Ботегеч — степная душа Киммерии
Жители Феодосии и Кировского района давно приметили одну особенность местности юго-западнее Владиславовки. Чуть что — клубятся там тучи, выстраиваются протяжённые «хвосты», которые грозят летом дождём, а зимой — снежными зарядами. А ещё замечено, что в этих невысоких горах под названием Ботегеч — самое ветреное место региона. Побываем на этом степном хребте, посмотрим, после — спустимся во Владиславовку, где с 1934 года действует метеостанция, в которой, наверное, знают о местной погоде всё...
Высота хребта Ботегеч здесь почти сто пятнадцать метров над уровнем моря, и это не сравнить с горной страной, что лежит на юго-западе всего в двадцати километрах. Но с вершины, лишённой растительности, открывается такой захватывающий вид, что диву даёшься. Широкая излучина Феодосийского залива с каймой из Золотого пляжа и белесой полосой прибоя особенно впечатляет при полуденном солнце. При закате неотразимы вершины хребта Тепе-Оба, что господствует над Феодосией. Рассвет же сразу золотит хорошо видимый отсюда Агармыш. И вообще, именно тут причудливая игра света и простора порождает поток впечатлений и образов, рука тянется к фотоаппарату. Кстати, совет художникам: хотите увидеть степную душу Киммерии — приезжайте на Ботегеч!
Чуть ниже и юго-западнее, как продолжение Ботегеча, находится вершина Орта-Эгет. Орта — с тюркского «середина, срединное место». И действительно, это как бы середина длинного косогора, Парпачского гребня, идущего от села Отважного до Владиславовки. Пологое окончание главной гряды Крымских гор. Вообще-то, по своему геологическому строению вершины Ботегеча и Эгета — останцы пятого уровня морских террас ещё нижнечетвертичной эпохи.
А вот слово «эгет» имеет интересную этимологию. По древнетюркски «эгет» — служанка, женщина, которую посылают прислуживать в комнате невесты в первую брачную ночь. Эгет имела большие привилегии: она не работала и вела праздную жизнь, пользовалась уважением даже у ханов, получала большое вознаграждение. Постепенно этим словом начали называть и просто вассалов.
Далее на юг идёт Биюк-Эгет, в окрестностях села Видное — понижение, и снова бугор — Кучук-Эгет. Думаю, есть необходимость напомнить, что «биюк» и «кучук» — большой и малый соответственно. Но нам туда пока не надо, «идём на восток». Во Владиславовку.
Это село с конца позапрошлого века стало узловой станцией. Тогда в 1890 году здесь, мимо селения Ойгуи, проложили на Феодосию железную дорогу, а спустя десять лет построили ещё ветку на Керчь. Само село было исконно русским, и с начала двадцатого века носит название Владиславовка — в честь фамилии инженера-путейца, построившего тут вокзал и другие сооружения.
А в первой половине тридцатых годов недалеко от станции был создан военный аэродром для морской дальней авиации. Как всякий необходимый элемент здесь и появилась метеостанция, прекращавшая свою работу только дважды — на два года во время оккупации и на девять месяцев — в1989-м, «под перестройку и оптимизацию».
Как рассказала начальник метеостанции Татьяна Ковалькова, за более чем семидесятипятилетнюю историю тут были сделаны действительно уникальные наблюдения местной погоды. И подтвердила: здесь самое ветреное место, что обусловлено степной зоной и другим определяющим фактором — нахождением Владиславовки и окрестностей между двумя морями.
«По рассказам старожилов и ветеранов метеослужбы, в окрестностях существует некий ветровой туннель, или по науке — турбулентный коридор», — поясняет Татьяна Михайловна. Именно учитывая розу ветров и их интенсивность, здесь и был основан военный аэродром для тяжёлых самолётов.
Об облачности на Ботегече, о стихийных погодных явлениях в этих местах мы долго говорили с сотрудниками метеостанции. Шутка ли, температурный режим — от минус двадцати семи в феврале 1954 года до плюс тридцати восьми в конце июня1971-го.
А осадки — трёхмесячная норма — иногда выливались за час-два, да заморозки в неподходящее время убивали всходы. В общем же метеостанция выполняет традиционный для станций второго разряда объём работ. В метеорологическом разделе — наблюдения за облачностью, видимостью, температурой воздуха и почвы, давлением, ветром, опасными явлениями и стихийными гидрометеоявлениями. Имеются агрометеорологический и радиометрический разделы работ.
