Красный Кут — одно из красивейших мест азовского побережья
«Заводское, Заводское, где найдёшь ещё такое », - пропела пожилая женщина в щёлкинском автобусе на моё «До Заводского сколько стоит проезд?». И улыбнулась так, что смешинки заиграли в глазах и разгладились мелкие морщинки в уголках губ: «Красный Кут — два пятьдесят!». Поехали, всего минут пятнадцать развалюхой-автобусом. Хотя нет — колоритным по внешнему виду и содержанию из смешливых пенсионеров транспортным средством. А то ещё обидится водитель, встанет на ремонт. Ведь другой общественный транспорт в этот самый Красный Кут не ездит — маршрутки на Щёлкино проносятся мимо одного из красивейших мест азовского побережья. А зря...
На Керченском полуострове издавна местности так и называют — кутами. Юргаков Кут, Опукский кут, Казантипский кут. По большому счёту весь полуостров такой себе кут. И никто из жителей уже не помнит, почему этот азовский берег в скалистых кручах и с золотым песком на «карманных» пляжах назывался Красным Кутом. Может, от «красный», то есть красивый, предполагают они. Но сразу после войны село переименовали в Заводское. Тоже мало кто вспомнил из старожилов, зачем переименовали населённый пункт. Наверное, потому, что ещё с 1933 года здесь был рыбозавод. Славное предприятие, между прочим.
Николай Назарович Бондаренко проработал на этом заводе сорок один год электриком, до сих пор помнит особенности работы всех трёх заводских электромоторов. Как помнит и самое главное — период расцвета предприятия в советские годы. «Работы было полно на заводе, — рассказывает Бондаренко. — В послевоенные годы всё вручную делали, потому сюда то моряков присылали, то колхозников после страды — помогать!». «Общежития были переполнены, жилья не хватало, ютились в землянках», — добавляет его жена Екатерина Онуфриевна.
Процесс был отлажен: местные рыбколхозы ловили в Азове рыбу, а на рыбозаводе её перерабатывали: коптили, солили, делали пресервы. Кстати, как рассказали бывшие рабочие завода, в пресервы эти очень строго отбирали рыбу. Оказалось, шли они напрямую в саму Москву — не то в ЦК, не то на стол генсекам. На полученные деньги предприятие постоянно усовершенствовало свою базу — до лихих годов нашего уже века. Последний рабочий покинул рыбозавод, уже затихший и опустевший, в 2002 году. И пошёл грабеж — сейчас от цехов, выпускавших элитную продукцию, остались только груды камней да полуразваленные строения. «Завода больше нет, осталось лишь Заводское», — качают головами местные бабушки у магазина с красноречивым названием «Красный Кут».
А вот Николай Назарович верит в лучшие времена. «Эх и были тут дела: то война, то оползни, жизнь нелёгкая, а всё равно люди жили и жили», — говорит старожил села. Ему, 1938 года рождения, есть что вспомнить — от плохого до смешного. Особая страница — война. Какой-то немецкий ас, не то заблудившись, а может, и намеренно в тот день сбросил бомбы прямо на село, в котором и войск-то не было. Взрывами, хорошо что мимо домов, повыбивало только стёкла. Маленький Коля спал у окна и, хотя от шума проснулся, убежать не успел — посекло малыша осколками битого стекла. Мать в ужасе подумала, что сын, истекавший кровью, уже убит, но опомнилась, оказала помощь. «А вот одной женщине кусок стекла прямо в живот попал, умерла в муках», — вспоминает Бондаренко. При бомбёжке 11 мая 1942 года в Красном Куте погибли трое детей семьи Андрющенко — четырнадцати, восьми и четырёх лет.
Во время оккупации в селе базировались немцы и уже при отступлении весной сорок четвёртого пытались взорвать все дома и здания рыбозавода. Остались два эсесовца для этого чёрного дела. По случайности местные парни перерубили провод, и взрыва не последовало. Лютовали эсесовцы, тыкали в людей стволами пистолетов, но время играло не на фашистов — на востоке уже шёл вал наступления советских войск.
Но при воспоминаниях послевоенной жизни — с кино, с космонавтами, с богатыми уловами — у Николая Бондаренко теплеют глаза. Особенно дороги ветерану встречи с советскими космонавтами. Оказывается, весь состав первого отряда, кроме Николаева и Терешковой, побывал тут. Очень любили покорители космоса азовское побережье. Чуть севернее Заводского, у села Семёновка, даже бухта есть, она так и называется: бухта Космонавтов. Говорят, что Леонид Леонов вышел впервые в мире в открытый космос как раз над Керченским полуостровом — случайно, нет ли... Но он смотрел вниз, на знакомые куты и пляжи, это точно. А вы бы не глянули на любимую Землю?
