Херсонес
Всё, Крым замкнулся в своих берегах. Я на мысе Херсонес. Позади — Тарханкут, сивашские тюпы и азовские мысы, керченские Фонарь и Такиль, далёкие Опук и Чауда, мыс Святого Ильи и загадочный Меганом. В прошлом — новосветские «динозаврики» и медведь Аюдага. Гребёнка южнобережных мысов с самой южной точкой страны — Сарычем. Недавно исхоженные Айя и Фиолент. Всё, Херсонес!
Существует ещё новогреческое название этого мыса — Кап-Фанари, то есть мыс с фонарём. Наверное, оно самое правильное, ведь Херсонес на старогреческом означает «мыс», «полуостров». И потому мысов с таким названием на земном шаре несколько, один из них, например, на острове Сардиния. На Керченском полуострове есть мыс Зюк, иногда называемый Зенонов Херсонес. Да и на этом, черноморском мысе, на западном берегу Казачьей бухты археологами найдено небольшое античное поселение, зависевшее от Херсонеса-полиса. По имени упомянувшего этот посёлок древнегреческого географа городище носит название Страбонов (Малый) Херсонес. Результаты раскопок позволяют предположить — так говорят маститые археологи, что он возник в третьем веке до нашей эры и был разрушен скифами лет через сто.
Но с Малым Херсонесом связана одна из загадок, вероятная разгадка которой до сих пор не признана большинством археологов. Дело в том, что каменная кладка зданий одного из его кварталов, раскопанного севастопольскими археологами, очень напоминает древнеегипетскую и разительно отличается от античной и средневековой кладки греческого Херсонеса. Поэтому учёные пришли к выводу, что Страбонов Херсонес является единственным открытым пока крупным городом кеми-обинской культуры! А это — археологическая культура медного века, третье тысячелетие до нашей эры, и изучена она в основном по курганным захоронениям и предгорным стоянкам. Но и тут найдено два кургана кеми-обинской и древнеямной культур! Для финальных фаз каменного века — мезолита и неолита — достоверных данных нет. Просто никто из специалистов здесь каменным веком не занимался. Места находок мезолитической и неолитической индустрии были отмечены близ Севастополя. И, возможно, памятники эпохи камня в этих краях просто ещё ждут своих исследователей. Хотя это как-то не модно в среде классической археологии, которую некоторые историки называют самой консервативной наукой.
Какие приморские города у кочевников?... Ещё бы: море рядом, а до колонистов-греков ой как далеко! В Элладе тогда греческих племён не было — они проникли сюда из придунайских областей в начале второго тысячелетия до нашей эры! Даже критская культура не вступила ещё в своё время расцвета... А тут какие-то кеми-обинцы на Херсонесе! Не может быть? В нашем Крыму всё может и могло быть, скажу вам...
Но вряд ли большинство посетителей мыса Херсонес знают древнюю историю этих мест. У всех на слуху новейший период.
Крутой обрывистый берег. Ровное каменистое поле — ни деревца, ни кустика. Здесь в дни севастопольской обороны находился Херсонесский, по названию мыса, аэродром. Сюда, отбиваясь от наседавшего врага, третьего июля сорок второго года отходили защитники Севастополя. Трагедия севастопольского лета 1942-го хранит много тайн, хотя и написано о ней немало. Как сказал ветеран, прошедший ад Херсонеса и тоску лагерей — немецких и советских: «Должны были прийти катера, нам обещали командиры, хотя и сами в это мало верили. Но до ночи надо было держаться...».
И севастопольцы держались. Шли в ход последние патроны, гранаты. А когда они заканчивались, солдаты и матросы бросались в рукопашную. Некоторые прыгали с обрывов в море, надеясь спастись. Неоднозначным было решение командования флота и оборонительного района эвакуироваться на Кавказ самолётами и малыми катерами. Даже сейчас упоминание о мысе вызывает ассоциации: «А, это там, где адмирал Октябрьский бросил свои войска...».
Ещё несколько дней на мысе звучали выстрелы, по ночам тревожно светили немецкие ракеты. Прижатые к береговому обрыву, почти без боеприпасов, без пищи и без воды герои Севастополя продолжали сражаться до последнего. Многие пали смертью храбрых, ещё больше людей попало в плен. Трагедия, но — героическая.
