Крымский след в «холодной войне»
Крым совершенно справедливо называли когда-то непотопляемым авианосцем. В годы «холодной войны» между СССР и странами Запада (1945 — 1991 гг.) Крым являлся одним из центров противостояния.
«Щит» России
Стратегические ядерные вооружения на полуострове не размещались, однако Крым внес свою лепту в создание «щита» России. Хорошо известно, что испытания отечественного атомного и водородного оружия проводились в Средней Азии и на Севере (Новая Земля). А базовый центр многих экспериментов находился в поселке Багерово близ Керчи. Здесь «изделия» готовились к испытаниям, с местного аэродрома поднимались самолеты-носители, поблизости работали научные учреждения, занимавшиеся анализом полученных результатов.
Сам полигон №71 военно-воздушных сил страны близ Багерова стал ареной важных экспериментов. Прежде чем сбрасывать на северных и среднеазиатских опытных площадках бомбы с ядерными зарядами, необходимо было проверить механизмы сброса и взрыватели. С весны 1949 года возле Керчи прошла серия таких испытаний. Самолет-носитель бросал на полигон №71 бомбы, идентичные по форме, массе и размерам первой отечественной атомной РДС-1, с теми же взрывателями, но не ядерные, а с обычным взрывным устройством. Только после того как крымские эксперименты прошли успешно, приступили к опытам с настоящими ядерными бомбами на восточных и северных полигонах. Таким образом, можно смело утверждать, что наш полуостров — колыбель «русского атома».
Что касается оружия тактического, то оно складировалось на базе Кизилташ в 18 км от Судака. Базу окружили колючей проволокой, выставили усиленные наряды охраны. Шоссе А-294, соединяющее Судак с Планерским и Насыпным, в отдельных местах было пущено по искусственной выемке в грунте с тем, чтобы водители и пассажиры проезжавших автомашин не могли видеть происходящее в «зоне». Вдоль дороги стояли знаки «Остановка запрещена». Если кто-либо все же останавливался, то словно из-под земли появлялись люди в форме сотрудников ГАИ либо одетые по гражданке — они требовали продолжать движение.
Время от времени из Кизилташа выезжали автоколонны, состоящие из фургонов, сопровождаемых ГАЗ-69. Они следовали по А-294 до Насыпного, где сворачивали налево, на шоссе Новороссийск — Севастополь, проезжали через Симферополь по Феодосийскому шоссе (теперь проспект Победы), улицам Кирова, Козлова, Севастопольской и покидали город в западном направлении. Сотрудникам милиции строго-настрого запрещалось останавливать кизилташские автомобили. Доподлинно известно, что однажды некий милиционер проигнорировал этот запрет... и был немедленно уволен из органов МВД.
После распада СССР, согласно официальным заверениям властей, склады спец-оружия в Крыму закрыли, а то, что там хранилось, вывезли в Российскую Федерацию. Военная база была передана Вооруженным силам Украины. Но режим секретности вокруг ядерных объектов хоть и стал слабее, но остается достаточно строгим и по сей день. В мае 2001 года на территорию Кизилташа впервые пустили съемочную группу крымского телевидения — за ней неотступно следовал офицер, дававший указания, что и как можно снимать.
Операция «Анадырь»
Роль полуострова в «холодной войне» не ограничивалась складированием ядерного оружия. В 60-е годы Крым оказался вовлеченным в большую военно-политическую игру уже не регионального, а планетарного масштаба. Речь идет о знаменитой операции «Анадырь».
В 1961 году США разместили свои ракеты средней дальности «Тор» и «Юпитер» в Великобритании, Италии и Турции. Эти средства доставки могли поразить цели в СССР за 10 — 12 минут, в то время как нашим межконтинентальным ракетам требовалось до получаса, чтобы достичь американского континента. Это ставило стороны в неравное положение. К счастью, еще в 1959 году группа кубинских патриотов во главе с Фиделем Кастро свергла диктаторский режим Батисты и установила на острове Свободы свою власть. Штаты были раздражены потерей, стремились вернуть влияние и втайне готовили нападение.
12 мая 1962 года, следуя в самолете из Болгарии в Москву, Никита Хрущев предложил советскому министру иностранных дел Андрею Громыко разместить на Кубе советские ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Это позволило бы решить две задачи: гарантировать независимость острова Свободы и нейтрализовать американские «Торы» и «Юпитеры», поставив США в равное с СССР положение.
