Улица Долетова в Симферополе — улица имени подпольщика
Сорок один год назад симферопольские власти приняли решение переименовать улицу Обрывную на Петровской балке в улицу имени Николая Долетова — комсомольца, одним из первых вставшего на защиту города, организовавшего комсомольско-молодёжную подпольную организацию.
Впрочем, улица Долетова — это память не только о семнадцатилетнем юноше. Ещё и о его отце, Григории Яковлевиче, большевике, партизане двух войн, в гражданскую, в боях с белогвардейцами, лишившемся ноги. О матери, Татьяне Петровне, о маленькой сестрёнке Томочке, о бабушке, дяде, тёте, двоюродной сестре, племянницах, расстрелянных фашистами. О двоюродном брате Викторе, юном симферопольском подпольщике, не раз рисковавшем собой во имя других, которому судьба подарила возможность увидеть салют Победы и трудиться в мирное время. Улица имени Долетовых — так, наверное, будет точнее.
Так порой друзья называли Колю, сообщавшего им последние новости с фронта. Он слушал их тайком в немецкой радиомастерской, куда устроился на работу по совету отца. Страстный радиолюбитель, восьмиклассником даже радиофицировавший свою школу, ту самую, на бывшем здании которой (переулок Совнаркомовский, 3) установлена мемориальная доска в память об учившихся здесь подпольщиках. В суровые годы Коле пригодились знания, полученные в радиокружке. Благодаря им ведь и появилась на улицах оккупированного города наша первая листовка.
Встреча с надёжными ребятами, с которыми когда-то учился в одной школе — Борей Хохловым, Женей Семняковым, подарила Николаю радость поделиться данными об успехах Красной армии под Москвой (до этого записанные сводки он читал только матери). Молодые патриоты понимали, как необходимо узнавать об этих успехах и другим симферопольцам. Как важно сейчас, когда в городе воцарились зверские порядки, когда жители отчаялись и затаились, сообщать им правдивую, радующую сводку Совинформбюро. На следующий день юноши встретились на углу улиц Карла Маркса и Пушкина под репродуктором, передававшим фашистские сообщения. К ребятам присоединилась Лида Трофименко, секретарь комитета комсомола школы №14. Несколько десятков написанных от руки листовок с сообщением Совинформбюро тайком, сразу же растворяясь среди людей, засовывали в карманы собравшихся у репродуктора, в почтовые ящики на домах. Одну Лида принесла домой, показала двоюродной сестре Зое Рухадзе. И вновь девушки переписывали радостную весть. А потом, как будто беззаботно гуляя, подбрасывали листовки во дворы. На здании на углу Ново-Садовой (ныне улица Козлова) и Севастопольской вывешивались фашистские приказы. Быстрый мазок клеем, движение руки — на здании в оккупированном Симферополе появилась первая молодёжная листовка.
Вскоре к пятёрке ребят присоединились Зоя Жильцова, Анатолий Косухин (он с помощью Николая собрал радиоприёмник, сводки Совинформбюро стали слушать практически регулярно). Появилась группа, о создании которой Коле говорил отец, уходя в лес: «Останешься дома за старшего. Так надо. Разыщи надёжных друзей, присматривайся, прислушивайся ко всему». Они прислушивались и действовали, создатели пока ещё маленькой, но уже боевой молодёжной подпольной организации. Это потом в неё примут новых членов, появится несколько групп, клятва. А пока они переписывали сводки и по предложению Коли Долетова «следили за немцами и брали на заметку провокаторов».
Разные пути открывает война. Выдержать боль, промолчав, или предать товарищей, Родину. Защитить то, что дорого, или из чужой беды извлечь выгоду.
В памяти старожилов, переживших суровые годы, имена героев и предателей.
