Как я стал милиционером и патрулировал ночные улицы Симферополя
Такой эксперимент еще не проводило ни одно крымское издание. Наш корреспондент влез в шкуру, а точнее — в форму сержанта Патрульной службы (ПС) и вместе с нарядом вышел патрулировать ночные улицы Симферополя.
— Ну, милиционера вроде из тебя нарисовали, — придирчиво осматривает меня в своем кабинете начальник симферопольского батальона ПС, подполковник Роман Третьяков. — Волосы длинные, конечно. Но ничего, подберешь как-нибудь. Форма, кстати, подошла подполковничья — Романа Александровича. Только погоны заменили на сержантские. Для порядка.
— О, да у тебя мой размер, — сразу подметил начальник батальона. Бушлат и ватные штаны сидят точно по мне скроенные, а вот берцы... Не-удобная это обувь! Жутко жесткая, после гражданских ботиночек, мягко выстеленных внутри теплым мехом. Без мозолей не проскочить.
Развод нарядов, напоминание правил личной безопасности, и милиционеры выходят в ночь, патрулировать улицы города. Никто не прощается, даже традиционного «пока» не слышно. Плохая примета. Все ребята должны вернуться утром. Живыми и здоровыми — к семьям, любимым девушкам и матерям. Но это потом. Сейчас их ждут ночь, закоулки, кирпичные колодцы дворов и, возможно (тьфу-тьфу!) вооруженные грабители, обдолбленные в хлам наркоманы и гоп-стопники.
Меня прикрепляют к прапорщику Анатолию Горелкину — высокий, серьезный, милиционер поначалу о работе рассказывает неохотно:
— Сам всё увидишь, — пожимает плечами.
Наш квадрат — Центр, а возле ЦУМа наряд усиливается двумя солдатами внутренних войск, которые помогают патрулировать город. Но они до двенадцати. Дальше — остаются двое милиционеров. Первая проверка документов — компания из четырех крепких парней попивает пивко. Прапорщик Горелкин просит предъявить документы... А я вспоминаю, что ведь именно так, при, казалось бы, банальной, пустяковой, проверке документов погиб23-летний сержант Денис Колосов. Жуткая история всколыхнула весь Крым. Денис вместе со своим напарником Александром Ступаком патрулировали Москольцо. Заметили двух подозрительных мужчин. Подошли проверить документы... И были расстреляны в упор из пистолета ТТ.
— Я возглавил следственно-оперативную группу, — позже расскажет старший следователь Прокуратуры Крыма по особо важным делам Владимир Моломин. — Мы установили, что преступник сделал пять выстрелов: три в Александра Ступака, два в Дениса Колосова. Первым был ранен Ступак. В него попали две пули. Четвертая, предназначавшаяся Колосову, попала в троллейбус, пробила резину задних дверей и прошла навылет, разбив заднее стекло. К счастью, водитель троллейбуса перед этим высадил пассажиров, и никто из них не пострадал. Пятым выстрелом Колосов был ранен прямо в сердце и скончался на месте.
В ходе операции убийц задержали: отмороженные рецидивисты в этот вечер шли на грабеж и поэтому вооружились. Так Денис Колосов своей жизнью заплатил за чью-то. Горем своих родителей за чью-то возможность жить счастливо и видеть любимых и солнце. Александра Ступака удалось спасти.
...Документы у любителей попить пиво, нарушая закон, оказались в порядке, и мы с Толей Горелкиным повели их оформлять в опорный пункт. Сдав нарушителей, снова выходим в ночной город.
— Необходимо быть всегда начеку, всегда наготове, — говорит прапорщик. — И чем позднее — тем более неадекватными становятся люди. Алкоголь. Неизвестно, что и откуда в тебя может «прилететь»...
Время — начало двенадцатого. В центре из открытого «Ситроена» гремит музыка. Мощные сабвуферы низкими частотами сотрясают, кажется, не только витрины, но и сами дома. Рядом — еще две новенькие «тачки». Народу — человек двадцать. А из жилых окон на втором этаже уже выглядывает разгневанное старушечье лицо. Время громких «тус» закончено.
