татарского хана Оран-Тимура феодосийские руины и на их месте построили крепость Кафу. Довольно скоро Кафа превратилась в крупнейший транзитный центр международной торговли и опорный пункт генуэзских колоний в Причерноморье. Через Кафу в Европу вывозились пшеница, восточные пряности, золото и драгоценные камни. «Всю ночь до самого рассвета не закрывались ворота Кафы. Проходили через них мохнатые лошадки с арбами, нагруженными виноградом и фруктами, с телегами, полными огурцов, дынь, арбузов... Проходили не спеша караваны верблюдов из дальних земель. Высокие тюки покачивались на их горбах, задевая своды каменных ворот. Возы везут на ярмарку соль, рыбу, икру, зерно. Особое место занимают ткани: восточная камка и массульская парча, витрийский бархат и ковры... Кафа, ненасытная Кафа». Так описывает город А. Крупняков в романе «У моря русского».
Город был обширен и богат.
В порту стояли сотни купеческих галер. Слышался многоязычный говор людей десятков национальностей: здесь жили греки, итальянцы, армяне, евреи, славяне, караимы, татары. В Кафе было около двадцати тысяч домов, свыше ста церквей и мечетей, более ста фонтанов, целая система дренажных колодцев, бассейнов и гротов, остатки которых археологи (да и простые горожане!) находят по сей день. Город украшали монументальные дворцы и храмы, построенные лучшими мастерами итальянского Возрождения.
Но всё это великолепие имело и обратную сторону: Кафа была городом работорговли. Исторические документы свидетельствуют о том, что в XII — XV веках Кафа являлась центром работорговли в бассейне Чёрного моря, её невольничий рынок известен и при генуэзцах, и позднее, при турках. Писатель и историк Даниил Мордовец так описал этот торг: «Обширный рынок, обставленный мечетями и гордыми минаретами, полон невольников... из Московской Руси, с Подолии, с Волыни, из Польши.... Несчастный живой товар сидит и стоит группами. Бородатые покупатели — турки, армяне, крымцы — ходят от группы к группе, прицениваются, высматривают здоровых работников и красивых детей и женщин... А кругом — роскошь зданий, журчащие фонтаны, синее чудное море почти у ног. Толпа всё валит и валит на этот рынок, на это чудное, чарующее и страшное зрелище...». Коренастые и крепкие покупались для работы; рослые, сильные мужчины — для выгодной перепродажи в гвардии царей и полководцев далёких стран. Многих продавали на галеры, где их навсегда приковывали к вёслам. Девушек покупали для гаремов, женщин постарше — для работы в домах.
Описание Кафы XV века оставил нам отважный русский путешественник Афанасий Никитин, который в 1472 году возвращался домой из своего шестилетнего «хождения за три моря». Он первым из европейцев — за четверть века до Васко да Гамы — достиг полуострова Индостан. Почти три года прожил он в Индии, собрал обширные сведения о жизни и быте народов и экономике этой страны, о пути в Китай и Японию. А потом затосковал по отчему дому, по земле русской. Долгим и многотрудным путём возвращался Афанасий Никитин через Индийский океан к берегам Персии. Путешественник попал в Трапезунд, там господствовали турецкие захватчики, которые приняли его за вражеского лазутчика. Тогда Никитину чудом удалось избежать казни. У него не осталось ничего, кроме главного сокровища: тетрадей с описанием Индии. Однако путешественнику удалось расположить к себе трапезундского купца, который взял его на свой корабль, идущий в Кафу. В Кафе, где находилось тогда русское подворье, после многих лет странствий отважный путешественник снова услышал русскую речь, узнал новости с родины. Здесь он обработал свои путевые записки и весной 1475 года направился в Тверь. Ныне в Феодосии чтят память об Афанасии Никитине, его именем названа одна из улиц города. А вблизи старинных стен цитадели в прошлом году поставили памятник известному русскому путешественнику.