Сейчас модно поливать грязью отечественную историю и утверждать, что флот в последней войне не принёс никакой пользы и вообще проиграл врагу. Пусть это останется на совести тех, кто так говорит. Они по меньшей мере не уважают память о многих тысячах наших моряков, погибших на той войне. Известны ли таким «знатокам» истории следующие цифры? Оборона Гонконга длилась тринадцать суток, оборона Сингапура — сорок пять суток (включая осаду), оборона немцами французской крепости Гавр — десять. А оборона Севастополя продолжалась двести пятьдесят долгих дней и ночей...
С Херсонесом связано ещё одно событие, о котором сообщило Совинформбюро 12 мая 1944 года: «Сегодня, 12 мая, в Крыму закончилась операция по очищению мыса Херсонес от остатков немецко-фашистских войск, разбитых при овладении городом Севастополем...». Теперь наступила очередь немецкого «Дюнкерка», но это уже другая тема. Кстати, немцы обороняли Севастополь меньше месяца, с 18 апреля. Не удержали — и тоже гибли на Херсонесе...
У Херсонеса есть ещё одна достопримечательность. До недавнего времени о ней не принято было говорить: секретность окружала всё связанное с противоракетной обороной СССР. Ведь именно для этих целей здесь была сооружена крупнейшая станция загоризонтного слежения и предупреждения ракетного нападения. Как указывают официальные источники, она постоянно следила за территорией Турции, Саудовской Аравии, Израиля и части Ирана и даже первой обнаружила пуски ракет «Скад» во время войны в Персидском заливе, а также единственный запуск баллистической ракеты «Иерихон» на испытаниях в Израиле. Назывался этот объект «Днепр». После развала Союза он отошёл к Украине (как и такая же станция в Мукачево) и стал гордо именоваться Южным центром радиотехнического наблюдения. До февраля этого года информация с его аппаратуры передавалась в Солнечногорск и херсонесская станция функционировала в едином режиме с другими средствами систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства стран СНГ. В феврале 2008 года Россия объявила недействительным соглашение от 1997 года, по которому использовала станцию, мотивируя своё решение тем, что ресурсы объектов были исчерпаны ещё в 2005 году. Срок эксплуатации РЛС в интересах РФ истёк в полночь 26 февраля 2009 года. «Согласно договорённостям в полночь 26 февраля станции прекратили работать. Станции находятся в исправном состоянии. Сейчас они используются для контроля космического пространства над Украиной», — заявили полгода назад в Национальном космическом агентстве Украины. Киев также не исключил, что РЛС будут работать в интересах европейских стран. Но бывший суперсекретный объект почему-то оставляет впечатление заброшенного. Много насмотрелся за свои путешествия в бывшие военные части, будь то аэродром или станция связи. Так, в Южном центре когда-то окружавшее территорию проволочное заграждение во многих местах повалено, антенны зияют дырами в обшивке, нигде не видно людей. В общем, теория руин по-украински в своей начальной стадии.
Хоть соседствующий с украинской станцией знаменитый Херсонесский маяк хорошо выглядит. Может, потому, что принадлежит другому ведомству? На Чёрном море первые маяки, Херсонесский и Тарханкутский, были построены в 1816 году, но начали освещение 16 июня 1817 года после установки фонарей-рефлекторов, доставленных из Санкт-Петербурга директором Балтийских маяков Леонтием Васильевичем Спафарьевым. Ему, родившемуся в 1765 году, судьбой было предначертано прожить долгую жизнь в условиях непрекращающихся войн и увековечить своё имя созданием маячного дела в России.
О необходимости ограждения этих опасных мест маяками разговоры велись давно. Даже сейчас там, под гладью моря, — коварная гряда, на несколько сотен метров уходящая от берега. Местные ныряльщики, вытаскивая иногда из пучины то обомшелый якорь, то античную керамику, рассказывают, что там просто кладбище кораблей.
Леонтий Спафарьев в начале 1813 года прибыл в Севастополь и совместно с командиром Севастопольского порта Рожновым выбрал место для будущих маяков. И вот в 1816 году две белокаменные конические башни с фонарными сооружениями высотой тридцать по шесть метров взметнулись на оконечностях коварных мысов. После ввода в строй Херсонесского и Тарханкутского маяков по предложению Спафарьева была образована Дирекция маяков и лоции Чёрного и Азовского морей. А в конце 1817 года за успешное строительство первых каменных маяков на Чёрном море ему было присвоено звание генерал-майора.