— Сейчас увидишь, как реагирует «золотая молодежь» на просьбы выключить музыку, — грустно усмехается прапорщик и подходит к водителю:
— Да, командир, сейчас убавлю, — на удивление легко повинуется молодой, стильно одетый парень.
Вроде бы инцидент исчерпан, но... Из толпы, гордо расправив плечи, покрытые дорогой кожаной курткой, вылетает высокий, модно стриженный парень.
— Слышь, а в чем проблемы, делать вам не х...й? — презрительно кривит губы, рассматривая прапорщика, меня и двух солдат с таким выражением лица, словно перед ним не представители закона, а грязные бездомные. — Я сейчас сделаю один звонок папе — и он тебя уволит, даже не вставая с кровати. Пойдешь работу искать. Мы — «золотая молодежь», и нам все по х...ю!
— А кто ваш папа? — спрашиваю мажора.
— Слышь, когда ты узнаешь, кто мой папа — усрёшься, — парень начинает вплотную подходить ко мне, ощущаю запах пива, но более адекватные друзья оттаскивают мажора.
Рот представителя «золотой молодежи» не закрывается — вылетает отборный мат. Приободренная такой «крутостью» товарища, толпа наглеет и обступает нас полукругом, прижимая к витрине магазина. Я расстегиваю ремешок-держатель резиновой дубинки и тут же с тоской вспоминаю: использовать не имею права. Гражданский. А наручники, газовый баллончик и дубинка — это спецсредства...
Не знаю, была бы драка с битьем лиц и витрин, если бы вовремя не подоспел второй наряд ПС, заблаговременно вызванный Толей Горелкиным... Наверное, была бы — разгоряченная алкоголем и агрессивной музыкой «золотая молодежь» плохо соображала что происходит. Но, заметив еще один наряд милиционеров, мажоры поникли, а мы задержали самого бузливого «увольнителя» — чей папа мог оставить без работы всех и сразу. Вели его в «опорник» в сопровождении десятка друзей-мажоров, под улюлюканье и радостные крики «Серёгу Борова (по-видимому, это кличка парня — авт.) повязали!». Молодежь все еще не понимала, что Борову грозит статья за «хулиганку», неприятности в университете и дома. А до самого Серёги, кажется, начинало доходить: с каждым пройденным метром сникали его плечи, и все меньше становилось мата...
Нам известны его имя и фамилия, но пока оглашать не будем. К тому же прозвище мажора — «Боров» как нельзя кстати подходит его носителю. Такой же самоуверенный, самодовольный. Только не хрюкает. Хотя лучше бы хрюкал, чем так отборно матерился.
Пока мы оформляли хулигана, в опорник то и дело влетали друзья. Милиционеры их в шутку величают «порешатовичами» — предлагали «порешать проблему мирным путём». А всемогущий папа Борова так и не появился: сам мажор звонил своему брату и просил аккуратно, чтобы не узнали родители (!) привезти паспорт. И гордо заявлял: «Щас подъедет брат на „Мерседесе Кабане“, и я уеду отсюда!».
...Не уехал. А брат действительно прибыл. Правда, на «Дэу Матизе». Борова в милицейском «бобике» повезли на освидетельствование в наркологичку, а потом в Центральный райотдел.
— Не «Мерседес», конечно, но чем богаты, — криво усмехнулся один из бойцов ПС, открывая Борову дверь старенького УАЗика.
Не знаю — пойдет ли соответствующая «бумага» в университет, где учится Боров, но хотелось бы. Чтоб не повадно было, набухавшись, «посылать» милиционеров и «увольнять всех и сразу».
А с прапорщиком Анатолием Горелкиным мы договорились держать связь — как мы выяснили, у Серёги Борова действительно есть кое-какие связи в одном из влиятельных ведомств Крыма. Так что мы будем следить за тем, чтобы Толя Горелкин и дальше служил и выполнял свой долг, охраняя спокойный сон симферопольцев. Мало ли?
