Генрих Графтио — воспитанник симферопольской гимназии, ставший выдающимся инженером
Вокруг плана ГОЭЛРО до сих пор продолжаются споры. Одни считают, что дореволюционная Россия фактически не имела собственной энергетической базы, а создана была исключительно благодаря плану ГОЭЛРО. Другие с цифрами в руках доказывают, что план электрификации России был подготовлен в самом начале XX века, а революция и Гражданская война, по существу, сорвали выполнение этого плана.
Обе эти версии недалеки от истины, но они не учитывают того, что ключевую роль в создании энергетической базы дореволюционной России и в реализации плана ГОЭЛРО сыграл один человек — Генрих Осипович Графтио.
Магистраль Бахчисарай — Ялта
Генрих Графтио родился 14 декабря 1869 года в небольшом прибалтийском городке Динабург (ныне Даугавпилс) в семье инженера-путейца, выходца из Голландии. В начале
Генрих рос слабым и болезненным, что, однако, не помешало ему успешно окончить симферопольскую гимназию, по настоянию отца отправиться в Одессу и поступить на физико-математический факультет Новороссийского университета.
Осип Графтио видел сына известным ученым, так как тот проявлял недюжинные способности в естественных науках, но сам Генрих отдавал предпочтение инженерному делу. Он с детства заслушивался рассказами отца о строительстве железной дороги и мечтал пойти по его стопам. Потому, окончив университет, он в 1892 году уехал в Санкт-Петербург, где поступил в Институт путей сообщения имени императора Александра I.
(Читайте также: История строительства железной дороги в Крыму)В 1896 году Генрих Графтио как один из лучших выпускников института был командирован за границу. Свободно владея английским, французским, немецким, итальянским и шведским языками, он в течение пяти лет стажировался на ведущих электротехнических предприятиях Европы и США.
По возвращении в Россию Графтио очень скоро выдвинулся в ряд ведущих специалистов. Он создал первый в России проект железной дороги с электрической тягой, составил проекты электрификации железных дорог Крыма и Закавказья, однако человеком был исключительно скромным и деликатным, о своих заслугах предпочитал не распространяться, а потому известно лишь о наиболее крупных проектах, в которых он принимал самое деятельное участие. Например, в 1906 году Генрих Графтио руководил строительством трамвайной сети в Петербурге. Для этого потребовалось возвести центральную электростанцию с тремя паровыми турбинами, проложить более 100 км линий электрических контактных проводов, построить пять электроподстанций, три вагонных парка, оборудовать более 100 трамвайных вагонов. Петербуржцы утверждали, что Графтио лично вел первый трамвай по только что проложенному маршруту.
(Смотрите также: Уникальные фотографии симферопольского трамвая)Между прочим, помимо всего прочего, Генрих Графтио спроектировал железную дорогу между Бахчисараем и Ялтой, но крымские власти положили этот проект под сукно. И напрасно, потому что он предусматривал строительство на одной из крымских рек гидроэлектростанции. В ту пору в Российской империи о ГЭС мало кто слышал, а в Европе и Америке они уже росли как грибы после дождя. Еще в 1892 году дала ток ГЭС на водопаде в Бюлахе (Швейцария), через год были построены ГЭС в Германии, Швеции и Калифорнии. Но в России проекты строительства гидроэлектростанций тормозились, как бы сейчас сказали, «топливной мафией» — владельцами тепловых электростанций, нефтяными и угольными компаниями. Была, кроме того, еще одна причина, по которой к строительству ГЭС относились с опаской, — на строительство этих станций требовались большие средства.
(Читайте также: Уникальные фотографии симферопольского трамвая)
«Я сразу согласился»
В связи с тем, что крымские власти не проявили энтузиазма по поводу строительства ГЭС — кто же мог тогда предполагать, что с топливом начнутся перебои, а его стоимость будет расти не по дням, а по часам? — Генрих Графтио обследовал водотоки восточного берега Черного моря. В 1903 году в Ставрополье на реке Подкумок он за три месяца за счет средств управления Владикавказской железной дороги построил ГЭС, которая впоследствии получила название «Белый уголь». Мощность станции на момент пуска составляла всего лишь 740 кВт, но этого хватало на освещение четырех городов Кавказских минеральных вод, энергоснабжение трамвайных линий в Пятигорске и Кисловодске, а также работу насосов, качавших минеральную воду.
Забегая вперед, надо сказать, что станция «Белый уголь» бесперебойно работала в течение 40 лет. Она бы и дальше исправно снабжала электроэнергией города-курорты, но во время войны была почти полностью разрушена. В 1947 году ее по памяти восстановили, но в 1977 году водозаборное сооружение повредил мощный паводок. Станцию попытались было еще раз восстановить, но оказалось, что без Генриха Графтио ничего не выходит. Сейчас в здании ГЭС создали музей, посвященный этому великому человеку и его станции.
Строительство первой в России промышленной ГЭС имело очень большое значение — отовсюду приезжали люди, чтобы взглянуть на станцию, после чего обращались к Графтио с просьбой оказать техническое содействие в строительстве аналогичного сооружения. В результате к 1913 году на территории Российской империи были построены около 17 тысяч небольших ГЭС. По сути, Графтио произвел революцию в российской энергетике. Оставалось лишь построить мощные ГЭС в промышленных центрах империи, но в то время в правительственных кругах преобладало мнение, что Россия — страна равнинная, богатая природными ископаемыми, а потому гидроэнергетика не имеет будущего.
Генрих Графтио разработал несколько проектов, в том числе проект ГЭС на реке Волхов. Эта река вытекает из озера Ильмень и впадает в Ладожское озеро. Уровень воды в Ильменьском озере на 14 метров выше горизонта Ладоги. 224 километра Волхов спокойно бежит из озера в озеро меж крутых высоких берегов. И лишь только в 25 километрах от устья реки древняя река стремительно несется по скалистому дну, усеянному огромными подводными камнями. Именно здесь Графтио и задумал построить ГЭС, однако его проект был отложен на неопределенный срок.
К 1916 году переведенная на военные рельсы промышленность все острее чувствовала топливный и энергетический голод, и после падения монархии Временное правительство решило форсировать возведение Волховской ГЭС. Было заказано оборудование, к месту предполагаемого строительства проложена грунтовая дорога, но на том все и закончилось. Генрих Графтио в очередной раз оказался у разбитого корыта. Его наперебой приглашали зарубежные фирмы, но он не терял надежды осуществить свою мечту — построить крупную ГЭС. Вскоре его мечта начала сбываться. Графтио вспоминал:
В декабре 1917 года ко мне приезжал Смидович для доклада о возможности осуществления запроектированной мною Волховской гидростанции. Я сразу и охотно согласился. В январе 1918 года по поручению Ленина я составил смету. 14 июля 1918 года меня вызвали в Москву, в Совнарком, где рассматривался вопрос о Волховстрое.
В застенках Петроградской ЧК
В 1919 году строительство Волховской ГЭС началось. «Работа продвигалась медленно, — вспоминал Графтио. — Шла Гражданская война, молодая республика переживала тяжелые дни. Во время работы на Волховстрое мне приходилось лично встречаться с Лениным и несколько раз обращаться к нему с письмами и телеграммами». Надо было знать Графтио — если он напрямую обращался к главе правительства, стало быть, положение было совершенно безвыходным. «Гражданин Ленин», как назвал его Графтио при первой встрече, считал строительство Волховской ГЭС делом первостепенным, а потому всемерно помогал. Когда в марте 1921 года Генрих Графтио был арестован по подозрению в контрреволюционном заговоре, Ленин написал Дзержинскому: «Мне говорят, что тут, наверное, был злостный донос — клевета каких-либо обиженных или мстящих». В конце концов Графтио, который никогда в жизни не занимался политикой, освободили в связи с «непричастностью к делу», но строительный сезон 1921 года был сорван.
Десятки раз судьба Волховской ГЭС висела на волоске, Графтио постоянно испытывал нехватку средств, материалов, оборудования. Когда однажды возникла реальная угроза полной остановки строительства, этот мягкий, деликатный человек приказал построить два кессона весом 400 тонн каждый и перекрыть судоходное русло реки. Теперь Волхов можно было использовать только в одном качестве — как источник электроэнергии. Правительству ничего не оставалось делать, кроме как дать добро на завершение строительства.
В ночь на 5 декабря 1926 года Волховская ГЭС дала первый ток. Восемь турбоагрегатов суммарной мощностью 64 тыс. кВт решили проблему энергоснабжения Ленинграда и области. Кроме того, благодаря созданному плотиной подъему уровня реки и шлюза было обеспечено безопасное сквозное судоходство по Волхову на всем его протяжении.
В годы войны Волховская ГЭС обеспечила энергоснабжение блокадного Ленинграда. Для поставки электричества по дну Ладожского озера был проложен кабель, который называли «кабелем жизни». Но в начале
Вслед за строительством ГЭС на Волхове Генрих Осипович приступил к возведению крупной Нижнесвирской ГЭС, блестяще посрамив скептиков, утверждавших, что для равнинной России гидроэнергетика не подходит. Это была первая в мире станция, построенная на слабых грунтах. Данный опыт позволил впоследствии возводить подобные сооружения на Волге и других реках.
После завершения строительства Нижнесвирской ГЭС Графтио сделал полуторачасовой доклад на заседании Шведского общества инженеров. После обсуждения доклада председатель общества подвел итог:
Прежде мы были приучены к тому, чтобы искать самое лучшее на Западе. Впредь мы будем искать это на Востоке.
Однако один проект Генриху Осиповичу так и не удалось воплотить в жизнь. Еще в 1905 году он вместе с гидрологом С. Максимовым разработал проект улучшения условий судоходства на Днепре и строительства ГЭС, но до его осуществления дело тогда так и не дошло. Зимой 1927 года на заседании политбюро ВКП(б) рассматривались два проекта: Г. Графтио предлагал строить три плотины, затапливая при этом сравнительно небольшую площадь, И. Александров настаивал на том, чтобы воздвигать одну. Сталин поддержал второй проект. Может быть, одна огромная плотина выдавала больше электроэнергии, чем три маленькие? Как раз наоборот: проект Графтио обещал электроэнергии на треть больше. Кроме того, его осуществление было на треть дешевле и проще. И судоходство по Днепру три плотины обеспечивали бы ничуть не хуже, чем одна. Но, видимо, вождь учитывал, какой пропагандистский эффект будет иметь величественная плотина как внутри страны, так и за ее пределами. То, что при этом затапливается территория, на которой живут 50 тысяч человек, для него не имело большого значения.
Тем не менее Генрих Осипович принял участие в строительстве Днепрогэса в качестве консультанта. В марте 1932 года, незадолго до завершения строительства, профессор Ленинградского электротехнического института Г. Графтио был избран действительным членом АН СССР, причем у академиков не было никаких сомнений в том, что он этого заслуживает.
Сейчас разработку плана ГОЭЛРО принято связывать с именем Г. Кржижановского, но многие историки относятся к этому скептично. Сталин говорил о нем: «Кржижановского надо назначать на самые ответственные участки работы, дать ему собрать аппарат из себе подобных, а после выгнать всех его протеже взашей — это отменная форма бескровной чистки аппарата». Есть все основания считать, что душой плана ГОЭЛРО был Генрих Графтио. Кстати, когда план только разрабатывался, было много предложений, как его назвать. Рассматривались варианты: ГРЭК, ЭЛЕРОС, КОПЭРО, КОМЭРО, КОМПЭЛЕРО, ГОСЕЭЛ, ГОРЭЛ и т.д. Из уважения к Графтио был принят его вариант: ГОЭЛРО.
Во время войны Генрих Осипович, будучи уже в преклонном возрасте, неутомимо работал, обеспечивая эвакуацию энергетического оборудования на восток страны и восстановление гидроэнергетики освобожденных районов.
Скончался он в Ленинграде 30 апреля 1949 года, оставив после себя не только великолепные гидротехнические сооружения, но и замечательных учеников, с честью продолживших дело своего учителя.
Михаил Володин, «Первая крымская»