«Вы рассказывали о руководителях Симферопольских подпольных организаций и групп (супругах Волошиновых, Викторе Ефремове, Семёне Кусакине), — написал в редакцию житель Симферопольского района Николай Машков. — Получается, что с фашистами в городе боролись только представители славян, а все остальные национальности что, пособничали? Да, были предатели, но ведь были и герои. Почему забыли о грузинке Зое Рухадзе, комсомолке-подпольщице, о руководителях подпольных групп Гюрегьяне (кажется, армянине), Абдулле Дагджи (крымском татарине)? Мой дядя был членом группы Дагджи — „дяди Володи“, такая была у этого человека, расстрелянного фашистами в1944-м, подпольная кличка. В группе были и русские, и татары, и украинцы, и евреи. А сколько людей разных национальностей стали за боевые подвиги Героями, награждены орденами. Они тоже любили свою Родину, свой город, боролись за него и погибали. Вот в нашем районе, к примеру, родился Узеир Абдураманов, крымский татарин — Герой Советского Союза. До войны в Алуште, знаю, работал учителем Тайфук Абдуль — тоже крымский татарин, тоже Герой Советского Союза. Я — русский и горжусь этим. Но я ещё и коренной крымчанин и хочу, чтобы наши дети и внуки не делали различий на героев и врагов по национальному признаку, чтобы знали о подвигах и помнили о предательстве. Давайте хоть в той страшной истории не делать политико-национальных „перекосов“, как это „творят“ сейчас отдельные приверженцы националистических идей».
«Прочитала рассказ о подпольщике Борисе Хохлове и вспомнила детство, — дозвонилась в редакцию Людмила Истафьевна из Симферополя. — Мы жили в одном дворе, на улице Пушкинской, 4. Борис с родителями жил в пристройке во дворе, моя семья — в четвёртом подъезде, а в третьем жила семья ещё одного комсомольца-подпольщика Николая Долетова. Его отец был в партизанах, а Николай и Борис, по сути, и создали в городе первую молодёжную подпольную организацию. Но семью Николая расстреляли фашисты. Их выдали соседи-татары Семирхановы. У нас об этом все соседи знали. Страшно и, знаете, как-то даже странно было, ведь до войны жили все дружно, а потом вот... Неужели всё-таки национальность всему виной?».
Война — испытание, позволяющее узнать истинную суть каждого, независимо от национальности, возраста и положения. Семью Долетовых соседи Семирхановы (кстати, их сын Шамиль позже станет членом Симферопольской комсомольской подпольной организации, первые шаги к созданию которой сделал Коля. «Он не отвечает за отца», — считали в организации) помогли выдать. Но среди тех, кто решил выслужиться перед «новой властью», сдав фашистам семью партизана, были и носители славянских фамилий.
Григорий Яковлевич Долетов иногда приходил в город, приносил ребятам листовки, газеты, а для партизанских семей — коротенькие письма. Их разносил племянник Витя, тот самый, которой через три года вместе с оставшимися товарищами из молодёжного подполья будет участвовать в разминировании спешно покидаемого фашистами Симферополя. «Дядя Гриша», как называли Долетова-старшего подпольщики, останавливался у матери на Петровской балке. Так было и в апрельский вечер1942-го, но «дядя Гриша» пришёл больным — рана под протезом загноилась. Ребята переправили его домой — подлечиться. Часто по-соседски заходил Семирханов, прислушивался к бредящему Григорию Яковлевичу. Потом даже собрался проводить возвращающегося в лес партизана. Эта была последняя встреча «дяди Гриши» с семьёй. Позже, как вспоминал в книге «В крымском подполье» руководитель подпольного горкома ВКП(б) Иван Козлов, стало известно, что «дядя Гриша» убит татарами-добровольцами возле деревни Краснолесье, в тринадцати километрах от Симферополя. В качестве трофея принесли в город его протез. Но Долетовы этого уже не узнали. Через некоторое время к ним постучала Варвара Солдатова, чтобы передать письмо «из леса от мужа». Мама Коли, поняв, что это провокация, отвечала, как учил супруг: «Мой муж шофёр и уехал с войсками в Севастополь». «Ничего, Семирханов подтвердит, что эта семья партизан», — успокоил Солдатову её муж Григорий Ващенко. Эту фамилию бывший бухгалтер Астраханского госрыбтреста Владислав Солдатов присвоил ещё до войны вместе с документами сброшенного им под поезд соседа по купе. Сначала Солдатовы тоже подались в лес, но, быстро поняв, «что тут ловить нечего», вернулись. Григорий поступил на службу в гестапо, и выдача партизанской семьи была хорошей возможностью выслужиться.
Позже соседи вспоминали, что на время обыска в квартире Долетовых маленькую дочь мама отвела к Семирхановым, ранее к ним отнесли и наиболее ценные вещи. «Узнав, что Николай и его мать арестованы, — писал позже И. Козлов, — Семирханова принесла девочку: «Забирайте свою дочку».