С июля по октябрь 1962 года длилась операция «Анадырь». Название ей было дано в целях дезинформации противника. Военнослужащим, задействованным в ней, объявили, будто они направляются на крупномасштабные учения в Заполярье, для чего им выдали большое количество лыж и тулупов. На самом деле ракеты Р-12 и «Луна», ядерные боеголовки к ним, бомбардировщики Ил-28 и предназначенные для них атомные бомбы плюс 40 тысяч военнослужащих отправились в тропики. А погрузка ракет, боеголовок, самолетов и личного состава производилась в морских портах Крыма — Феодосии и Севастополе.
Кубинская операция завершилась в пользу России. Правительство Соединенных Штатов убрало свои ракеты из Европы и гарантировало безопасность Кубы.
Коммунизм по-африкански
Помимо игр с ракетами, «холодная война» сопровождалась также активными действиями диверсионных групп. Хрущев опрометчиво призвал зажечь пламя борьбы за коммунизм в странах третьего мира, особенно африканских. Но когда поджигатели нашлись, оказалось, что им не хватает квалификации. Многие, как, например, первый президент Республики Конго Патрис Лумумба, спалились сами…
Встал вопрос о подготовке квалифицированных диверсантов. В марте 1965 года приказом министра обороны Малиновского, вышедшим под грифом «совершенно секретно», в Крыму был создан учебный центр (УЦ) №165 по подготовке иностранных военнослужащих. На должность первого заместителя его начальника назначили бывшего офицера спецназа Михаила Стрекозова, а комендантом УЦ-165 стал его коллега майор Владимир Кинчевский…
Первая группа курсантов численностью 75 человек прибыла в аэропорт Симферополь в июне 1965 г. из Гвинеи. Потом африканцы усердно учились взрывать здания и железнодорожные пути, штурмовать дома в условиях плотной городской застройки, захватывать тюрьмы и полицейские участки, бесшумно снимать часовых, метко стрелять из всех видов личного оружия, причем не только советского, но и британского и американского производства.
Занятия, как правило, проходили на макетах на закрытой территории центра. Но изредка приходилось тренироваться на натуре — на симферопольских окраинах. Случайных свидетелей удивляла и, прямо скажем, пугала следующая картина: рослые, хорошо говорящие по-русски африканцы в камуфляже, с американскими винтовками наперевес, под руководством белых офицеров врываются в недостроенные здания и захватывают заброшенные складские строения.
В следующем, 1966 году к 75-ти гвинейцам присоединилась группа из 20 человек из Мозамбика. Лучше всех у новичков, по мнению советских инструкторов, получалось лазание по стенам городских зданий. Буквально за секунду мозамбикские диверсанты поднимались, как обезьяны, по веревке на верхние этажи стандартных хрущевских пятиэтажек.
Судьба уроженцев Мозамбика сложилась неоднозначно. Они блестяще окончили УЦ-165, с нетерпением ждали возвращения на родину и получения там первых офицерских званий. Однако все 20 мозамбикцев, прилетевших в Мапуту, были прямо на летном поле расстреляны местными властями без суда и следствия и офицерские погоны не получили.
Почему? А потому что у одного из выпускников на руке оказались часы с эмблемой советского спецназа. Их в порыве дружеских чувств подарил в аэропорту Симферополь, где выпивали на посошок, своему лучшему ученику его бывший инструктор. К счастью, обошлось. Никто из офицеров проколовшегося товарища не сдал, и дело вскоре удалось замять… А из Мозамбика прилетела следующая группа курсантов.
«Диафренды» учебного центра
В 1972 году УЦ-165 торжественно отмечал 50-летие Советского Союза. На мероприятие прибыли секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе и командир гвинейских партизан, генеральный секретарь Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса генерал Амилкар Кабрал. Год спустя он был убит двумя соратниками по партии, в прошлом лучшими на курсе из гвинейской «группы-75». Они оказались «кротами» португальских спецслужб, загодя внедренными в ряды африканских националистов. В период обучения в центре эти два парня особенно хорошо выполняли следующее упражнение. С вертолета их высаживали в заданной точке крымского леса. Несколько суток они автономно перемещались через лесные массивы, не попадаясь на глаза ни вездесущим туристам, ни бдительным лесникам. В другом месте, отстоящем от пункта высадки на десятки километров, их подбирали. Причем русские наставники свидетельствуют: будущим партизанам удавалось подобраться к инструкторам незамеченными буквально на расстояние 2 — 3 метров. Ликвидировав генерала Кабрала, они растворились в гвинейских джунглях. Их никто не нашел.
Всего через УЦ-165 прошло более 18 тысяч (!) «диафрендов». Так симферопольцы прозвали иностранных курсантов, от английского словосочетания dear friend — «дорогой друг». Они представляли такие страны, как Эфиопия, Мадагаскар, Монголия, Куба, Мали, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Никарагуа, Йемен, Ливан, Палестина, Индия, Замбия, Танзания, Конго, Бенин, Гренада, Сан-Томе и Принсипи…
Стажировался здесь даже министр обороны Республики Афганистан генерал Мухаммед. Но больше всего запомнились крымчанам ливийцы. Прибывшие из богатой нефтедолларами арабской страны, смуглые майоры и подполковники были щедрыми. Рассказывают такой случай. Прилетев на полуостров, ливийцы прямо в симферопольском аэропорту поинтересовались местными ценами на автомашины. Оказалось, самая дорогая стоит не более 10 тысяч рублей. Гости тут же приобрели каждый по два «жигуленка». Впрочем, чаще ливийцы, как и подобает настоящим разведчикам и диверсантам, не пользовались личным транспортом, а ездили на такси. За рейс от Перевального до центра Симферополя они отваливали водителю по 50 рублей, в те времена сумма астрономическая!
Надо заметить, что лишь Ливия, а также Эфиопия и Лаос платили советскому правительству за обучение своих кадров. Остальных «диафрендов» содержало Министерство обороны СССР. Так что роскошествовать, подобно ливийцам, они не могли. На одного бойца выделялось по 8 тысяч рублей в год. В эту сумму входили затраты на питание в столовой учебного центра по летной норме — из расчета 3 рубля 50 копеек в день. Заметим, что советские инструкторы питались по норме общевойсковой — на 90 копеек!
Разумеется, роль Крыма в «холодной войне» отнюдь не ограничивалась испытаниями стратегического ядерного оружия, складированием тактического и местом подготовки диверсантов для «горячих точек». Поднятая нами тема огромна и еще ждет своего исследования.
«Щит» России
Стратегические ядерные вооружения на полуострове не размещались, однако Крым внес свою лепту в создание «щита» России. Хорошо известно, что испытания отечественного атомного и водородного оружия проводились в Средней Азии и на Севере (Новая Земля). А базовый центр многих экспериментов находился в поселке Багерово близ Керчи. Здесь «изделия» готовились к испытаниям, с местного аэродрома поднимались самолеты-носители, поблизости работали научные учреждения, занимавшиеся анализом полученных результатов.
Сам полигон №71 военно-воздушных сил страны близ Багерова стал ареной важных экспериментов. Прежде чем сбрасывать на северных и среднеазиатских опытных площадках бомбы с ядерными зарядами, необходимо было проверить механизмы сброса и взрыватели. С весны 1949 года возле Керчи прошла серия таких испытаний. Самолет-носитель бросал на полигон №71 бомбы, идентичные по форме, массе и размерам первой отечественной атомной РДС-1, с теми же взрывателями, но не ядерные, а с обычным взрывным устройством. Только после того как крымские эксперименты прошли успешно, приступили к опытам с настоящими ядерными бомбами на восточных и северных полигонах. Таким образом, можно смело утверждать, что наш полуостров — колыбель «русского атома».
Что касается оружия тактического, то оно складировалось на базе Кизилташ в 18 км от Судака. Базу окружили колючей проволокой, выставили усиленные наряды охраны. Шоссе А-294, соединяющее Судак с Планерским и Насыпным, в отдельных местах было пущено по искусственной выемке в грунте с тем, чтобы водители и пассажиры проезжавших автомашин не могли видеть происходящее в «зоне». Вдоль дороги стояли знаки «Остановка запрещена». Если кто-либо все же останавливался, то словно из-под земли появлялись люди в форме сотрудников ГАИ либо одетые по гражданке — они требовали продолжать движение.