— Да не надо, ничего со мной не будет, — отмахивался милиционер. — Нас каждое дежурство увольняют и посылают куда подальше. Люди выпьют и становятся неадекватными...
— Бывает, — соглашается мой новый командир Андрей Гуров — командир автоэкипажа ПС, на усиление которого меня перебрасывают.
Автопатрули — тяжелая артиллерия ПС — они быстрее, а бойцы защищены бронежилетами. Едва только успеваю познакомиться с «сослуживцами», как дежурный по горотделу передает по рации первый вызов. Старый город. «Семейный». Сын избивает мать, угрожает зарезать. УАЗик мчится, подскакивая на ухабах Старого города — большой непонятной «системы», где улицы нарезаны и запутаны в хаотическом порядке. Зачастую как таковых улиц вообще нет. По дороге надеваем тяжелые бронежилеты.
...Ущербная деревянная калитка — на цепи разрывается овчарка размером с барашка. Дверь открывает пожилая женщина с уставшим лицом. В доме и во дворе — запах бедности, который «обитает» только в старых домах. Напротив старенького телевизора, худющий бритоголовый мужик, весь в татуировках. Три пустых бутылки «паленки», початая четвертая.
— Вот из тубдиспансера сбежал, а теперь меня мучает, угрожает, — говорит женщина. — Но заявление писать не буду. Вы его припугните, что ли.
Как милиционер может «припугнуть» — непонятно даже мне. Скорчить жуткую физиономию? Погрозить пальцем? Абсурд! И пока мы отрабатываем этот вызов — где-то, может, действительно нужна наша помощь.
— Собирайтесь, поедете с нами, — говорят милиционеры.
— Мама, — орет исколотый татуировками мужик, усаживаясь задницей на стертые половицы. — Мама! Оставь меня дома! Я не буду.
Это трагифарс наших будней. Было бы, может, и повеселей, если бы худющий не сбежал из тубдиспансера или наряд имел марлевые повязки. А так все мы рискуем подхватить убийственную «палочку» и притащить после смены ее домой.
— Один из наших ребят заболел туберкулезом — пол-легкого отняли, — расскажет уже в машине один из бойцов ПС.
Туберкулезника не забрали — мама «передумала». Провели профилактическую беседу, цена которой, вполне вероятно, — заражение кого-то из бойцов.
Вызов — заявительница в центре. Девушка. Что там может быть? Грабеж, кража? Изнасилование? Самый младший боец нашего экипажа —21-летний Артем Подпалов несколько месяцев назад раскрыл изнасилование.
— Она лежала за мусоркой, ее держали и насиловали. Трое, — кулаки21-летнего сержанта сжимаются, а на лице от злости «играют» желваки. — Прямо в центре города! В голове не укладывается. А позвонила только одна старушка...
Один из насильников оказался спортсменом, и повязать его удалось только после того, как на помощь наряду Подпалова прилетела поддержка.
Действительно — не укладывается в голове! В двенадцать часов ночи, в оживленном и гуляющем центре города насилуют девушку. Крики, возня. И никому нет дела. Становится жутко... Один звонок. Один! Звонок старушки.
Девочки, девушки! Маленькие, хрупкие, прекрасные созданьица! Я, отдежуривший ночь в Симферополе, прошу вас: не рискуйте, не ходите одни и не пейте с неизвестными вам людьми в клубах и кабаках... Мразей и тварей в нашем городе больше, чем вы думаете, а равнодушных, которые пройдут мимо трагедии, — не пересчитать. Наряд ПС, скорее всего, успеет вам помочь. Если поступит сигнал. А поступит ли он? Проснется ли та единственная бабушка?!
