Крепость Арабат — старая крепость со странной судьбой
Крепость Арабат была одним из звеньев в цепи укреплений, которые составляли оборону Крыма. У нее странная судьба: крепость появилась, когда неожиданное вторжение обнаружило слабое место в щите полуострова, но всего четыре раза за несколько столетий смогла стать участницей значительных военных действий.
«Несколько невольников казацких из казаков крымских, пользуясь удобным случаем, переплыли с этого мыса (имеется в виду Арабатская стрелка) море Азовское... Оттуда они до татар калмыцких добрались», — так рассказывал историю возникновения Арабатской крепости турецкий путешественник Эвлия Челеби, осматривавший в XVII веке Крым.
Да ладно, если бы они просто сбежали. Казаки умудрились вернуться, приведя за собой целую орду калмыков. Тех убедили рассказы о том, как легко по безлюдной косе добраться до богатого Крыма. «Таким образом достигли они отмели Арабатской, а затем неожиданно в Крым вторглись, опустошая его и грабя, унося много добычи и уводя многочисленный ясыр (пленных)». Если целью казаков было освобождение соплеменников и добыча, в том числе и людская, они своего добились. Однако хан лично возглавил карательную операцию, «на коня воссев и с сорока тысячами воинов татарских из замка Ор выступив». Конечно, слова о сорока тысячах воинов не больше чем цветистое восточное преувеличение, в самые лучшие времена гарнизон крепости Ор — она находилась за нынешним Армянском — был относительно невелик. Но в результате этой военной операции калмыки были разбиты, «взяты обратно в плен невольники казацкие, а по возвращении в Крым отмерили им справедливую кару — всех казаков предали казни». А чтобы больше никто не шастал туда-сюда через Арабатскую стрелку, хан Мехмед Гирей поставил у ее южной оконечности крепость с немудреным названием Ребат. Сначала это была одна башня, вооружение которой составляли пушки. Дорога, ведущая в глубь полуострова, была загорожена железными воротами. Позже здесь выросло внушающее уважение сооружение с 5 бастионами. Пётр Паллас, первым описавший эту крепость, ошибочно указал, что их 7, посчитав, видимо, также надвратную башню и редан — выступ бастиона.
Заведующий кафедрой истории древнего мира и средних веков Таврического национального университета Александр Герцен называет Арабат элементом грандиозной оборонительной системы, которую начали создавать после Азовских походов, — Петр I смог основательно напугать обитателей Крыма. От Арабата начинается фортификационная линия длиной около 150 км, в нее включались другие укрепления, например, на островах Сиваша. В военно-морском музее Санкт-Петербурга, по словам Александра Герцена, есть очень интересная неопубликованная карта, где показаны эти многочисленные батареи и отчетливо видна вся линия, защищавшая северное Присивашье от вторжений с севера.
Слабые места полуострова
Самыми уязвимыми местами полуострова были Перекоп, Литовский полуостров, Чонгарский ров, стрелка напротив устья Салгира, где впоследствии русским войскам под командованием фельдмаршала Ласси все-таки удалось пройти в Крым. «Если для крепости Ени-Кале (территория современной Керчи) дата завершения постройки около 1702 года, то и Арабат в том виде, в котором мы его видим сегодня, был возведен примерно в это же время, — говорит Александр Герцен. — Документов, которые бы рассказали о том, кто планировал и руководил строительством, нет. Самые ранние планы крепости были составлены уже после захвата ее русскими войсками под предводительством Василия Долгорукого в июне 1771 года — они как раз вторглись по Арабатской стрелке. В Москве, в Лефортовском военно-историческом архиве, есть три ранних плана Арабата 70 —90-х годов XVIII века. Примерно в это время за нее и за другие крепости взялись русские фортификаторы: видимо, предполагалось все-таки использовать эти сооружения по назначению, и кое-какие работы здесь проводились».
Но старая крепость Арабат была уже не нужна. Она медленно теряла качества военного объекта, превращаясь в «интересные развалины». «...При конце монотонной степи стоит дрянное местечко Арабат с развалинами старинной крепости, — рассказывал один из путеводителей по Крыму. — Эта старая руина имела форму восьмиугольника и окружена глубоким рвом. Но видно, что ров этот несравненно древнее постройки самой крепости».
Об Арабатской крепости вспомнили в Крымскую войну 1853 — 1856 годов: она снова должна была преградить путь — если неприятель вздумает пробраться по песчаной косе. Два батальона солдат стерегли узкую полоску земли, дабы не дать высадиться здесь противнику. Эскадра союзников заходила в залив и даже обстреливала крепость — без особого, впрочем, урона, подойти ближе не позволяли малые глубины.
Опасность миновала — и снова потянулись для крепости годы забвения и запустения.
В Гражданскую и Великую Отечественную больших сражений здесь не было, мимо крепости отходили войска, наверняка завязывались схватки, в которых нападавшие и оборонявшиеся использовали могучие толстые стены. Наверняка крепость играла свою роль в системе немецких укреплений, построенных за годы оккупации на стрелке, — как раз от нее до самого края Сиваша тянется цепочка сохранившихся бетонных дотов.
И сейчас здесь роют...
Мирное время, пожалуй, нанесло крепости даже больший ущерб, чем войны. В 20 —30-е годы как раз перед крепостью располагался рыбколхоз. Оживление в этом месте привело к тому, что жители ближайшей деревни Ай-Монай (нынешняя Каменка), находящейся в пяти километрах, принялись обдирать для строительства облицовку крепости. «Интересно, что и на них нашлась управа, причем делом занялось НКВД, — рассказывает Александр Герцен. — И варварство это быстро прекратилось. Недалеко от главного входа находилась мечеть, еще до войны здание было в сохранности до самой крыши. В ней, по воспоминаниям местных жителей, показывали кино, работала кинопередвижка. Наверное, поэтому постройку в то время даже немного подремонтировали».
Страница из истории крепости мелькнула в письме одного крымчанина — оно до сих пор хранится у Александра Герцена: человек указывал, что именно на территории крепости располагался лагерь для военнопленных. Возможно, это событие было связано с Гражданской войной.
Крепость Арабат ухитрилась остаться не только на задворках военных событий, как объект изучения она тоже привлекала немногих. Последняя и чуть ли не единственная за советское время основательная экспедиция работала здесь в 1988 году.
Место для работы, наверное, не самое привлекательное: обжитое человеком относительно недавно, дефицит воды, кругом степь... Из других впечатливших экспедицию особенностей было разве что огромное количество мышей, обходившихся с людьми запанибрата: они лезли в палатки, прятались в обуви и спальниках. Водилось здесь и изрядное количество змей, питавшихся, видимо, мышами, но гады были куда лояльнее к археологам и вели себя скромно. А однажды практически спасли экспедицию, когда в это глухое место нагрянули сотрудники СЭС, — какая-то добрая душа сообщила об антисанитарных условиях в лагере. Здоровенная змея как раз вовремя проползла мимо, и спустя несколько секунд машина СЭС уже мчалась прочь по дороге.
Тогда археологи изучили упоминавшуюся уже мечеть, установив, что, скорее всего, она была взорвана — когда, кем и при каких обстоятельствах, вряд ли удастся узнать. «Времени у нас было очень мало, финансирование скромное, — вспоминает Александр Герцен. — Я решил, что нужно копать объект, который может дать больше информации, — баню. Мы нашли вымазанные глиной бассейны, под которыми располагался топочный подвал, там горел костер, согревая воду. На картах XIX века на месте бани значится уже казарма, приспособленная к обороне». Конечно, более масштабное исследование позволило бы восстановить точное расположение всех построек — от домика начальника гарнизона до продовольственного склада, все поздние перестройки. Но позже ни у кого не вызвало энтузиазма изучение Арабата.
Спустя 22 года Александр Герцен легко находит следы, оставленные экспедицией. А вот свежие раскопы, которым от нескольких лет до нескольких месяцев, приводят в недоумение: зачем кто-то здесь роет, что ищет? Может быть, в этом месте еще остались обломки ядер, пули — следы того самого взятия крепости Долгоруким, но вряд ли их ценность настолько высока, чтобы регулярно обшаривать территорию. И нужно быть совсем наивным и неграмотным человеком, чтобы надеяться обнаружить здесь что-то более ценное, — об окраинной крепости Арабат среди местных жителей не ходили даже легенды и сказки, которые могли возбудить любопытство кладоискателей. Путеводители XIX века, правда, неуверенно сообщали путешественникам, что «подземный ход к Азовскому морю из крепости существовал здесь в незапамятные времена, как говорят обитатели этих мест» — М. Сосногорова, 1880 г. На самом деле никаких подземелий, кроме двух пороховых погребов, археологи во время изучения крепости не обнаружили.
Наверное, крепости придется подождать до того времени, когда найдутся ученые, желающие заняться ее изучением. А пока она вполне способна заворожить туристов — эдакий одинокий, не поддавшийся времени сторож на самом краю Крыма.
«Несколько невольников казацких из казаков крымских, пользуясь удобным случаем, переплыли с этого мыса (имеется в виду Арабатская стрелка) море Азовское... Оттуда они до татар калмыцких добрались», — так рассказывал историю возникновения Арабатской крепости турецкий путешественник Эвлия Челеби, осматривавший в XVII веке Крым.
Да ладно, если бы они просто сбежали. Казаки умудрились вернуться, приведя за собой целую орду калмыков. Тех убедили рассказы о том, как легко по безлюдной косе добраться до богатого Крыма. «Таким образом достигли они отмели Арабатской, а затем неожиданно в Крым вторглись, опустошая его и грабя, унося много добычи и уводя многочисленный ясыр (пленных)». Если целью казаков было освобождение соплеменников и добыча, в том числе и людская, они своего добились. Однако хан лично возглавил карательную операцию, «на коня воссев и с сорока тысячами воинов татарских из замка Ор выступив». Конечно, слова о сорока тысячах воинов не больше чем цветистое восточное преувеличение, в самые лучшие времена гарнизон крепости Ор — она находилась за нынешним Армянском — был относительно невелик. Но в результате этой военной операции калмыки были разбиты, «взяты обратно в плен невольники казацкие, а по возвращении в Крым отмерили им справедливую кару — всех казаков предали казни». А чтобы больше никто не шастал туда-сюда через Арабатскую стрелку, хан Мехмед Гирей поставил у ее южной оконечности крепость с немудреным названием Ребат. Сначала это была одна башня, вооружение которой составляли пушки. Дорога, ведущая в глубь полуострова, была загорожена железными воротами. Позже здесь выросло внушающее уважение сооружение с 5 бастионами. Пётр Паллас, первым описавший эту крепость, ошибочно указал, что их 7, посчитав, видимо, также надвратную башню и редан — выступ бастиона.
Заведующий кафедрой истории древнего мира и средних веков Таврического национального университета Александр Герцен называет Арабат элементом грандиозной оборонительной системы, которую начали создавать после Азовских походов, — Петр I смог основательно напугать обитателей Крыма. От Арабата начинается фортификационная линия длиной около 150 км, в нее включались другие укрепления, например, на островах Сиваша. В военно-морском музее Санкт-Петербурга, по словам Александра Герцена, есть очень интересная неопубликованная карта, где показаны эти многочисленные батареи и отчетливо видна вся линия, защищавшая северное Присивашье от вторжений с севера.
Слабые места полуострова
Самыми уязвимыми местами полуострова были Перекоп, Литовский полуостров, Чонгарский ров, стрелка напротив устья Салгира, где впоследствии русским войскам под командованием фельдмаршала Ласси все-таки удалось пройти в Крым. «Если для крепости Ени-Кале (территория современной Керчи) дата завершения постройки около 1702 года, то и Арабат в том виде, в котором мы его видим сегодня, был возведен примерно в это же время, — говорит Александр Герцен. — Документов, которые бы рассказали о том, кто планировал и руководил строительством, нет. Самые ранние планы крепости были составлены уже после захвата ее русскими войсками под предводительством Василия Долгорукого в июне 1771 года — они как раз вторглись по Арабатской стрелке. В Москве, в Лефортовском военно-историческом архиве, есть три ранних плана Арабата 70 —
Но старая крепость Арабат была уже не нужна. Она медленно теряла качества военного объекта, превращаясь в «интересные развалины». «...При конце монотонной степи стоит дрянное местечко Арабат с развалинами старинной крепости, — рассказывал один из путеводителей по Крыму. — Эта старая руина имела форму восьмиугольника и окружена глубоким рвом. Но видно, что ров этот несравненно древнее постройки самой крепости».
Об Арабатской крепости вспомнили в Крымскую войну 1853 — 1856 годов: она снова должна была преградить путь — если неприятель вздумает пробраться по песчаной косе. Два батальона солдат стерегли узкую полоску земли, дабы не дать высадиться здесь противнику. Эскадра союзников заходила в залив и даже обстреливала крепость — без особого, впрочем, урона, подойти ближе не позволяли малые глубины.
Опасность миновала — и снова потянулись для крепости годы забвения и запустения.
В Гражданскую и Великую Отечественную больших сражений здесь не было, мимо крепости отходили войска, наверняка завязывались схватки, в которых нападавшие и оборонявшиеся использовали могучие толстые стены. Наверняка крепость играла свою роль в системе немецких укреплений, построенных за годы оккупации на стрелке, — как раз от нее до самого края Сиваша тянется цепочка сохранившихся бетонных дотов.
И сейчас здесь роют...
Мирное время, пожалуй, нанесло крепости даже больший ущерб, чем войны. В 20 —
Страница из истории крепости мелькнула в письме одного крымчанина — оно до сих пор хранится у Александра Герцена: человек указывал, что именно на территории крепости располагался лагерь для военнопленных. Возможно, это событие было связано с Гражданской войной.
Крепость Арабат ухитрилась остаться не только на задворках военных событий, как объект изучения она тоже привлекала немногих. Последняя и чуть ли не единственная за советское время основательная экспедиция работала здесь в 1988 году.
Место для работы, наверное, не самое привлекательное: обжитое человеком относительно недавно, дефицит воды, кругом степь... Из других впечатливших экспедицию особенностей было разве что огромное количество мышей, обходившихся с людьми запанибрата: они лезли в палатки, прятались в обуви и спальниках. Водилось здесь и изрядное количество змей, питавшихся, видимо, мышами, но гады были куда лояльнее к археологам и вели себя скромно. А однажды практически спасли экспедицию, когда в это глухое место нагрянули сотрудники СЭС, — какая-то добрая душа сообщила об антисанитарных условиях в лагере. Здоровенная змея как раз вовремя проползла мимо, и спустя несколько секунд машина СЭС уже мчалась прочь по дороге.
Тогда археологи изучили упоминавшуюся уже мечеть, установив, что, скорее всего, она была взорвана — когда, кем и при каких обстоятельствах, вряд ли удастся узнать. «Времени у нас было очень мало, финансирование скромное, — вспоминает Александр Герцен. — Я решил, что нужно копать объект, который может дать больше информации, — баню. Мы нашли вымазанные глиной бассейны, под которыми располагался топочный подвал, там горел костер, согревая воду. На картах XIX века на месте бани значится уже казарма, приспособленная к обороне». Конечно, более масштабное исследование позволило бы восстановить точное расположение всех построек — от домика начальника гарнизона до продовольственного склада, все поздние перестройки. Но позже ни у кого не вызвало энтузиазма изучение Арабата.
Спустя 22 года Александр Герцен легко находит следы, оставленные экспедицией. А вот свежие раскопы, которым от нескольких лет до нескольких месяцев, приводят в недоумение: зачем кто-то здесь роет, что ищет? Может быть, в этом месте еще остались обломки ядер, пули — следы того самого взятия крепости Долгоруким, но вряд ли их ценность настолько высока, чтобы регулярно обшаривать территорию. И нужно быть совсем наивным и неграмотным человеком, чтобы надеяться обнаружить здесь что-то более ценное, — об окраинной крепости Арабат среди местных жителей не ходили даже легенды и сказки, которые могли возбудить любопытство кладоискателей. Путеводители XIX века, правда, неуверенно сообщали путешественникам, что «подземный ход к Азовскому морю из крепости существовал здесь в незапамятные времена, как говорят обитатели этих мест» — М. Сосногорова, 1880 г. На самом деле никаких подземелий, кроме двух пороховых погребов, археологи во время изучения крепости не обнаружили.
Наверное, крепости придется подождать до того времени, когда найдутся ученые, желающие заняться ее изучением. А пока она вполне способна заворожить туристов — эдакий одинокий, не поддавшийся времени сторож на самом краю Крыма.
Наталья Якимова, «1К»
Комментарии
Отправить комментарий