Гагарин тоже тут бывал, хотя больше проездом, отдыхать не давали — слава! «Как-то в Ленино в шестьдесят четвертом иду по улице, вижу, стоит толпа, — тёплые глаза Николая Назаровича смотрят задумчиво. — Гагарина обступили. Юрий Алексеевич — в простой лётной куртке, улыбчивый, разговорчивый. Живой!» А вот в начале семидесятых Бондаренко, будучи в командировке в Москве, попал на мемориал у Кремлёвской стены. «Гагарин и Серёгин уже там были », - выдавливает из себя седой дед, и его глаза сразу грустнеют.
Снова веселят его взор рассказы о киношниках. Именно в Заводском в 1961 году снимали ленфильмовцы фильм по повести Фраермана «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Он — один из самых любимых в детстве. Об удивительно светлой, чистой, но такой пронзительно горькой первой любви Коли и Тани Сабанеевой (дебютная роль в кино Галины Польских) рассказывает эта чёрно-белая лента. В те годы редкий мальчишка не был влюблён в героиню Польских, представляя себя тем мальчиком, который подставлял грудь солнцу для загара, выложив её имя из букв, вырезанных из бумаги. Классика отечественного кино! Призы — Венеция-1962, Вена-1963, Лондон-1963. Прокат — почти двадцать два миллиона зрителей. И — общага в Заводском, давно нежилая и холодная, в которой снималось немало эпизодов. Та же собака ощенилась именно в ней.
Чем-то привлёк наш кут ленинградских кинематографистов, и тут же снимают многие сцены фильма «Король Лир», а москвичи в1976-м полностью на месте создают своё «Солнце, снова Солнце». Это о том, как в рыбачьем посёлке на берегу Азовского моря живёт молодой рыбак Сашка Гаранец. Он любит Тоню и ради неё идёт на хитрость в соревновании за звание лучшего рыбака. Но Тоня любит его и знает, что Сашка будет сожалеть о своём обмане. «Жизненное кино», — заключает Бондаренко.
Красоты тут, в окрестностях села, снимать — не переснимать! Едут сюда и отдыхающие полюбоваться красивейшими закатами, искупаться в тёплом море, поесть вкуснейших на всём побережье бычков. В селе — три пансионата, но лишь один, частный, на плаву. Самый большой, «Росинка», стоит пустой всё лето. Сторож базы Юрий рассказал, что строили его заводчане из Киева и несколько лет отдых тут процветал. Однако в последнее время не то у машиностроительного завода проблемы, не то что-то ещё, но людей нет.
Многие же предпочитают «дикий» отдых, благо для него тут, в Красном Куте, все условия. Моря хватает всем — и купальщикам, и дайверам, и рыбакам. Хорошие дороги, недалёкая железнодорожная линия, водоснабжение «из самого Щёлкино», развитая торговля — пусть и в двух магазинах. Но главное здесь — приветливые люди, хотя и с недоверием поглядывающие на внесезонного посетителя Красного Кута. После разговоров тень сомнения исчезает, и рассказывают кутяне о себе, о рыбе, о ветрах и ещё о многом, что так близко им. И почему-то ловишь себя на мысли, что близким Красный Кут становится и для тебя. Заводское, Заводское, где найдёшь ещё такое!
На Керченском полуострове издавна местности так и называют — кутами. Юргаков Кут, Опукский кут, Казантипский кут. По большому счёту весь полуостров такой себе кут. И никто из жителей уже не помнит, почему этот азовский берег в скалистых кручах и с золотым песком на «карманных» пляжах назывался Красным Кутом. Может, от «красный», то есть красивый, предполагают они. Но сразу после войны село переименовали в Заводское. Тоже мало кто вспомнил из старожилов, зачем переименовали населённый пункт. Наверное, потому, что ещё с 1933 года здесь был рыбозавод. Славное предприятие, между прочим.
Николай Назарович Бондаренко проработал на этом заводе сорок один год электриком, до сих пор помнит особенности работы всех трёх заводских электромоторов. Как помнит и самое главное — период расцвета предприятия в советские годы. «Работы было полно на заводе, — рассказывает Бондаренко. — В послевоенные годы всё вручную делали, потому сюда то моряков присылали, то колхозников после страды — помогать!». «Общежития были переполнены, жилья не хватало, ютились в землянках», — добавляет его жена Екатерина Онуфриевна.
Процесс был отлажен: местные рыбколхозы ловили в Азове рыбу, а на рыбозаводе её перерабатывали: коптили, солили, делали пресервы. Кстати, как рассказали бывшие рабочие завода, в пресервы эти очень строго отбирали рыбу. Оказалось, шли они напрямую в саму Москву — не то в ЦК, не то на стол генсекам. На полученные деньги предприятие постоянно усовершенствовало свою базу — до лихих годов нашего уже века. Последний рабочий покинул рыбозавод, уже затихший и опустевший, в 2002 году. И пошёл грабеж — сейчас от цехов, выпускавших элитную продукцию, остались только груды камней да полуразваленные строения. «Завода больше нет, осталось лишь Заводское», — качают головами местные бабушки у магазина с красноречивым названием «Красный Кут».