Семью привезли в гестапо. Выспрашивали о связях отца, избивали, но мать и сын были непреклонны. Противотанковый ров на Алуштинском шоссе — место расстрелов. Передать эпизод последних минут жизни семьи Долетовых попытались Анатолий Кузнецов и Николай Панюшкин в вышедшей после войны документальной «Повести о молодых подпольщиках». «Татьяна Петровна и Коля стояли обнявшись. Томочка слабенькой рукой держалась за рубаху матери. В степи раздались автоматные очереди. Мать и сын повалились в ров. На его краю осталась одна худенькая девочка. Когда Томочка повернулась назад, чтобы посмотреть на мать, раздалась новая очередь. Девочка сразу пригнулась и будто прыгнула в ров к матери».
Семья Долетовых — одна из сотен погибших в страшные годы фашистской оккупации. Слишком высокую цену заплатили старый большевик, партизан «дядя Гриша», комсомолец-подпольщик Коля, их близкие за нашу возможность жить под мирным небом. Проходя по улице Долетова, увидев мемориальную доску на бывшей школе Николая, вспомните об этой семье. И, может быть, затеплите свечу на помин души защитников нашего города.
Впрочем, улица Долетова — это память не только о семнадцатилетнем юноше. Ещё и о его отце, Григории Яковлевиче, большевике, партизане двух войн, в гражданскую, в боях с белогвардейцами, лишившемся ноги. О матери, Татьяне Петровне, о маленькой сестрёнке Томочке, о бабушке, дяде, тёте, двоюродной сестре, племянницах, расстрелянных фашистами. О двоюродном брате Викторе, юном симферопольском подпольщике, не раз рисковавшем собой во имя других, которому судьба подарила возможность увидеть салют Победы и трудиться в мирное время. Улица имени Долетовых — так, наверное, будет точнее.
Так порой друзья называли Колю, сообщавшего им последние новости с фронта. Он слушал их тайком в немецкой радиомастерской, куда устроился на работу по совету отца. Страстный радиолюбитель, восьмиклассником даже радиофицировавший свою школу, ту самую, на бывшем здании которой (переулок Совнаркомовский, 3) установлена мемориальная доска в память об учившихся здесь подпольщиках. В суровые годы Коле пригодились знания, полученные в радиокружке. Благодаря им ведь и появилась на улицах оккупированного города наша первая листовка.
Встреча с надёжными ребятами, с которыми когда-то учился в одной школе — Борей Хохловым, Женей Семняковым, подарила Николаю радость поделиться данными об успехах Красной армии под Москвой (до этого записанные сводки он читал только матери). Молодые патриоты понимали, как необходимо узнавать об этих успехах и другим симферопольцам. Как важно сейчас, когда в городе воцарились зверские порядки, когда жители отчаялись и затаились, сообщать им правдивую, радующую сводку Совинформбюро. На следующий день юноши встретились на углу улиц Карла Маркса и Пушкина под репродуктором, передававшим фашистские сообщения. К ребятам присоединилась Лида Трофименко, секретарь комитета комсомола школы №14. Несколько десятков написанных от руки листовок с сообщением Совинформбюро тайком, сразу же растворяясь среди людей, засовывали в карманы собравшихся у репродуктора, в почтовые ящики на домах. Одну Лида принесла домой, показала двоюродной сестре Зое Рухадзе. И вновь девушки переписывали радостную весть. А потом, как будто беззаботно гуляя, подбрасывали листовки во дворы. На здании на углу Ново-Садовой (ныне улица Козлова) и Севастопольской вывешивались фашистские приказы. Быстрый мазок клеем, движение руки — на здании в оккупированном Симферополе появилась первая молодёжная листовка.Вскоре к пятёрке ребят присоединились Зоя Жильцова, Анатолий Косухин (он с помощью Николая собрал радиоприёмник, сводки Совинформбюро стали слушать практически регулярно). Появилась группа, о создании которой Коле говорил отец, уходя в лес: «Останешься дома за старшего. Так надо. Разыщи надёжных друзей, присматривайся, прислушивайся ко всему». Они прислушивались и действовали, создатели пока ещё маленькой, но уже боевой молодёжной подпольной организации. Это потом в неё примут новых членов, появится несколько групп, клятва. А пока они переписывали сводки и по предложению Коли Долетова «следили за немцами и брали на заметку провокаторов».