Теперь всё стало на свои места — и тайны загоризонтных атак, и древнейшие поселения в Причерноморье, и трагическая история севастопольской обороны, и самое главное — верное название мыса. Кап-Фанари, что на полуострове, то есть Херсонесе...
Существует ещё новогреческое название этого мыса — Кап-Фанари, то есть мыс с фонарём. Наверное, оно самое правильное, ведь Херсонес на старогреческом означает «мыс», «полуостров». И потому мысов с таким названием на земном шаре несколько, один из них, например, на острове Сардиния. На Керченском полуострове есть мыс Зюк, иногда называемый Зенонов Херсонес. Да и на этом, черноморском мысе, на западном берегу Казачьей бухты археологами найдено небольшое античное поселение, зависевшее от Херсонеса-полиса. По имени упомянувшего этот посёлок древнегреческого географа городище носит название Страбонов (Малый) Херсонес. Результаты раскопок позволяют предположить — так говорят маститые археологи, что он возник в третьем веке до нашей эры и был разрушен скифами лет через сто.
Но с Малым Херсонесом связана одна из загадок, вероятная разгадка которой до сих пор не признана большинством археологов. Дело в том, что каменная кладка зданий одного из его кварталов, раскопанного севастопольскими археологами, очень напоминает древнеегипетскую и разительно отличается от античной и средневековой кладки греческого Херсонеса. Поэтому учёные пришли к выводу, что Страбонов Херсонес является единственным открытым пока крупным городом кеми-обинской культуры! А это — археологическая культура медного века, третье тысячелетие до нашей эры, и изучена она в основном по курганным захоронениям и предгорным стоянкам. Но и тут найдено два кургана кеми-обинской и древнеямной культур! Для финальных фаз каменного века — мезолита и неолита — достоверных данных нет. Просто никто из специалистов здесь каменным веком не занимался. Места находок мезолитической и неолитической индустрии были отмечены близ Севастополя. И, возможно, памятники эпохи камня в этих краях просто ещё ждут своих исследователей. Хотя это как-то не модно в среде классической археологии, которую некоторые историки называют самой консервативной наукой.
Какие приморские города у кочевников?... Ещё бы: море рядом, а до колонистов-греков ой как далеко! В Элладе тогда греческих племён не было — они проникли сюда из придунайских областей в начале второго тысячелетия до нашей эры! Даже критская культура не вступила ещё в своё время расцвета... А тут какие-то кеми-обинцы на Херсонесе! Не может быть? В нашем Крыму всё может и могло быть, скажу вам...
Но вряд ли большинство посетителей мыса Херсонес знают древнюю историю этих мест. У всех на слуху новейший период.
Крутой обрывистый берег. Ровное каменистое поле — ни деревца, ни кустика. Здесь в дни севастопольской обороны находился Херсонесский, по названию мыса, аэродром. Сюда, отбиваясь от наседавшего врага, третьего июля сорок второго года отходили защитники Севастополя. Трагедия севастопольского лета 1942-го хранит много тайн, хотя и написано о ней немало. Как сказал ветеран, прошедший ад Херсонеса и тоску лагерей — немецких и советских: «Должны были прийти катера, нам обещали командиры, хотя и сами в это мало верили. Но до ночи надо было держаться...».
И севастопольцы держались. Шли в ход последние патроны, гранаты. А когда они заканчивались, солдаты и матросы бросались в рукопашную. Некоторые прыгали с обрывов в море, надеясь спастись. Неоднозначным было решение командования флота и оборонительного района эвакуироваться на Кавказ самолётами и малыми катерами. Даже сейчас упоминание о мысе вызывает ассоциации: «А, это там, где адмирал Октябрьский бросил свои войска...».
Ещё несколько дней на мысе звучали выстрелы, по ночам тревожно светили немецкие ракеты. Прижатые к береговому обрыву, почти без боеприпасов, без пищи и без воды герои Севастополя продолжали сражаться до последнего. Многие пали смертью храбрых, ещё больше людей попало в плен. Трагедия, но — героическая.
Сейчас модно поливать грязью отечественную историю и утверждать, что флот в последней войне не принёс никакой пользы и вообще проиграл врагу. Пусть это останется на совести тех, кто так говорит. Они по меньшей мере не уважают память о многих тысячах наших моряков, погибших на той войне. Известны ли таким «знатокам» истории следующие цифры? Оборона Гонконга длилась тринадцать суток, оборона Сингапура — сорок пять суток (включая осаду), оборона немцами французской крепости Гавр — десять. А оборона Севастополя продолжалась двести пятьдесят долгих дней и ночей...