— А на прошлой неделе в Симферополе преступник захватил двух девушек, — рассказал нам источник в Главке МВД. — Эта история вообще похожа на голливудские боевики о беспредельщиках-бандитах. Машина остановилась возле двух прогуливающихся влюбленных парочек. Отморозок выскочил и приставил к голове одного из парней пистолет и потребовал, чтобы две девушки сели в машину. Авто злоумышленника искали едва ли не все правоохранители города. Очень быстро поймали. Каково же было удивление милиционеров, когда они выяснили, что за рулем... таксист.
— Преступник ему просто «забашлял» и он, закрыв рот, катал его по Симферополю, — рассказал источник в Главке МВД. — И ведь злоумышленник и выходил из авто, и отвлекался, но таксист даже не попытался сообщить в милицию!
Да что там в милицию! Как рассказали операторы столичного такси, у каждой машины есть рация и «кодовый» сигнал, обозначающий тревогу — обычно это ничего не значащие для постороннего уха фраза или слово. Услышав ее, диспетчер понимает: с таксистом случилась беда, и звонит в милицию... Но таксисту было пофиг. «Он капусту рубил»...
...А вызов, на который нас послал дежурный, оказался ложным. Молодежь развлекалась.
— На удивление спокойная ночь выдалась, — с облегчением вздыхали милиционеры уже под утро. — Все бы так. Никто бы никого не убивал, не резал, не грабил... да многие наши люди как выпьют пятьдесят грамм — голову теряют. Большинство преступлений — «по синьке».
Утром у ребят зарплата. Радуются. Полторы тысячи гривен... О «пэпсах» говорят разное. Да, к сожалению, громкие дела «оборотней в погонах», время от времени взрывающие газеты, не позволяют сказать, что все правоохранители белые и пушистые. Есть разные. И давайте честно — мерзавцы попадаются. Но все-таки подавляющее большинство бойцов честно выполняют свой долг.
Эти люди брошены на передовую. Туда, где идет невидимая нам, гражданским, война. Каждый день. Каждую ночь. Война с неприкосновенными бомжами, грабителями, беглыми туберкулезниками, рецидивистами, откровенными отморозками и насильниками. А еще — со слабым финансированием, низкой зарплатой, чиновничьими проволочками и нашим пофигизмом. Я, отдежурив ночь и всего лишь на двенадцать часов влезши в шкуру милиционера, низко кланяюсь вам, ребята из симферопольского батальона ПС.
— Ну, милиционера вроде из тебя нарисовали, — придирчиво осматривает меня в своем кабинете начальник симферопольского батальона ПС, подполковник Роман Третьяков. — Волосы длинные, конечно. Но ничего, подберешь как-нибудь. Форма, кстати, подошла подполковничья — Романа Александровича. Только погоны заменили на сержантские. Для порядка.
— О, да у тебя мой размер, — сразу подметил начальник батальона. Бушлат и ватные штаны сидят точно по мне скроенные, а вот берцы... Не-удобная это обувь! Жутко жесткая, после гражданских ботиночек, мягко выстеленных внутри теплым мехом. Без мозолей не проскочить.
Развод нарядов, напоминание правил личной безопасности, и милиционеры выходят в ночь, патрулировать улицы города. Никто не прощается, даже традиционного «пока» не слышно. Плохая примета. Все ребята должны вернуться утром. Живыми и здоровыми — к семьям, любимым девушкам и матерям. Но это потом. Сейчас их ждут ночь, закоулки, кирпичные колодцы дворов и, возможно (тьфу-тьфу!) вооруженные грабители, обдолбленные в хлам наркоманы и гоп-стопники.
Меня прикрепляют к прапорщику Анатолию Горелкину — высокий, серьезный, милиционер поначалу о работе рассказывает неохотно:
— Сам всё увидишь, — пожимает плечами.
Наш квадрат — Центр, а возле ЦУМа наряд усиливается двумя солдатами внутренних войск, которые помогают патрулировать город. Но они до двенадцати. Дальше — остаются двое милиционеров. Первая проверка документов — компания из четырех крепких парней попивает пивко. Прапорщик Горелкин просит предъявить документы... А я вспоминаю, что ведь именно так, при, казалось бы, банальной, пустяковой, проверке документов погиб
— Я возглавил следственно-оперативную группу, — позже расскажет старший следователь Прокуратуры Крыма по особо важным делам Владимир Моломин. — Мы установили, что преступник сделал пять выстрелов: три в Александра Ступака, два в Дениса Колосова. Первым был ранен Ступак. В него попали две пули. Четвертая, предназначавшаяся Колосову, попала в троллейбус, пробила резину задних дверей и прошла навылет, разбив заднее стекло. К счастью, водитель троллейбуса перед этим высадил пассажиров, и никто из них не пострадал. Пятым выстрелом Колосов был ранен прямо в сердце и скончался на месте.
В ходе операции убийц задержали: отмороженные рецидивисты в этот вечер шли на грабеж и поэтому вооружились. Так Денис Колосов своей жизнью заплатил за чью-то. Горем своих родителей за чью-то возможность жить счастливо и видеть любимых и солнце. Александра Ступака удалось спасти.
...Документы у любителей попить пиво, нарушая закон, оказались в порядке, и мы с Толей Горелкиным повели их оформлять в опорный пункт. Сдав нарушителей, снова выходим в ночной город.
— Необходимо быть всегда начеку, всегда наготове, — говорит прапорщик. — И чем позднее — тем более неадекватными становятся люди. Алкоголь. Неизвестно, что и откуда в тебя может «прилететь»...
Время — начало двенадцатого. В центре из открытого «Ситроена» гремит музыка. Мощные сабвуферы низкими частотами сотрясают, кажется, не только витрины, но и сами дома. Рядом — еще две новенькие «тачки». Народу — человек двадцать. А из жилых окон на втором этаже уже выглядывает разгневанное старушечье лицо. Время громких «тус» закончено.
— Сейчас увидишь, как реагирует «золотая молодежь» на просьбы выключить музыку, — грустно усмехается прапорщик и подходит к водителю:
— Да, командир, сейчас убавлю, — на удивление легко повинуется молодой, стильно одетый парень.
Вроде бы инцидент исчерпан, но... Из толпы, гордо расправив плечи, покрытые дорогой кожаной курткой, вылетает высокий, модно стриженный парень.
— Слышь, а в чем проблемы, делать вам не х...й? — презрительно кривит губы, рассматривая прапорщика, меня и двух солдат с таким выражением лица, словно перед ним не представители закона, а грязные бездомные. — Я сейчас сделаю один звонок папе — и он тебя уволит, даже не вставая с кровати. Пойдешь работу искать. Мы — «золотая молодежь», и нам все по х...ю!
— А кто ваш папа? — спрашиваю мажора.
— Слышь, когда ты узнаешь, кто мой папа — усрёшься, — парень начинает вплотную подходить ко мне, ощущаю запах пива, но более адекватные друзья оттаскивают мажора.
Рот представителя «золотой молодежи» не закрывается — вылетает отборный мат. Приободренная такой «крутостью» товарища, толпа наглеет и обступает нас полукругом, прижимая к витрине магазина. Я расстегиваю ремешок-держатель резиновой дубинки и тут же с тоской вспоминаю: использовать не имею права. Гражданский. А наручники, газовый баллончик и дубинка — это спецсредства...
Не знаю, была бы драка с битьем лиц и витрин, если бы вовремя не подоспел второй наряд ПС, заблаговременно вызванный Толей Горелкиным... Наверное, была бы — разгоряченная алкоголем и агрессивной музыкой «золотая молодежь» плохо соображала что происходит. Но, заметив еще один наряд милиционеров, мажоры поникли, а мы задержали самого бузливого «увольнителя» — чей папа мог оставить без работы всех и сразу. Вели его в «опорник» в сопровождении десятка друзей-мажоров, под улюлюканье и радостные крики «Серёгу Борова (по-видимому, это кличка парня — авт.) повязали!». Молодежь все еще не понимала, что Борову грозит статья за «хулиганку», неприятности в университете и дома. А до самого Серёги, кажется, начинало доходить: с каждым пройденным метром сникали его плечи, и все меньше становилось мата...
Нам известны его имя и фамилия, но пока оглашать не будем. К тому же прозвище мажора — «Боров» как нельзя кстати подходит его носителю. Такой же самоуверенный, самодовольный. Только не хрюкает. Хотя лучше бы хрюкал, чем так отборно матерился.Пока мы оформляли хулигана, в опорник то и дело влетали друзья. Милиционеры их в шутку величают «порешатовичами» — предлагали «порешать проблему мирным путём». А всемогущий папа Борова так и не появился: сам мажор звонил своему брату и просил аккуратно, чтобы не узнали родители (!) привезти паспорт. И гордо заявлял: «Щас подъедет брат на „Мерседесе Кабане“, и я уеду отсюда!».
...Не уехал. А брат действительно прибыл. Правда, на «Дэу Матизе». Борова в милицейском «бобике» повезли на освидетельствование в наркологичку, а потом в Центральный райотдел.
— Не «Мерседес», конечно, но чем богаты, — криво усмехнулся один из бойцов ПС, открывая Борову дверь старенького УАЗика.
Не знаю — пойдет ли соответствующая «бумага» в университет, где учится Боров, но хотелось бы. Чтоб не повадно было, набухавшись, «посылать» милиционеров и «увольнять всех и сразу».
А с прапорщиком Анатолием Горелкиным мы договорились держать связь — как мы выяснили, у Серёги Борова действительно есть кое-какие связи в одном из влиятельных ведомств Крыма. Так что мы будем следить за тем, чтобы Толя Горелкин и дальше служил и выполнял свой долг, охраняя спокойный сон симферопольцев. Мало ли?
— Да не надо, ничего со мной не будет, — отмахивался милиционер. — Нас каждое дежурство увольняют и посылают куда подальше. Люди выпьют и становятся неадекватными...
— Бывает, — соглашается мой новый командир Андрей Гуров — командир автоэкипажа ПС, на усиление которого меня перебрасывают.
Автопатрули — тяжелая артиллерия ПС — они быстрее, а бойцы защищены бронежилетами. Едва только успеваю познакомиться с «сослуживцами», как дежурный по горотделу передает по рации первый вызов. Старый город. «Семейный». Сын избивает мать, угрожает зарезать. УАЗик мчится, подскакивая на ухабах Старого города — большой непонятной «системы», где улицы нарезаны и запутаны в хаотическом порядке. Зачастую как таковых улиц вообще нет. По дороге надеваем тяжелые бронежилеты.
...Ущербная деревянная калитка — на цепи разрывается овчарка размером с барашка. Дверь открывает пожилая женщина с уставшим лицом. В доме и во дворе — запах бедности, который «обитает» только в старых домах. Напротив старенького телевизора, худющий бритоголовый мужик, весь в татуировках. Три пустых бутылки «паленки», початая четвертая.
— Вот из тубдиспансера сбежал, а теперь меня мучает, угрожает, — говорит женщина. — Но заявление писать не буду. Вы его припугните, что ли.
Как милиционер может «припугнуть» — непонятно даже мне. Скорчить жуткую физиономию? Погрозить пальцем? Абсурд! И пока мы отрабатываем этот вызов — где-то, может, действительно нужна наша помощь.
— Собирайтесь, поедете с нами, — говорят милиционеры.
— Мама, — орет исколотый татуировками мужик, усаживаясь задницей на стертые половицы. — Мама! Оставь меня дома! Я не буду.
Это трагифарс наших будней. Было бы, может, и повеселей, если бы худющий не сбежал из тубдиспансера или наряд имел марлевые повязки. А так все мы рискуем подхватить убийственную «палочку» и притащить после смены ее домой.