А вот Николай Назарович верит в лучшие времена. «Эх и были тут дела: то война, то оползни, жизнь нелёгкая, а всё равно люди жили и жили», — говорит старожил села. Ему, 1938 года рождения, есть что вспомнить — от плохого до смешного. Особая страница — война. Какой-то немецкий ас, не то заблудившись, а может, и намеренно в тот день сбросил бомбы прямо на село, в котором и войск-то не было. Взрывами, хорошо что мимо домов, повыбивало только стёкла. Маленький Коля спал у окна и, хотя от шума проснулся, убежать не успел — посекло малыша осколками битого стекла. Мать в ужасе подумала, что сын, истекавший кровью, уже убит, но опомнилась, оказала помощь. «А вот одной женщине кусок стекла прямо в живот попал, умерла в муках», — вспоминает Бондаренко. При бомбёжке 11 мая 1942 года в Красном Куте погибли трое детей семьи Андрющенко — четырнадцати, восьми и четырёх лет.
Во время оккупации в селе базировались немцы и уже при отступлении весной сорок четвёртого пытались взорвать все дома и здания рыбозавода. Остались два эсесовца для этого чёрного дела. По случайности местные парни перерубили провод, и взрыва не последовало. Лютовали эсесовцы, тыкали в людей стволами пистолетов, но время играло не на фашистов — на востоке уже шёл вал наступления советских войск.
Но при воспоминаниях послевоенной жизни — с кино, с космонавтами, с богатыми уловами — у Николая Бондаренко теплеют глаза. Особенно дороги ветерану встречи с советскими космонавтами. Оказывается, весь состав первого отряда, кроме Николаева и Терешковой, побывал тут. Очень любили покорители космоса азовское побережье. Чуть севернее Заводского, у села Семёновка, даже бухта есть, она так и называется: бухта Космонавтов. Говорят, что Леонид Леонов вышел впервые в мире в открытый космос как раз над Керченским полуостровом — случайно, нет ли... Но он смотрел вниз, на знакомые куты и пляжи, это точно. А вы бы не глянули на любимую Землю?
Гагарин тоже тут бывал, хотя больше проездом, отдыхать не давали — слава! «Как-то в Ленино в шестьдесят четвертом иду по улице, вижу, стоит толпа, — тёплые глаза Николая Назаровича смотрят задумчиво. — Гагарина обступили. Юрий Алексеевич — в простой лётной куртке, улыбчивый, разговорчивый. Живой!» А вот в начале семидесятых Бондаренко, будучи в командировке в Москве, попал на мемориал у Кремлёвской стены. «Гагарин и Серёгин уже там были », - выдавливает из себя седой дед, и его глаза сразу грустнеют.
Снова веселят его взор рассказы о киношниках. Именно в Заводском в 1961 году снимали ленфильмовцы фильм по повести Фраермана «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Он — один из самых любимых в детстве. Об удивительно светлой, чистой, но такой пронзительно горькой первой любви Коли и Тани Сабанеевой (дебютная роль в кино Галины Польских) рассказывает эта чёрно-белая лента. В те годы редкий мальчишка не был влюблён в героиню Польских, представляя себя тем мальчиком, который подставлял грудь солнцу для загара, выложив её имя из букв, вырезанных из бумаги. Классика отечественного кино! Призы — Венеция-1962, Вена-1963, Лондон-1963. Прокат — почти двадцать два миллиона зрителей. И — общага в Заводском, давно нежилая и холодная, в которой снималось немало эпизодов. Та же собака ощенилась именно в ней.
Чем-то привлёк наш кут ленинградских кинематографистов, и тут же снимают многие сцены фильма «Король Лир», а москвичи в
Красоты тут, в окрестностях села, снимать — не переснимать! Едут сюда и отдыхающие полюбоваться красивейшими закатами, искупаться в тёплом море, поесть вкуснейших на всём побережье бычков. В селе — три пансионата, но лишь один, частный, на плаву. Самый большой, «Росинка», стоит пустой всё лето. Сторож базы Юрий рассказал, что строили его заводчане из Киева и несколько лет отдых тут процветал. Однако в последнее время не то у машиностроительного завода проблемы, не то что-то ещё, но людей нет.
Многие же предпочитают «дикий» отдых, благо для него тут, в Красном Куте, все условия. Моря хватает всем — и купальщикам, и дайверам, и рыбакам. Хорошие дороги, недалёкая железнодорожная линия, водоснабжение «из самого Щёлкино», развитая торговля — пусть и в двух магазинах. Но главное здесь — приветливые люди, хотя и с недоверием поглядывающие на внесезонного посетителя Красного Кута. После разговоров тень сомнения исчезает, и рассказывают кутяне о себе, о рыбе, о ветрах и ещё о многом, что так близко им. И почему-то ловишь себя на мысли, что близким Красный Кут становится и для тебя. Заводское, Заводское, где найдёшь ещё такое!
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Комментарии
Отправить комментарий