С Херсонесом связано ещё одно событие, о котором сообщило Совинформбюро 12 мая 1944 года: «Сегодня, 12 мая, в Крыму закончилась операция по очищению мыса Херсонес от остатков немецко-фашистских войск, разбитых при овладении городом Севастополем...». Теперь наступила очередь немецкого «Дюнкерка», но это уже другая тема. Кстати, немцы обороняли Севастополь меньше месяца, с 18 апреля. Не удержали — и тоже гибли на Херсонесе...
У Херсонеса есть ещё одна достопримечательность. До недавнего времени о ней не принято было говорить: секретность окружала всё связанное с противоракетной обороной СССР. Ведь именно для этих целей здесь была сооружена крупнейшая станция загоризонтного слежения и предупреждения ракетного нападения. Как указывают официальные источники, она постоянно следила за территорией Турции, Саудовской Аравии, Израиля и части Ирана и даже первой обнаружила пуски ракет «Скад» во время войны в Персидском заливе, а также единственный запуск баллистической ракеты «Иерихон» на испытаниях в Израиле. Назывался этот объект «Днепр». После развала Союза он отошёл к Украине (как и такая же станция в Мукачево) и стал гордо именоваться Южным центром радиотехнического наблюдения. До февраля этого года информация с его аппаратуры передавалась в Солнечногорск и херсонесская станция функционировала в едином режиме с другими средствами систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства стран СНГ. В феврале 2008 года Россия объявила недействительным соглашение от 1997 года, по которому использовала станцию, мотивируя своё решение тем, что ресурсы объектов были исчерпаны ещё в 2005 году. Срок эксплуатации РЛС в интересах РФ истёк в полночь 26 февраля 2009 года. «Согласно договорённостям в полночь 26 февраля станции прекратили работать. Станции находятся в исправном состоянии. Сейчас они используются для контроля космического пространства над Украиной», — заявили полгода назад в Национальном космическом агентстве Украины. Киев также не исключил, что РЛС будут работать в интересах европейских стран. Но бывший суперсекретный объект почему-то оставляет впечатление заброшенного. Много насмотрелся за свои путешествия в бывшие военные части, будь то аэродром или станция связи. Так, в Южном центре когда-то окружавшее территорию проволочное заграждение во многих местах повалено, антенны зияют дырами в обшивке, нигде не видно людей. В общем, теория руин по-украински в своей начальной стадии.
Хоть соседствующий с украинской станцией знаменитый Херсонесский маяк хорошо выглядит. Может, потому, что принадлежит другому ведомству? На Чёрном море первые маяки, Херсонесский и Тарханкутский, были построены в 1816 году, но начали освещение 16 июня 1817 года после установки фонарей-рефлекторов, доставленных из Санкт-Петербурга директором Балтийских маяков Леонтием Васильевичем Спафарьевым. Ему, родившемуся в 1765 году, судьбой было предначертано прожить долгую жизнь в условиях непрекращающихся войн и увековечить своё имя созданием маячного дела в России.
О необходимости ограждения этих опасных мест маяками разговоры велись давно. Даже сейчас там, под гладью моря, — коварная гряда, на несколько сотен метров уходящая от берега. Местные ныряльщики, вытаскивая иногда из пучины то обомшелый якорь, то античную керамику, рассказывают, что там просто кладбище кораблей.
Леонтий Спафарьев в начале 1813 года прибыл в Севастополь и совместно с командиром Севастопольского порта Рожновым выбрал место для будущих маяков. И вот в 1816 году две белокаменные конические башни с фонарными сооружениями высотой тридцать по шесть метров взметнулись на оконечностях коварных мысов. После ввода в строй Херсонесского и Тарханкутского маяков по предложению Спафарьева была образована Дирекция маяков и лоции Чёрного и Азовского морей. А в конце 1817 года за успешное строительство первых каменных маяков на Чёрном море ему было присвоено звание генерал-майора.
Теперь всё стало на свои места — и тайны загоризонтных атак, и древнейшие поселения в Причерноморье, и трагическая история севастопольской обороны, и самое главное — верное название мыса. Кап-Фанари, что на полуострове, то есть Херсонесе...
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