— Один из наших ребят заболел туберкулезом — пол-легкого отняли, — расскажет уже в машине один из бойцов ПС.
Туберкулезника не забрали — мама «передумала». Провели профилактическую беседу, цена которой, вполне вероятно, — заражение кого-то из бойцов.
Вызов — заявительница в центре. Девушка. Что там может быть? Грабеж, кража? Изнасилование? Самый младший боец нашего экипажа —
— Она лежала за мусоркой, ее держали и насиловали. Трое, — кулаки
Один из насильников оказался спортсменом, и повязать его удалось только после того, как на помощь наряду Подпалова прилетела поддержка.
Действительно — не укладывается в голове! В двенадцать часов ночи, в оживленном и гуляющем центре города насилуют девушку. Крики, возня. И никому нет дела. Становится жутко... Один звонок. Один! Звонок старушки.
Девочки, девушки! Маленькие, хрупкие, прекрасные созданьица! Я, отдежуривший ночь в Симферополе, прошу вас: не рискуйте, не ходите одни и не пейте с неизвестными вам людьми в клубах и кабаках... Мразей и тварей в нашем городе больше, чем вы думаете, а равнодушных, которые пройдут мимо трагедии, — не пересчитать. Наряд ПС, скорее всего, успеет вам помочь. Если поступит сигнал. А поступит ли он? Проснется ли та единственная бабушка?!
— А на прошлой неделе в Симферополе преступник захватил двух девушек, — рассказал нам источник в Главке МВД. — Эта история вообще похожа на голливудские боевики о беспредельщиках-бандитах. Машина остановилась возле двух прогуливающихся влюбленных парочек. Отморозок выскочил и приставил к голове одного из парней пистолет и потребовал, чтобы две девушки сели в машину. Авто злоумышленника искали едва ли не все правоохранители города. Очень быстро поймали. Каково же было удивление милиционеров, когда они выяснили, что за рулем... таксист.
— Преступник ему просто «забашлял» и он, закрыв рот, катал его по Симферополю, — рассказал источник в Главке МВД. — И ведь злоумышленник и выходил из авто, и отвлекался, но таксист даже не попытался сообщить в милицию!
Да что там в милицию! Как рассказали операторы столичного такси, у каждой машины есть рация и «кодовый» сигнал, обозначающий тревогу — обычно это ничего не значащие для постороннего уха фраза или слово. Услышав ее, диспетчер понимает: с таксистом случилась беда, и звонит в милицию... Но таксисту было пофиг. «Он капусту рубил»...
...А вызов, на который нас послал дежурный, оказался ложным. Молодежь развлекалась.
— На удивление спокойная ночь выдалась, — с облегчением вздыхали милиционеры уже под утро. — Все бы так. Никто бы никого не убивал, не резал, не грабил... да многие наши люди как выпьют пятьдесят грамм — голову теряют. Большинство преступлений — «по синьке».
Утром у ребят зарплата. Радуются. Полторы тысячи гривен... О «пэпсах» говорят разное. Да, к сожалению, громкие дела «оборотней в погонах», время от времени взрывающие газеты, не позволяют сказать, что все правоохранители белые и пушистые. Есть разные. И давайте честно — мерзавцы попадаются. Но все-таки подавляющее большинство бойцов честно выполняют свой долг.
Эти люди брошены на передовую. Туда, где идет невидимая нам, гражданским, война. Каждый день. Каждую ночь. Война с неприкосновенными бомжами, грабителями, беглыми туберкулезниками, рецидивистами, откровенными отморозками и насильниками. А еще — со слабым финансированием, низкой зарплатой, чиновничьими проволочками и нашим пофигизмом. Я, отдежурив ночь и всего лишь на двенадцать часов влезши в шкуру милиционера, низко кланяюсь вам, ребята из симферопольского батальона ПС.
Кирилл Железнов, «Крымский Телеграф»
фото — К. Михальчевский
Комментарии
Отправить комментарий