Разные пути открывает война. Выдержать боль, промолчав, или предать товарищей, Родину. Защитить то, что дорого, или из чужой беды извлечь выгоду.
В памяти старожилов, переживших суровые годы, имена героев и предателей.
«Вы рассказывали о руководителях Симферопольских подпольных организаций и групп (супругах Волошиновых, Викторе Ефремове, Семёне Кусакине), — написал в редакцию житель Симферопольского района Николай Машков. — Получается, что с фашистами в городе боролись только представители славян, а все остальные национальности что, пособничали? Да, были предатели, но ведь были и герои. Почему забыли о грузинке Зое Рухадзе, комсомолке-подпольщице, о руководителях подпольных групп Гюрегьяне (кажется, армянине), Абдулле Дагджи (крымском татарине)? Мой дядя был членом группы Дагджи — „дяди Володи“, такая была у этого человека, расстрелянного фашистами в
«Прочитала рассказ о подпольщике Борисе Хохлове и вспомнила детство, — дозвонилась в редакцию Людмила Истафьевна из Симферополя. — Мы жили в одном дворе, на улице Пушкинской, 4. Борис с родителями жил в пристройке во дворе, моя семья — в четвёртом подъезде, а в третьем жила семья ещё одного комсомольца-подпольщика Николая Долетова. Его отец был в партизанах, а Николай и Борис, по сути, и создали в городе первую молодёжную подпольную организацию. Но семью Николая расстреляли фашисты. Их выдали соседи-татары Семирхановы. У нас об этом все соседи знали. Страшно и, знаете, как-то даже странно было, ведь до войны жили все дружно, а потом вот... Неужели всё-таки национальность всему виной?».
Война — испытание, позволяющее узнать истинную суть каждого, независимо от национальности, возраста и положения. Семью Долетовых соседи Семирхановы (кстати, их сын Шамиль позже станет членом Симферопольской комсомольской подпольной организации, первые шаги к созданию которой сделал Коля. «Он не отвечает за отца», — считали в организации) помогли выдать. Но среди тех, кто решил выслужиться перед «новой властью», сдав фашистам семью партизана, были и носители славянских фамилий.
Григорий Яковлевич Долетов иногда приходил в город, приносил ребятам листовки, газеты, а для партизанских семей — коротенькие письма. Их разносил племянник Витя, тот самый, которой через три года вместе с оставшимися товарищами из молодёжного подполья будет участвовать в разминировании спешно покидаемого фашистами Симферополя. «Дядя Гриша», как называли Долетова-старшего подпольщики, останавливался у матери на Петровской балке. Так было и в апрельский вечер
Позже соседи вспоминали, что на время обыска в квартире Долетовых маленькую дочь мама отвела к Семирхановым, ранее к ним отнесли и наиболее ценные вещи. «Узнав, что Николай и его мать арестованы, — писал позже И. Козлов, — Семирханова принесла девочку: «Забирайте свою дочку».
Семью привезли в гестапо. Выспрашивали о связях отца, избивали, но мать и сын были непреклонны. Противотанковый ров на Алуштинском шоссе — место расстрелов. Передать эпизод последних минут жизни семьи Долетовых попытались Анатолий Кузнецов и Николай Панюшкин в вышедшей после войны документальной «Повести о молодых подпольщиках». «Татьяна Петровна и Коля стояли обнявшись. Томочка слабенькой рукой держалась за рубаху матери. В степи раздались автоматные очереди. Мать и сын повалились в ров. На его краю осталась одна худенькая девочка. Когда Томочка повернулась назад, чтобы посмотреть на мать, раздалась новая очередь. Девочка сразу пригнулась и будто прыгнула в ров к матери».
Семья Долетовых — одна из сотен погибших в страшные годы фашистской оккупации. Слишком высокую цену заплатили старый большевик, партизан «дядя Гриша», комсомолец-подпольщик Коля, их близкие за нашу возможность жить под мирным небом. Проходя по улице Долетова, увидев мемориальную доску на бывшей школе Николая, вспомните об этой семье. И, может быть, затеплите свечу на помин души защитников нашего города.
Наталья Пупкова, «Крымская Правда»
Комментарии
Отправить комментарий