В годы посещения Никитиным Кафа разрослась настолько, что ей стало тесно в пределах городских стен и генуэзцы опоясали город второй крепостной стеной. Вот как описывает Кафу известный писатель и крымский общественный деятель Павел Сумароков: «Большая крепость, которая простиралась по пологому берегу моря и, протягиваясь от него по горам, окружала весь город, внутри коей находится другая крепость, называемая Феодосией. Стены обеих были сделаны из плит дикого камня с высокими башнями, воротами и широкими рвами. В некоторых местах они уже упали, в других же — стоят повреждёнными частями... Сооружение крепости означает прежнюю великость сего города, связь же материалов между собою заслуживает удивления: ни долгота времени, ни едкость погоды, при всём их повреждении, разрушить оных не могли». Остатки оборонительных сооружений — башни святого Константина, Климента, круглая башня Джиованни ди Скаффа, Доковая башня, а также часть крепостной стены — сохранились до наших дней. Административный центр Кафы находился во внутренней, хорошо укреплённой части города, так называемой цитадели.
С Кафой связано и одно из трагических событий в истории Европы — эпидемия чумы в 1347-1351 годах. Тогда, в 1347-м, среди золотоордынских войск Дженибека, которые осаждали крепость, вспыхнула чума. Не в силах овладеть Кафой, кочевники не придумали ничего лучшего и с помощью катапульт стали забрасывать трупы умерших через оборонительные стены в город. Такое себе бактериологическое оружие... Болезнь ворвалась в Кафу, и генуэзцы начали покидать крепость, спасаясь на судах. Но чёрная смерть затаилась и на их кораблях — там, где спасавшиеся останавливались на пути в Геную, возникали очаги чумы. И пошло-поехало. В итоге страшная болезнь унесла 75 миллионов жизней — четверть населения средневековой Европы. Память о кафийской напасти осталась, даже Джованни Боккаччо в знаменитом «Декамероне» упоминал о чуме — аж через 120 лет! Вот такие страшные тайны хранят крепостные стены бывшей Кафы.
А ещё в городе знают человека, влюблённого в феодосийскую крепость. Валерий Гончаров не историк, он автомеханик и сейчас на пенсии. Мало того, Валерий Тихонович — не коренной феодосиец, родился в Севастополе. Во время Великой Отечественной войны его семью эвакуировали, а после освобождения он так и не смог вернуться в родной город, родителям предложили поселиться в Феодосии. Город своими древностями влился в сердце мальчишки. Вместе с друзьями он изучил городские улицы, и уже тогда Валеру интересовало, какие события связаны с тем или иным историческим памятником. Но особый, какой-то запредельный интерес вызывали стены и башни генуэзской крепости. Кто знал, что спустя десятилетия Валерий Тихонович воссоздаст их точные копии — в пенопласте и бумаге!
Но работу над макетом генуэзской крепости он начал с изучения научной литературы. А за создание макета Валерий Тихонович взялся осенью 2004 года. Он составил подробную схему крепости, создал бумажный каркас с точной разметкой всех объектов и топографических высот, скрупулёзно изучил и выписал названия башен и их предназначение. Определил масштаб: 7 мм — 10 метров. То есть самая высокая — 24-метровая башня Кафы на макете выглядит двухсантиметровым карликом.
Для создания макета Валерий Тихонович использовал пластмассу и пенопласт. Он вырезал стены и башни ножом, потом тщательно их отшлифовал наждачной бумагой, прошпаклевал и покрасил. Гончаров не ожидал, что работа займёт так много времени — несколько лет. Макет получился большой: длиной — два метра, шириной — метр. И это только крепостные сооружения, без пригородов. Дарить макет музею смысла не имеет, слишком мелок масштаб, трудно рассматривать. Гончаров сетует: «Был бы он хотя бы раза в два больше!»
Всё-таки не маленький город был. «Кафа, ненасытная Кафа...»
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Читайте также:
