Отсюда начинался Севастополь
Однажды этот город был назван «городом-мундиром». Не потому, что именно в восьмидесятые годы человека в военной или ведомственной форме тут можно было встретить на любой улице, а потому, что Севастополь тогда был сам как парадный мундир: вымыт, выметен, блестел на солнце чистыми окнами и надраенными иллюминаторами. И это после руин сорок четвёртого! А каким он был лет двести назад, в самом начале своей истории?
Если захочется узнать это, надо просто приехать в город-герой. Все пути приведут в самую глубь не только двух последних столетий, но и в Южную бухту. Именно она была началом городской жизни.
Во-первых, разберёмся с географией. Вторая по величине бухта после Северной делит Южную сторону Севастополя на Корабельную и Центральную, или Городскую. Как-то слышал даже в наши дни: мы, мол, городские, а там, «на Корабелке»... Да, психология горожанина, проживающего в историческом центре, — чуть набекрень, как матросская бескозырка, которую носили его предки-моряки на Корабельной стороне, или в Каторжной слободке.
Во-вторых, немного о названиях. В конце XVIII века Южная бухта носила название Чабан-Лиман (Пастушья бухта), видимо, потому, что летом пастухи пригоняли сюда с горных пастбищ стада. Пётр Паллас, известный крымовед прошлого, утверждает, что местное население называло бухту Карталы-Кош. Это слово тюркского происхождения, в переводе — «Бухта коршунов». При основании Севастополя она получила название Южная бухта, или Гавань, так как предназначалась для торгового порта. Однако даже не все специалисты употребляют исконное название «по рескрипту» — Гавань, предпочитая более позднее: Южная.
На берегу этой бухты в начале девятнадцатого века возникла слободка, названная Каторжной. В конце бухты стояли старые корабли «Полтава» и «Лесной», где содержались арестанты, присланные из губерний Российской Империи на работы в Севастопольском порту. Для конвоиров построили на берегу казарму, пекарни, кухни. Вокруг постепенно стали селиться семьи солдат и матросов. Так и появилась Каторжная слободка. И уже трудно было сказать, кто здесь каторжанин, а кто эту каторгу обеспечивал и охранял.
Недалеко от слободки был построен небольшой устричный завод. Представляете, какое море было здесь, в нынешней железнодорожно-корабельной глубинке Южной! По воспоминаниям путешественников середины позапрошлого века, устриц из Севастополя вывозили даже в Санкт-Петербург. Впрочем, скоро рядом возник угольный склад морского ведомства. Россия и в особенности юг после Крымской войны интенсивно развивалась. Торговля стала определять облик приморских городов Таврической губернии. Главными обстоятельствами было то, что Севастополь снова становится главной базой Черноморского флота.
И вот в начале70-х годов XIX века здесь планируют построить железнодорожный вокзал. Как рассказала севастопольский архивист Ирина Шпакова, специально изучавшая историю строительства железной дороги в город, строили её выходцы из крестьян почти всех губерний Российской Империи. Поистине титанический труд был затрачен на пробивание шести туннелей на участке Мекензиевы горы — Севастополь. Большие скальные работы выполнялись при постройке железнодорожных веток вдоль Южной бухты. Строительных механизмов не было — работали киркой, ломом да лопатой. Лишь во время проходки скальных грунтов дело ускоряли взрывные работы. В 1875 году строительство Лозово-Севастопольской железной дороги было окончено, станция Севастополь стала её конечным пунктом. 15 сентября 1875 года прибыл первый товарный состав, а ещё через несколько дней открылось движение пассажирских поездов. Дорога неоднократно меняла название. Так, с 1882 года она была Екатерининской, с 1936-го — Сталинской, а с 1961 года до сего дня именуется Приднепровской.
Но ещё в1830–1840 годах на Корабельной стороне Севастополя строились новые адмиралтейские верфи и была срыта целая гора — практически вручную! Несколько миллионов кубометров добытых при этом земли и дроблёного камня нужно было куда-то вывозить. И этому грунту нашли хорошее применение: им засыпали болота и соляные озёра в устье Южной бухты. Отвоёванная у природы площадь получила название Пересыпь. Расширение её продолжалось до середины XX века. Позже на этом низинном месте и возвели вокзал.
Землетрясение и война разрушали железнодорожный вокзал дважды. В 1927 году в результате землетрясения он был сильно повреждён, второй раз — в годы Великой Отечественной. После войны во время восстановления вокзала по проекту зодчего В. П. Богоявленского его архитектурный облик был несколько изменён: появились башенки со шпилями.
«Железка» не только связала город со всей Россией, но и усилила торговые связи, увеличила товарооборот, поток людей. Он стал строиться и разрастаться. А пристаней по берегу Южной бухты сколько было! Попробуем перечислить: от Николаевского мыса, рядом со знаменитым памятником «Затопленным кораблям», до Павловского мыса, ограничивающего Южную и Корабельную бухты с востока, тянутся пристани яхт-клуба, купальни, горсада, Графская, Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ), таможни, Российского общества, Телефонная, Товарная РОПИТ, Каменная, «Приют паломников», Царская, угольного склада, Экипажная, госпиталя, причалы Корабельной бухты, Обсерваторская. А ещё множество причалов, мостков, пристаней поменьше.