Время от времени из Кизилташа выезжали автоколонны, состоящие из фургонов, сопровождаемых ГАЗ-69. Они следовали по А-294 до Насыпного, где сворачивали налево, на шоссе Новороссийск — Севастополь, проезжали через Симферополь по Феодосийскому шоссе (теперь проспект Победы), улицам Кирова, Козлова, Севастопольской и покидали город в западном направлении. Сотрудникам милиции строго-настрого запрещалось останавливать кизилташские автомобили. Доподлинно известно, что однажды некий милиционер проигнорировал этот запрет... и был немедленно уволен из органов МВД.
После распада СССР, согласно официальным заверениям властей, склады спец-оружия в Крыму закрыли, а то, что там хранилось, вывезли в Российскую Федерацию. Военная база была передана Вооруженным силам Украины. Но режим секретности вокруг ядерных объектов хоть и стал слабее, но остается достаточно строгим и по сей день. В мае 2001 года на территорию Кизилташа впервые пустили съемочную группу крымского телевидения — за ней неотступно следовал офицер, дававший указания, что и как можно снимать.
Операция «Анадырь»
Роль полуострова в «холодной войне» не ограничивалась складированием ядерного оружия. В 60-е годы Крым оказался вовлеченным в большую военно-политическую игру уже не регионального, а планетарного масштаба. Речь идет о знаменитой операции «Анадырь».
В 1961 году США разместили свои ракеты средней дальности «Тор» и «Юпитер» в Великобритании, Италии и Турции. Эти средства доставки могли поразить цели в СССР за 10 — 12 минут, в то время как нашим межконтинентальным ракетам требовалось до получаса, чтобы достичь американского континента. Это ставило стороны в неравное положение. К счастью, еще в 1959 году группа кубинских патриотов во главе с Фиделем Кастро свергла диктаторский режим Батисты и установила на острове Свободы свою власть. Штаты были раздражены потерей, стремились вернуть влияние и втайне готовили нападение.
12 мая 1962 года, следуя в самолете из Болгарии в Москву, Никита Хрущев предложил советскому министру иностранных дел Андрею Громыко разместить на Кубе советские ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Это позволило бы решить две задачи: гарантировать независимость острова Свободы и нейтрализовать американские «Торы» и «Юпитеры», поставив США в равное с СССР положение.
С июля по октябрь 1962 года длилась операция «Анадырь». Название ей было дано в целях дезинформации противника. Военнослужащим, задействованным в ней, объявили, будто они направляются на крупномасштабные учения в Заполярье, для чего им выдали большое количество лыж и тулупов. На самом деле ракеты Р-12 и «Луна», ядерные боеголовки к ним, бомбардировщики Ил-28 и предназначенные для них атомные бомбы плюс 40 тысяч военнослужащих отправились в тропики. А погрузка ракет, боеголовок, самолетов и личного состава производилась в морских портах Крыма — Феодосии и Севастополе.
Кубинская операция завершилась в пользу России. Правительство Соединенных Штатов убрало свои ракеты из Европы и гарантировало безопасность Кубы.
Коммунизм по-африкански
Помимо игр с ракетами, «холодная война» сопровождалась также активными действиями диверсионных групп. Хрущев опрометчиво призвал зажечь пламя борьбы за коммунизм в странах третьего мира, особенно африканских. Но когда поджигатели нашлись, оказалось, что им не хватает квалификации. Многие, как, например, первый президент Республики Конго Патрис Лумумба, спалились сами…
Встал вопрос о подготовке квалифицированных диверсантов. В марте 1965 года приказом министра обороны Малиновского, вышедшим под грифом «совершенно секретно», в Крыму был создан учебный центр (УЦ) №165 по подготовке иностранных военнослужащих. На должность первого заместителя его начальника назначили бывшего офицера спецназа Михаила Стрекозова, а комендантом УЦ-165 стал его коллега майор Владимир Кинчевский…
Первая группа курсантов численностью 75 человек прибыла в аэропорт Симферополь в июне 1965 г. из Гвинеи. Потом африканцы усердно учились взрывать здания и железнодорожные пути, штурмовать дома в условиях плотной городской застройки, захватывать тюрьмы и полицейские участки, бесшумно снимать часовых, метко стрелять из всех видов личного оружия, причем не только советского, но и британского и американского производства.
Занятия, как правило, проходили на макетах на закрытой территории центра. Но изредка приходилось тренироваться на натуре — на симферопольских окраинах. Случайных свидетелей удивляла и, прямо скажем, пугала следующая картина: рослые, хорошо говорящие по-русски африканцы в камуфляже, с американскими винтовками наперевес, под руководством белых офицеров врываются в недостроенные здания и захватывают заброшенные складские строения.
