Как Георгий Кавцевич спас бульвар Ленина и улицу Павленко в Симферополе
Был день 14 апреля 1944 года. Симферополь освобождён! 19-летний симферополец Жора Кавцевич уже давно держал на подозрении дом №5 на улице Павленко. Он, живший рядом, видел, как частенько возле него останавливались немецкие грузовики и солдаты носили в подвал какие-то ящики зелёного цвета. И в это утро он решил посмотреть: что это были за ящики.
Он спустился в полутёмный подвал. Пригляделся: со света было плохо видно. Вот и полуоткрытая дверь. Жора заглянул внутрь. В тусклом свете зарешёченного оконца разглядел высокий штабель ящиков (как затем выяснилось, их было около шестидесяти штук). Это был тол, приготовленный немцами для подрыва важных городских объектов и коммуникаций. Судя по всему, использовать его по назначению они не успели, из-за стремительного наступления Красной Армии. Решили подорвать боезапас с помощью мины с часовым механизмом.
Вот эти-то часы и расслышал Жора Кавцевич. Сметливый парень сразу уразумел что к чему. Он стремглав бросился за помощью к своему старшему товарищу Васе Мухину. Вдвоём они вернулись в подвал, и тот кусачками перекусил провода. В тот же день сапёры обезвредили взрывчатку.
Страшно даже и подумать, что было бы, сдетонируй она: бульвар Ленина и улица Павленко лежали бы в руинах. Могли погибнуть сотни людей.
— Слава Богу, — вспоминает Георгий Максимович, — нам удалось найти этот склад тола. Ну и сообщить, куда следует. Но мы ничего особенного не сделали.
А вот немцев в госпитале (нынешний медуниверситет в Симферополе. — Н. Г.) мы, пацаны, изрядно пощипали. То окна им побьём камнями, то мусор во дворе подожжём. Помню, нашли гранату немецкую с деревянной ручкой и подложили в тлеющий костёр. Бабахнуло — будь здоров. Даже в моём доме стёкла повылетали...
Сразу после освобождения Крыма Георгий Кавцевич был призван в ряды Красной Армии. В составе сапёрной части (сказался, наверное, опыт обнаружения взрывчатки) расчищал Севастополь, Сапун-гору, Инкерман. Затем попал в пехоту и начал свой путь к Победе.
Кавцевич уже пехотинцем-автоматчиком освобождал Белоруссию, Прибалтику. Отличился при форсировании Даугавы. Однажды молодой автоматчик скосил целый взвод немцев, но и сам напоролся на мину — тяжёлое ранение. «Нафаршированного» осколками Кавцевича вернули к жизни и строевой службе.
Герой нашего рассказа участвовал в знаменитой Берлинской операции. Он был заряжающим45-миллиметровой противотанковой пушки. С нею и дошёл до Берлина. И в последние дни войны получил свою первую и единственную награду — солдатскую медаль «За отвагу». Вот что об этом рассказывает Георгий Максимович:
— Во время штурма Берлина, на подходе к рейхсканцелярии, мы упёрлись в массивную каменную кладбищенскую стену. Тащить пушку в обход — ни времени, ни сил. Поэтому я уже как командир орудия принял решение пробивать стену. Мы потратили на это дело пять или шесть снарядов, вырвались на оперативный простор. На рейхстаге, врать не буду, я не расписывался, но свою лепту в общую Победу, думаю, внёс.
После войны20-летний Григорий Кавцевич несколько лет служил, а затем работал в Заполярье. Так что о северном сиянии знает не понаслышке. Там заработал медаль «За трудовое отличие», кучу почётных и похвальных грамот. Вернувшись в Крым, вновь поселился в родительском доме на бульваре Ленина в Симферополе. Стал опорой для матери Варвары Никаноровны (отец Максим Степанович умер ещё в далёком 1931 году).
Импозантный, с бородой а-ля Фидель, неунывающий, разговорчивый и остроумный Георгий Максимович — находка для благодарного слушателя: рассказывает — заслушаешься. А когда речь заходит о той взрывчатке в подвале, которую он обнаружил 63 года назад, Георгий Максимович берёт слушателя под локоток, ведёт к дому №5 на улице Павленко и указывает на тот самый подвал. Дорогу к нему он запомнил на всю жизнь.
Он спустился в полутёмный подвал. Пригляделся: со света было плохо видно. Вот и полуоткрытая дверь. Жора заглянул внутрь. В тусклом свете зарешёченного оконца разглядел высокий штабель ящиков (как затем выяснилось, их было около шестидесяти штук). Это был тол, приготовленный немцами для подрыва важных городских объектов и коммуникаций. Судя по всему, использовать его по назначению они не успели, из-за стремительного наступления Красной Армии. Решили подорвать боезапас с помощью мины с часовым механизмом.
Вот эти-то часы и расслышал Жора Кавцевич. Сметливый парень сразу уразумел что к чему. Он стремглав бросился за помощью к своему старшему товарищу Васе Мухину. Вдвоём они вернулись в подвал, и тот кусачками перекусил провода. В тот же день сапёры обезвредили взрывчатку.
Страшно даже и подумать, что было бы, сдетонируй она: бульвар Ленина и улица Павленко лежали бы в руинах. Могли погибнуть сотни людей.
— Слава Богу, — вспоминает Георгий Максимович, — нам удалось найти этот склад тола. Ну и сообщить, куда следует. Но мы ничего особенного не сделали.
А вот немцев в госпитале (нынешний медуниверситет в Симферополе. — Н. Г.) мы, пацаны, изрядно пощипали. То окна им побьём камнями, то мусор во дворе подожжём. Помню, нашли гранату немецкую с деревянной ручкой и подложили в тлеющий костёр. Бабахнуло — будь здоров. Даже в моём доме стёкла повылетали...
Сразу после освобождения Крыма Георгий Кавцевич был призван в ряды Красной Армии. В составе сапёрной части (сказался, наверное, опыт обнаружения взрывчатки) расчищал Севастополь, Сапун-гору, Инкерман. Затем попал в пехоту и начал свой путь к Победе.
Кавцевич уже пехотинцем-автоматчиком освобождал Белоруссию, Прибалтику. Отличился при форсировании Даугавы. Однажды молодой автоматчик скосил целый взвод немцев, но и сам напоролся на мину — тяжёлое ранение. «Нафаршированного» осколками Кавцевича вернули к жизни и строевой службе.
Герой нашего рассказа участвовал в знаменитой Берлинской операции. Он был заряжающим
— Во время штурма Берлина, на подходе к рейхсканцелярии, мы упёрлись в массивную каменную кладбищенскую стену. Тащить пушку в обход — ни времени, ни сил. Поэтому я уже как командир орудия принял решение пробивать стену. Мы потратили на это дело пять или шесть снарядов, вырвались на оперативный простор. На рейхстаге, врать не буду, я не расписывался, но свою лепту в общую Победу, думаю, внёс.
После войны
Импозантный, с бородой а-ля Фидель, неунывающий, разговорчивый и остроумный Георгий Максимович — находка для благодарного слушателя: рассказывает — заслушаешься. А когда речь заходит о той взрывчатке в подвале, которую он обнаружил 63 года назад, Георгий Максимович берёт слушателя под локоток, ведёт к дому №5 на улице Павленко и указывает на тот самый подвал. Дорогу к нему он запомнил на всю жизнь.
Николай Горюнов, «Крымская Правда»
Комментарии
Отправить комментарий