Но не всё владиславовские метеорологи могут успеть сделать. Раньше в каждом хозяйстве был так называемый агрометеопост. Специально обученный человек, не отрываясь от своей основной работы, проводил определённые наблюдения и докладывал на метеостанцию. Польза была обоюдная: на станции видна более точная картина погоды по всему Кировскому району, а хозяйства в случае каких-то катаклизмов могли рассчитывать на объективность и страховку. Но в наше время с развалом колхозов и совхозов забылись и такие метеопосты. А погода не изменилась. Вот и плачут многие хозяйства над побитым градом полем или залитым виноградником, не имея подтверждений для получения дотаций. Может, и пути не знают, а он один — через агрометеопост. Но наиболее понимающие, например, директор местного хозяйства в Семисотке Ленинского района Анатолий Степчин, организовали такой пост, который и ведёт наблюдения.
Хотя разговор на метеостанции всё больше шёл о погоде, он неизбежно выливался в русло воспоминаний — о людях прежде всего. С теплотой Ковалькова говорит о многих бывших работниках: Степане Даринцеве, Анне Степановой, Валентине Котовой, Тамаре Сажнёвой, Прасковье Письменной, Вере Кокшаровой, Николае Довгом, Марии Тимохиной. Но особо она рассказала о первом послевоенном начальнике Василии Симендрееве.
— До сих пор односельчане вспоминают его и удивляются стойкости и преданности своему делу этого человека, — говорит Татьяна Ковалькова. — Василий Васильевич был кадетом, перешёл на сторону Красной Армии, воевал в гражданскую. Во время Великой Отечественной был контужен, имел ранение, но был послан начальником на метеостанцию в Владиславовку. Так как постоянного помещения у метеостанции не было, а в селе имелись землянки военных времён, то он занял одну из них, расположенную неподалёку от метеостанции. Владиславовцы вспоминают худого болезненного старика в старой военной шинельке, готовившего на костре нехитрую еду.
И сейчас на метеостанции подобрался хороший коллектив. Это техники-метеорологи Ольга Твердохлеб, Татьяна Котова, Надежда Зеленская. «А золотая молодёжь — Ирина Иолтуховская, София Подуфалова, Юлия Ковалькова — уже отличается организованностью, ответственностью, внимательностью, болеет за своё дело, постоянно поднимая уровень профессионализма», — рассказывает начальник местной «погодной канцелярии».
С Татьяной Михайловной прошёлся по метеоплощадке, понял многие тонкости наблюдений за погодными явлениями. Поразился порядку — почти армейскому — на территории метеостанции.
И ещё подивился романтизму начальника, прочитавшей стихи о «своей метеостанции». Ковальковы — уже династия: здесь сорок лет работала мать Татьяны Михайловны — Мария Емелина, сама работает с1985-го, сейчас трудится и дочь Ковальковой Юля. И стали вполне понятны чувства людей, которые в единый для всего земного шара час несколько раз в сутки обязательно смотрят на термометры, фиксируют атмосферное давление и скорость ветра. В том числе и на «степной родине погоды» — окрестностях села Владиславовки.
Высота хребта Ботегеч здесь почти сто пятнадцать метров над уровнем моря, и это не сравнить с горной страной, что лежит на юго-западе всего в двадцати километрах. Но с вершины, лишённой растительности, открывается такой захватывающий вид, что диву даёшься. Широкая излучина Феодосийского залива с каймой из Золотого пляжа и белесой полосой прибоя особенно впечатляет при полуденном солнце. При закате неотразимы вершины хребта Тепе-Оба, что господствует над Феодосией. Рассвет же сразу золотит хорошо видимый отсюда Агармыш. И вообще, именно тут причудливая игра света и простора порождает поток впечатлений и образов, рука тянется к фотоаппарату. Кстати, совет художникам: хотите увидеть степную душу Киммерии — приезжайте на Ботегеч!
Чуть ниже и юго-западнее, как продолжение Ботегеча, находится вершина Орта-Эгет. Орта — с тюркского «середина, срединное место». И действительно, это как бы середина длинного косогора, Парпачского гребня, идущего от села Отважного до Владиславовки. Пологое окончание главной гряды Крымских гор. Вообще-то, по своему геологическому строению вершины Ботегеча и Эгета — останцы пятого уровня морских террас ещё нижнечетвертичной эпохи.
А вот слово «эгет» имеет интересную этимологию. По древнетюркски «эгет» — служанка, женщина, которую посылают прислуживать в комнате невесты в первую брачную ночь. Эгет имела большие привилегии: она не работала и вела праздную жизнь, пользовалась уважением даже у ханов, получала большое вознаграждение. Постепенно этим словом начали называть и просто вассалов.
Далее на юг идёт Биюк-Эгет, в окрестностях села Видное — понижение, и снова бугор — Кучук-Эгет. Думаю, есть необходимость напомнить, что «биюк» и «кучук» — большой и малый соответственно. Но нам туда пока не надо, «идём на восток». Во Владиславовку.
Это село с конца позапрошлого века стало узловой станцией. Тогда в 1890 году здесь, мимо селения Ойгуи, проложили на Феодосию железную дорогу, а спустя десять лет построили ещё ветку на Керчь. Само село было исконно русским, и с начала двадцатого века носит название Владиславовка — в честь фамилии инженера-путейца, построившего тут вокзал и другие сооружения.
А в первой половине тридцатых годов недалеко от станции был создан военный аэродром для морской дальней авиации. Как всякий необходимый элемент здесь и появилась метеостанция, прекращавшая свою работу только дважды — на два года во время оккупации и на девять месяцев — в
Как рассказала начальник метеостанции Татьяна Ковалькова, за более чем семидесятипятилетнюю историю тут были сделаны действительно уникальные наблюдения местной погоды. И подтвердила: здесь самое ветреное место, что обусловлено степной зоной и другим определяющим фактором — нахождением Владиславовки и окрестностей между двумя морями.
«По рассказам старожилов и ветеранов метеослужбы, в окрестностях существует некий ветровой туннель, или по науке — турбулентный коридор», — поясняет Татьяна Михайловна. Именно учитывая розу ветров и их интенсивность, здесь и был основан военный аэродром для тяжёлых самолётов.
Об облачности на Ботегече, о стихийных погодных явлениях в этих местах мы долго говорили с сотрудниками метеостанции. Шутка ли, температурный режим — от минус двадцати семи в феврале 1954 года до плюс тридцати восьми в конце июня
А осадки — трёхмесячная норма — иногда выливались за час-два, да заморозки в неподходящее время убивали всходы. В общем же метеостанция выполняет традиционный для станций второго разряда объём работ. В метеорологическом разделе — наблюдения за облачностью, видимостью, температурой воздуха и почвы, давлением, ветром, опасными явлениями и стихийными гидрометеоявлениями. Имеются агрометеорологический и радиометрический разделы работ.
Но не всё владиславовские метеорологи могут успеть сделать. Раньше в каждом хозяйстве был так называемый агрометеопост. Специально обученный человек, не отрываясь от своей основной работы, проводил определённые наблюдения и докладывал на метеостанцию. Польза была обоюдная: на станции видна более точная картина погоды по всему Кировскому району, а хозяйства в случае каких-то катаклизмов могли рассчитывать на объективность и страховку. Но в наше время с развалом колхозов и совхозов забылись и такие метеопосты. А погода не изменилась. Вот и плачут многие хозяйства над побитым градом полем или залитым виноградником, не имея подтверждений для получения дотаций. Может, и пути не знают, а он один — через агрометеопост. Но наиболее понимающие, например, директор местного хозяйства в Семисотке Ленинского района Анатолий Степчин, организовали такой пост, который и ведёт наблюдения.
Хотя разговор на метеостанции всё больше шёл о погоде, он неизбежно выливался в русло воспоминаний — о людях прежде всего. С теплотой Ковалькова говорит о многих бывших работниках: Степане Даринцеве, Анне Степановой, Валентине Котовой, Тамаре Сажнёвой, Прасковье Письменной, Вере Кокшаровой, Николае Довгом, Марии Тимохиной. Но особо она рассказала о первом послевоенном начальнике Василии Симендрееве.
— До сих пор односельчане вспоминают его и удивляются стойкости и преданности своему делу этого человека, — говорит Татьяна Ковалькова. — Василий Васильевич был кадетом, перешёл на сторону Красной Армии, воевал в гражданскую. Во время Великой Отечественной был контужен, имел ранение, но был послан начальником на метеостанцию в Владиславовку. Так как постоянного помещения у метеостанции не было, а в селе имелись землянки военных времён, то он занял одну из них, расположенную неподалёку от метеостанции. Владиславовцы вспоминают худого болезненного старика в старой военной шинельке, готовившего на костре нехитрую еду.
И сейчас на метеостанции подобрался хороший коллектив. Это техники-метеорологи Ольга Твердохлеб, Татьяна Котова, Надежда Зеленская. «А золотая молодёжь — Ирина Иолтуховская, София Подуфалова, Юлия Ковалькова — уже отличается организованностью, ответственностью, внимательностью, болеет за своё дело, постоянно поднимая уровень профессионализма», — рассказывает начальник местной «погодной канцелярии».
С Татьяной Михайловной прошёлся по метеоплощадке, понял многие тонкости наблюдений за погодными явлениями. Поразился порядку — почти армейскому — на территории метеостанции.
И ещё подивился романтизму начальника, прочитавшей стихи о «своей метеостанции». Ковальковы — уже династия: здесь сорок лет работала мать Татьяны Михайловны — Мария Емелина, сама работает с
Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»
Комментарии
Отправить комментарий