Севастополь разделён бухтами на три части: Северную, Южную и Корабельную стороны. Происхождение топонима «Южная сторона» — чисто географическое: эта часть города расположена на южной стороне Севастопольской бухты. Как считают севастопольские краеведы, в первые годы существования весь город находился на Южной стороне. Но и после того, как застроилась Корабельная, а позднее — Северная стороны, Южная продолжала оставаться центральной частью города.
До революции она состояла из привилегированного, аристократического центра и слободок — Рудольфовой, Лагерной, Артиллерийской, Цыганской, Карантинной. Западнее их были разбросаны маленькие посёлки — Туровка, Грушевка.
Южная сторона включила в себя Куликово поле, застроенное многоэтажками, и уходит дальше вдоль своей зримой оси — улицы генерала Острякова. Где-то там — Пятый километр, Ялтинское кольцо и далее — Балаклава. Но это уже новая история города.
Если захочется узнать это, надо просто приехать в город-герой. Все пути приведут в самую глубь не только двух последних столетий, но и в Южную бухту. Именно она была началом городской жизни.
Во-первых, разберёмся с географией. Вторая по величине бухта после Северной делит Южную сторону Севастополя на Корабельную и Центральную, или Городскую. Как-то слышал даже в наши дни: мы, мол, городские, а там, «на Корабелке»... Да, психология горожанина, проживающего в историческом центре, — чуть набекрень, как матросская бескозырка, которую носили его предки-моряки на Корабельной стороне, или в Каторжной слободке.
Во-вторых, немного о названиях. В конце XVIII века Южная бухта носила название Чабан-Лиман (Пастушья бухта), видимо, потому, что летом пастухи пригоняли сюда с горных пастбищ стада. Пётр Паллас, известный крымовед прошлого, утверждает, что местное население называло бухту Карталы-Кош. Это слово тюркского происхождения, в переводе — «Бухта коршунов». При основании Севастополя она получила название Южная бухта, или Гавань, так как предназначалась для торгового порта. Однако даже не все специалисты употребляют исконное название «по рескрипту» — Гавань, предпочитая более позднее: Южная.
На берегу этой бухты в начале девятнадцатого века возникла слободка, названная Каторжной. В конце бухты стояли старые корабли «Полтава» и «Лесной», где содержались арестанты, присланные из губерний Российской Империи на работы в Севастопольском порту. Для конвоиров построили на берегу казарму, пекарни, кухни. Вокруг постепенно стали селиться семьи солдат и матросов. Так и появилась Каторжная слободка. И уже трудно было сказать, кто здесь каторжанин, а кто эту каторгу обеспечивал и охранял.
Недалеко от слободки был построен небольшой устричный завод. Представляете, какое море было здесь, в нынешней железнодорожно-корабельной глубинке Южной! По воспоминаниям путешественников середины позапрошлого века, устриц из Севастополя вывозили даже в Санкт-Петербург. Впрочем, скоро рядом возник угольный склад морского ведомства. Россия и в особенности юг после Крымской войны интенсивно развивалась. Торговля стала определять облик приморских городов Таврической губернии. Главными обстоятельствами было то, что Севастополь снова становится главной базой Черноморского флота.
И вот в начале
Но ещё в
Землетрясение и война разрушали железнодорожный вокзал дважды. В 1927 году в результате землетрясения он был сильно повреждён, второй раз — в годы Великой Отечественной. После войны во время восстановления вокзала по проекту зодчего В. П. Богоявленского его архитектурный облик был несколько изменён: появились башенки со шпилями.
«Железка» не только связала город со всей Россией, но и усилила торговые связи, увеличила товарооборот, поток людей. Он стал строиться и разрастаться. А пристаней по берегу Южной бухты сколько было! Попробуем перечислить: от Николаевского мыса, рядом со знаменитым памятником «Затопленным кораблям», до Павловского мыса, ограничивающего Южную и Корабельную бухты с востока, тянутся пристани яхт-клуба, купальни, горсада, Графская, Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ), таможни, Российского общества, Телефонная, Товарная РОПИТ, Каменная, «Приют паломников», Царская, угольного склада, Экипажная, госпиталя, причалы Корабельной бухты, Обсерваторская. А ещё множество причалов, мостков, пристаней поменьше.
Севастополь разделён бухтами на три части: Северную, Южную и Корабельную стороны. Происхождение топонима «Южная сторона» — чисто географическое: эта часть города расположена на южной стороне Севастопольской бухты. Как считают севастопольские краеведы, в первые годы существования весь город находился на Южной стороне. Но и после того, как застроилась Корабельная, а позднее — Северная стороны, Южная продолжала оставаться центральной частью города.
До революции она состояла из привилегированного, аристократического центра и слободок — Рудольфовой, Лагерной, Артиллерийской, Цыганской, Карантинной. Западнее их были разбросаны маленькие посёлки — Туровка, Грушевка.
Южная сторона включила в себя Куликово поле, застроенное многоэтажками, и уходит дальше вдоль своей зримой оси — улицы генерала Острякова. Где-то там — Пятый километр, Ялтинское кольцо и далее — Балаклава. Но это уже новая история города.
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Читайте также:
