Как я работал грузчиком в Симферополе
Устроиться работать грузчиком оказалось несложно. Зайдя на небольшой рынок на улице Бела Куна в Симферополе, я тут же получил должность.
Главное требование, которое предъявляют соискателю, — не злоупотреблять алкоголем. Правда, говорят это в несколько иной форме: «Набухаешься — уволим!» — Опыт работы есть? — интересуется мой босс — пятидесятилетний Николай Иванович. Он завскладом трех розничных магазинов и пяти «точек» на рынке. У него большой живот и красные руки, в которых он крутит ключи от машины и брелок сигнализации. — Опыта значит нет. Ну, это неважно — у нас люди хорошие работают. Быстро всему научат!
Просторы рынка начальник рассекает, как ледокол Северное море, попутно отдавая властные приказы грузчикам, пошучивая с продавцами и заглядывая в глаза хозяевам ларьков. Николай Иванович ведет меня на собеседование. Зайдя в крошечную подсобку, устроенную в контейнере, которая служит одновременно и офисом, он объясняет главные правила. Все это время я стою перед ним, как школьник.
— Набухаешься — уволим, — с места в карьер начинает он. — Таких, как ты, сейчас полным-полно на улице. Выбирай — не хочу. Воровать у нас тоже нельзя. Все равно узнаем, и тогда пожалеешь, что на свет родился.
— В милицию сдадите? — подначиваю завскладом и с любопытством рассматриваю длиннющий лиловый шрам на его лице, захватывающий правую ноздрю.
— Зачем в милицию? Это долго и мороки много, а у нас знаешь, какие хлопцы, так что и без милиции обойдемся, — удивляется он. И, перехватив мой взгляд, отвечает на второй, незаданный вопрос, — шрам — это на войне был. В Афгане.
Разговор переходит к оплате тяжелого «таскательного» труда.
— Зарплата?! — громоподобно смеется мужчина. — Ты прям как в банк устраиваешься! Может, тебе еще трудовую книжку оформить?
Переминаясь с ноги на ногу, говорю, что было бы неплохо. Все-таки стаж бы шел, социальная защищенность какая-никакая, да и вообще по закону ведь так полагается...
Собеседник мгновенно мрачнеет, разворачивается и, ни слова не говоря, уходит. Догнав завскладом, вежливо интересуюсь, когда же можно приступить к работе, начать «сахарок перекидывать»?
— Знаете, вы нам не подходите, — отвечает он ласковым голосом. — Нам идиоты не нужны.
...На работу меня все-таки взяли. Правда, пришлось долго доказывать, что я не идиот, а насчет трудовой — просто неудачно пошутил.
— Семьдесят гривен в день, — бросает недовольный завскладом. — Расчет ежедневно. Работать будешь с Костей. Он все объяснит.
История с трудовой книжкой потешила всю бригаду грузчиков.
— Ты где учился, Ломоносов? — гогочут работяги, сидя на корточках возле склада. — Наверное, высшее образование есть? Или прикалывался просто?
Как оказалось, официально найти работу грузчиком очень тяжело — нужно устраиваться в серьезные конторы. А на рынках все работают по принципу «пришел — заработал — получил». Никаких документов, никаких гарантий и страховок. И если тебе на ногу свалится мешок с сахаром или ящик с пивом, то лечить перелом ты будешь за свои кровные. Хотя, если сдружишься с коллективом, ребята могут «подкинуть деньжат».
Рабочий день грузчика начинается рано. Еще не было и семи, а к продуктовому складу на рынке уже стягивается толпа ребят характерной внешности. Сбитые руки, взъерошенные волосы и недорогая одежда — вот основные приметы настоящего отечественного грузчика. Перед работой — традиционный перекур.
— Да не был Иваныч (тот самый хозяин-ледокол — Авт.) ни на какой войне, — смеется долговязый Олег, с которым мы успели разговориться. — Наш завскладом — балабол, и это все знают. А вот брат его действительно воевал. Даже награды есть — приходил к нам пару раз, а Иваныч воюет только с женой. Иногда она тут такие скандалы устраивает — всем места мало!Ребята-грузчики хохочут вместе с нами.
— Подожди, он пивка поддаст, такие истории расскажет!
Почему-то было невесело только моему напарнику Косте. Маленький коренастый мужик, казалось, просто злой от природы. И развеселить его может только водка или драка.
— Это наш Цербер, — шепчет Олег. — Загоняет он тебя сегодня. Это Иваныч специально тебя с ним в паре поставил. Но не выпендривайся, он — бывший боксер. Отметелит — маму родную не вспомнишь.
Вообще-то хотелось работать с Олегом — парень незлой и не использует мат как способ общения. Как оказалось, он учился в университете, но женился на третьем курсе и, чтобы прокормить семью, пошел в грузчики. Супруга бросила через полтора года, а Олег так и остался в «носителях» тяжестей.
— Да куда восстанавливаться, — машет он рукой. — Старый я для студенчества — тридцать два мне уже. Был шанс — упустил. Сам виноват.
...Бригада грузчиков состоит из шести человек. Работают попарно — разгружают прибывающие фуры с сахаром, подсолнечным маслом, пивом и минеральной водой. Один залазит в кузов грузовика, подтягивает мешок и «сбрасывает» на плечи коллеги. Это называется «работать на машине». Второй тащит мешок и складывает в штабель.
— Будешь работать внизу, — бросает мне Цербер-Костик и лезет в кузов.
— А почему я внизу? — проверяю на прочность напарника.
— Потому что я здесь главный, — безапелляционно режет грузчик. — Не нравится — вали отсюда.
Первый же мешок с сахаром, тем самым, который так хорошо смотрится на ложке рядом с чашкой горячего чая, пригнул меня к земле.
— Да ты слабак, — подстегивает голос Кости. — Давай быстрее!
За день каждый грузчик перетаскивает на своих плечах и руках по несколько тонн. После двенадцати мешков, с которыми я носился, как спринтер, понял, что умру, если не привалюсь к выложенному мной же штабелю и не отдышусь. Сердце выскакивало, а перед глазами вспыхивали черные и белые круги.
— Ну ладно, доходяга, передохни, — повелительно разрешил с машины коллега, увидев, что поднять меня все равно не удастся. — Пять минут даю.
В моей руке пластиковый стаканчик с соком дрожит, как у Кармен кастаньеты. Обед. Импровизированный стол накрыт прямо на одном из мешков с сахаром: два батона, полпалки дешевой колбасы, сладкая вода. На еду скидывались вместе, а еще две бутылки водки грузчики взяли прямо на складе, разодрав пак, а потом заложив его другими.
— С нами можно, — ответили грузчики на мой вопрос о воровстве. — Мы знаем, сколько и чего можно взять.
...День дорабатывал, как чумной. А ребятам хоть бы хны — парочка особо крепких даже успела сгонять в наливайку по соседству — «остограммиться».
— Ты завтра пояс возьми, — подсказывает Олег. — Иначе через пару дней все кишки через задницу вылезут.
Сколько раз эти ребята надрывались, срывали поясницы и лежали пластом дома — никто не считал. А точнее — это в расчет не берется. «Сломался» грузчик — найдут другого, хотя «на отжим» человека работают многие украинские предприятия. Поэтому грузчики стараются обезопасить себя как могут. А сделать это можно, только затянув пояс потуже и купив рабочие рукавицы подороже. И все.
Впрочем, рукавицы рукавицами, а пальцы по неопытности я посбивал в кровь: все время попадали между ящиками. В конце работы было ощущение, что меня, как пашню, перепахал трактор. Болело все.
— Больше не заработал, — протягивает мне пятьдесят гривен завскладом Иваныч.
На все мои обоснованные претензии он только хитро щурил глаз. А потом выдал:
— Не надо было водку краденую пить! И не говори, что не пил...
Как оказалось, сегодня «штрафанули» всех грузчиков. Кто-то донес. Ребята решали недолго.
— Кто с нами не пил? — обвел взглядом грузчиков, собравшихся в кружок возле контейнера, Олег. — Не бухал Костя, и тут его нет... Он сдал. Завтра будем учить — сил нет уже его терпеть.
Грузчики расходились мрачные, курили, зажав в ладони дешевые сигареты. Кто-то пошел «продолжать» в соседнюю забегаловку, где уже вовсю горланили пьяные посетители. Олег, махнув на прощание рукой, шмыгнул в продуктовый за хлебом, а я на заплетающихся ногах побрел домой, радуясь, что завтра ничего тяжелее диктофона и фотоаппарата поднимать не буду...
Главное требование, которое предъявляют соискателю, — не злоупотреблять алкоголем. Правда, говорят это в несколько иной форме: «Набухаешься — уволим!» — Опыт работы есть? — интересуется мой босс — пятидесятилетний Николай Иванович. Он завскладом трех розничных магазинов и пяти «точек» на рынке. У него большой живот и красные руки, в которых он крутит ключи от машины и брелок сигнализации. — Опыта значит нет. Ну, это неважно — у нас люди хорошие работают. Быстро всему научат!
Просторы рынка начальник рассекает, как ледокол Северное море, попутно отдавая властные приказы грузчикам, пошучивая с продавцами и заглядывая в глаза хозяевам ларьков. Николай Иванович ведет меня на собеседование. Зайдя в крошечную подсобку, устроенную в контейнере, которая служит одновременно и офисом, он объясняет главные правила. Все это время я стою перед ним, как школьник.
— Набухаешься — уволим, — с места в карьер начинает он. — Таких, как ты, сейчас полным-полно на улице. Выбирай — не хочу. Воровать у нас тоже нельзя. Все равно узнаем, и тогда пожалеешь, что на свет родился.
— В милицию сдадите? — подначиваю завскладом и с любопытством рассматриваю длиннющий лиловый шрам на его лице, захватывающий правую ноздрю.
— Зачем в милицию? Это долго и мороки много, а у нас знаешь, какие хлопцы, так что и без милиции обойдемся, — удивляется он. И, перехватив мой взгляд, отвечает на второй, незаданный вопрос, — шрам — это на войне был. В Афгане.
Разговор переходит к оплате тяжелого «таскательного» труда.
— Зарплата?! — громоподобно смеется мужчина. — Ты прям как в банк устраиваешься! Может, тебе еще трудовую книжку оформить?
Переминаясь с ноги на ногу, говорю, что было бы неплохо. Все-таки стаж бы шел, социальная защищенность какая-никакая, да и вообще по закону ведь так полагается...
Собеседник мгновенно мрачнеет, разворачивается и, ни слова не говоря, уходит. Догнав завскладом, вежливо интересуюсь, когда же можно приступить к работе, начать «сахарок перекидывать»?
— Знаете, вы нам не подходите, — отвечает он ласковым голосом. — Нам идиоты не нужны.
...На работу меня все-таки взяли. Правда, пришлось долго доказывать, что я не идиот, а насчет трудовой — просто неудачно пошутил.
— Семьдесят гривен в день, — бросает недовольный завскладом. — Расчет ежедневно. Работать будешь с Костей. Он все объяснит.
История с трудовой книжкой потешила всю бригаду грузчиков.
— Ты где учился, Ломоносов? — гогочут работяги, сидя на корточках возле склада. — Наверное, высшее образование есть? Или прикалывался просто?
Как оказалось, официально найти работу грузчиком очень тяжело — нужно устраиваться в серьезные конторы. А на рынках все работают по принципу «пришел — заработал — получил». Никаких документов, никаких гарантий и страховок. И если тебе на ногу свалится мешок с сахаром или ящик с пивом, то лечить перелом ты будешь за свои кровные. Хотя, если сдружишься с коллективом, ребята могут «подкинуть деньжат».
Рабочий день грузчика начинается рано. Еще не было и семи, а к продуктовому складу на рынке уже стягивается толпа ребят характерной внешности. Сбитые руки, взъерошенные волосы и недорогая одежда — вот основные приметы настоящего отечественного грузчика. Перед работой — традиционный перекур.
— Да не был Иваныч (тот самый хозяин-ледокол — Авт.) ни на какой войне, — смеется долговязый Олег, с которым мы успели разговориться. — Наш завскладом — балабол, и это все знают. А вот брат его действительно воевал. Даже награды есть — приходил к нам пару раз, а Иваныч воюет только с женой. Иногда она тут такие скандалы устраивает — всем места мало!Ребята-грузчики хохочут вместе с нами.
— Подожди, он пивка поддаст, такие истории расскажет!
Почему-то было невесело только моему напарнику Косте. Маленький коренастый мужик, казалось, просто злой от природы. И развеселить его может только водка или драка.
— Это наш Цербер, — шепчет Олег. — Загоняет он тебя сегодня. Это Иваныч специально тебя с ним в паре поставил. Но не выпендривайся, он — бывший боксер. Отметелит — маму родную не вспомнишь.
Вообще-то хотелось работать с Олегом — парень незлой и не использует мат как способ общения. Как оказалось, он учился в университете, но женился на третьем курсе и, чтобы прокормить семью, пошел в грузчики. Супруга бросила через полтора года, а Олег так и остался в «носителях» тяжестей.
— Да куда восстанавливаться, — машет он рукой. — Старый я для студенчества — тридцать два мне уже. Был шанс — упустил. Сам виноват.
...Бригада грузчиков состоит из шести человек. Работают попарно — разгружают прибывающие фуры с сахаром, подсолнечным маслом, пивом и минеральной водой. Один залазит в кузов грузовика, подтягивает мешок и «сбрасывает» на плечи коллеги. Это называется «работать на машине». Второй тащит мешок и складывает в штабель.
— Будешь работать внизу, — бросает мне Цербер-Костик и лезет в кузов.
— А почему я внизу? — проверяю на прочность напарника.
— Потому что я здесь главный, — безапелляционно режет грузчик. — Не нравится — вали отсюда.
Первый же мешок с сахаром, тем самым, который так хорошо смотрится на ложке рядом с чашкой горячего чая, пригнул меня к земле.
— Да ты слабак, — подстегивает голос Кости. — Давай быстрее!
За день каждый грузчик перетаскивает на своих плечах и руках по несколько тонн. После двенадцати мешков, с которыми я носился, как спринтер, понял, что умру, если не привалюсь к выложенному мной же штабелю и не отдышусь. Сердце выскакивало, а перед глазами вспыхивали черные и белые круги.
— Ну ладно, доходяга, передохни, — повелительно разрешил с машины коллега, увидев, что поднять меня все равно не удастся. — Пять минут даю.
В моей руке пластиковый стаканчик с соком дрожит, как у Кармен кастаньеты. Обед. Импровизированный стол накрыт прямо на одном из мешков с сахаром: два батона, полпалки дешевой колбасы, сладкая вода. На еду скидывались вместе, а еще две бутылки водки грузчики взяли прямо на складе, разодрав пак, а потом заложив его другими.
— С нами можно, — ответили грузчики на мой вопрос о воровстве. — Мы знаем, сколько и чего можно взять.
...День дорабатывал, как чумной. А ребятам хоть бы хны — парочка особо крепких даже успела сгонять в наливайку по соседству — «остограммиться».
— Ты завтра пояс возьми, — подсказывает Олег. — Иначе через пару дней все кишки через задницу вылезут.
Сколько раз эти ребята надрывались, срывали поясницы и лежали пластом дома — никто не считал. А точнее — это в расчет не берется. «Сломался» грузчик — найдут другого, хотя «на отжим» человека работают многие украинские предприятия. Поэтому грузчики стараются обезопасить себя как могут. А сделать это можно, только затянув пояс потуже и купив рабочие рукавицы подороже. И все.
Впрочем, рукавицы рукавицами, а пальцы по неопытности я посбивал в кровь: все время попадали между ящиками. В конце работы было ощущение, что меня, как пашню, перепахал трактор. Болело все.
— Больше не заработал, — протягивает мне пятьдесят гривен завскладом Иваныч.
На все мои обоснованные претензии он только хитро щурил глаз. А потом выдал:
— Не надо было водку краденую пить! И не говори, что не пил...
Как оказалось, сегодня «штрафанули» всех грузчиков. Кто-то донес. Ребята решали недолго.
— Кто с нами не пил? — обвел взглядом грузчиков, собравшихся в кружок возле контейнера, Олег. — Не бухал Костя, и тут его нет... Он сдал. Завтра будем учить — сил нет уже его терпеть.
Грузчики расходились мрачные, курили, зажав в ладони дешевые сигареты. Кто-то пошел «продолжать» в соседнюю забегаловку, где уже вовсю горланили пьяные посетители. Олег, махнув на прощание рукой, шмыгнул в продуктовый за хлебом, а я на заплетающихся ногах побрел домой, радуясь, что завтра ничего тяжелее диктофона и фотоаппарата поднимать не буду...
Кирилл Железнов, «Крымский ТелеграфЪ»
Комментарии
Отправить комментарий