В следующем, 1966 году к 75-ти гвинейцам присоединилась группа из 20 человек из Мозамбика. Лучше всех у новичков, по мнению советских инструкторов, получалось лазание по стенам городских зданий. Буквально за секунду мозамбикские диверсанты поднимались, как обезьяны, по веревке на верхние этажи стандартных хрущевских пятиэтажек.
Судьба уроженцев Мозамбика сложилась неоднозначно. Они блестяще окончили УЦ-165, с нетерпением ждали возвращения на родину и получения там первых офицерских званий. Однако все 20 мозамбикцев, прилетевших в Мапуту, были прямо на летном поле расстреляны местными властями без суда и следствия и офицерские погоны не получили.
Почему? А потому что у одного из выпускников на руке оказались часы с эмблемой советского спецназа. Их в порыве дружеских чувств подарил в аэропорту Симферополь, где выпивали на посошок, своему лучшему ученику его бывший инструктор. К счастью, обошлось. Никто из офицеров проколовшегося товарища не сдал, и дело вскоре удалось замять… А из Мозамбика прилетела следующая группа курсантов.
«Диафренды» учебного центра
В 1972 году УЦ-165 торжественно отмечал 50-летие Советского Союза. На мероприятие прибыли секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе и командир гвинейских партизан, генеральный секретарь Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса генерал Амилкар Кабрал. Год спустя он был убит двумя соратниками по партии, в прошлом лучшими на курсе из гвинейской «группы-75». Они оказались «кротами» португальских спецслужб, загодя внедренными в ряды африканских националистов. В период обучения в центре эти два парня особенно хорошо выполняли следующее упражнение. С вертолета их высаживали в заданной точке крымского леса. Несколько суток они автономно перемещались через лесные массивы, не попадаясь на глаза ни вездесущим туристам, ни бдительным лесникам. В другом месте, отстоящем от пункта высадки на десятки километров, их подбирали. Причем русские наставники свидетельствуют: будущим партизанам удавалось подобраться к инструкторам незамеченными буквально на расстояние 2 — 3 метров. Ликвидировав генерала Кабрала, они растворились в гвинейских джунглях. Их никто не нашел.
Всего через УЦ-165 прошло более 18 тысяч (!) «диафрендов». Так симферопольцы прозвали иностранных курсантов, от английского словосочетания dear friend — «дорогой друг». Они представляли такие страны, как Эфиопия, Мадагаскар, Монголия, Куба, Мали, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Никарагуа, Йемен, Ливан, Палестина, Индия, Замбия, Танзания, Конго, Бенин, Гренада, Сан-Томе и Принсипи…
Стажировался здесь даже министр обороны Республики Афганистан генерал Мухаммед. Но больше всего запомнились крымчанам ливийцы. Прибывшие из богатой нефтедолларами арабской страны, смуглые майоры и подполковники были щедрыми. Рассказывают такой случай. Прилетев на полуостров, ливийцы прямо в симферопольском аэропорту поинтересовались местными ценами на автомашины. Оказалось, самая дорогая стоит не более 10 тысяч рублей. Гости тут же приобрели каждый по два «жигуленка». Впрочем, чаще ливийцы, как и подобает настоящим разведчикам и диверсантам, не пользовались личным транспортом, а ездили на такси. За рейс от Перевального до центра Симферополя они отваливали водителю по 50 рублей, в те времена сумма астрономическая!
Надо заметить, что лишь Ливия, а также Эфиопия и Лаос платили советскому правительству за обучение своих кадров. Остальных «диафрендов» содержало Министерство обороны СССР. Так что роскошествовать, подобно ливийцам, они не могли. На одного бойца выделялось по 8 тысяч рублей в год. В эту сумму входили затраты на питание в столовой учебного центра по летной норме — из расчета 3 рубля 50 копеек в день. Заметим, что советские инструкторы питались по норме общевойсковой — на 90 копеек!
Разумеется, роль Крыма в «холодной войне» отнюдь не ограничивалась испытаниями стратегического ядерного оружия, складированием тактического и местом подготовки диверсантов для «горячих точек». Поднятая нами тема огромна и еще ждет своего исследования.
По материалам газеты "Первая Крымская"
