Алим — крымский Робин Гуд

Этот памятник — один из самых новых на полуострове. Стела со стилизованным всадником появилась несколько лет назад у феодосийского шоссе, у поворота на сёла в верховьях речки Кучук-Карасу — Черемисовку, Горлинку, Красную Слободу, Поворотное. Известно, что в первом из них, когда-то носившем название Копырликой, и родился тот, кому посвящён памятник. И появились многие легенды, среди которых очень непросто найти правду о жизни крымского Робина Гуда — Алима.

А «открыл» Алима известный крымский краевед Владимир Килесса. Именно он двенадцать лет назад опубликовал небольшую книжку «Легенды и быль об Алиме — крымском Робин Гуде».

В принципе, именно в ней собраны основные сведения об этом действительно уникальном крымчанине. И именно отсюда пошёл расхожий штамп — «крымский Робин Гуд», а упомянутые сюжеты преданий об Алиме зажили своей жизнью, приобретая новые черты.

Например, о происхождении знаменитости уже спорят два населённых пункта: естественно, Черемисовка (Копырликой) и Лечебное (Катырша-Сарай в прошлом). А ещё есть информация, уже озвученная в прессе, что Алим родился в деревне Азамат (это сейчас — маленькое село Малиновка Белогорского района.

Поскольку об Алиме сложены десятки легенд, сейчас трудно установить, чем он прогневал своего хозяина. То ли тем, что батрак засматривался на хозяйскую дочку, то ли нрав у Алима был скверный, но кончилось всё плачевно: его обвинили в воровстве и отдали в солдаты. Прослужив четыре года, причём добросовестно, Алим узнал об отказе богатых караимов принять его и бежал, как говорится, добиваться справедливости. Увы, при этом он совершил воинское преступление, во все времена называющееся одинаково: дезертирство. И если с этой стороны посмотреть на последующие похождения татарина, то многое становится ясным: и погони, и розыск, и в конце концов наказание — битьё шестью тысячами палок.

Множество легенд появилось о его воровской жизни. Даже если брать во внимание основную канву — благородство похитителя, нетрудно объяснить сейчас, что разбойник всё же был простым бандитом, но умным. Да, нет данных, что он кого-то убил, но вот ограбил немало. Может, что и перепадало бедным татарам, но ещё больше Алим припрятал в лесистых горах Крыма. До сих пор ходят среди обывателей легенды о его сокровищах, которые пока никто не нашёл. Другое дело, что Алим в полной мере использовал главный принцип партизанской борьбы — поддержку народа. Владея от населения информацией, он и делал свои знаменитые экспроприации.

Кроме грабежей разбойник успешно применял такой известный в конце прошлого века приём, как «крышевание». И, по-видимому, именно эта «работа» приносила ему стабильный доход. Не чужды были Алиму и простые воровские слабости. Тут и его пристрастие к алкоголю — а то с чего бы заснуть в городском саду Симферополя и быть пойманным городовыми? И склонность к широким жестам в отношении с женщинами: случай с золотой булавкой художницы Леони Лелоррен. В порыве воровской «рисовки» Алим воткнул украшение себе в грудь, сломал остриё и отдал головку назад — конечно, со страстными словами. Хотя Владимир Килесса считает, что эта легенда рождена самим Айвазовским.

Увы, «Рафаэль морей» сочинил не одну её. То знаменитости вместе пили кофе, то картины рассматривали, а то Алим был на свадьбе у Ивана Константиновича, эффектно поздравил новобрачных и поднёс в подарок молодой жене художника красивый шёлковый платок. Зачем сочинял эти предания великий маринист, может, такой подход вносил в жизнь мэтра приятную таинственность, работая на имя мастера кисти? Интересно, что все легенды от Айвазовского нашли своего слушателя уже после поимки и смерти Алима, когда уже нечего было опасаться: ни обвинения в преступных связях, ни самого разбойника.

Объясняя мастерство разбойника, распространялись слухи о его артистизме с переодеваниями, даже в священника, о стремительных переходах по крымским пещерам. Или ещё придумают супер-коня, такого себе умницу-охранителя. Дело проще и прозаичнее: и опять связано с владением информацией: Алиму от татар быстро становилось известно обо всех попытках его настигнуть. Да и у страха глаза велики: даже в других уездах губернии имя разбойника было на слуху. А кто уж там ограбил «злого караимского богатея» — дело десятое.

И само окончательное задержание Алима довольно мифологизировано. Из-под симферопольского ареста отчаянный смельчак бежал. Но бегал недолго. По данным Килессы, он был схвачен в ночь на 25 октября 1849 года в чабанском коше на Караби-яйле, вместе со всеми пастухами. Есть сведения, что местонахождение разбойника выдал его знакомый. И никакого героизма. Как, впрочем, нет благородства в последних днях жизни знаменитого бандита. Нет точных данных о месте смерти Алима, но мы знаем уже о его наказании — «сквозь палочный строй три раза». Сомнительно, чтобы человек мог выжить после такого жестокого наказания, но легенда есть легенда: согласно передававшимся из уст в уста рассказам, он бежал за море, в Турцию, откуда собирался вернуться, чтобы защищать бедняков.

Это мифологизированное благородство «крымского Робина Гуда» служит и сейчас ему незлую, но глуповатую славу. В крымскотатарской прессе дошло до того, что его объявили «народным героем, борцом против эксплуататоров, жившим в XIX веке, героем крымскотатарского фольклора». Последнее верно и в принципе оправданно: на легендах и мифах об Алиме можно долго держать внимание туристов. Причём не только в районе нынешней Черемисовки, но и в других местах Крыма — не счесть тут «алимовых балок», «пещер Алима» и прочих достопримечательностей, искусно связанных с именем знаменитого разбойника.

Если посмотреть на памятник в честь Алима под углом, то картинка изменяется стремительно: вместо чёткого силуэта всадника на фигуре лошади появляются какие-то полутени, полусвет. Особенно смазывается фигура Алима, превращаясь в тонкую и призрачную; именно так и воспринимается крымский разбойник спустя почти двести лет: мифом, легендой, призраком, мигом глубочайшей крымской истории. Но и привлекательным для туристов, в том числе склонным и к романтизации криминалитета. Те же блатные песни и пристрастие к воровскому шансону — одного поля ягоды с фрагментом крымской истории о благородном разбойнике. И об Алиме, говорят, есть песни.

Сергей Ткаченко, «Крымская Правда»