В керченской крепости Ени-кале найден клад серебряных монет
Конец мая оказался урожайным на удивительные находки: недавно весь мир облетела сенсационная весть о том, что в Атлантическом океане обнаружили затонувший корабль и сняли с него ценностей на полмиллиарда долларов. Но крымским ученым блеск заграничных сокровищ глаза не затмил, ведь для них историческая ценность найденного всегда превышает материальную. Тем более что и полуостров наш кладами не оскудел — несколько дней назад в керченской крепости Ени-кале была найдена средневековая «захоронка» с 77 серебряными монетами.
Кошелек с акче
Ночь. Тишина. Не спят только стражники, дежурящие у ворот крепости. Один из них прохаживается вдоль стены, нащупывая под одеждой кожаный мешочек, в котором звенят монетки. Подходящее место он заприметил давно — совсем рядом со своим постом: чужой сюда незамеченным в темноте не проберется, а днем никто не рискнет ковырять камни. Вся работа заняла немного времени, теперь солдат был уверен, что кошелек укрыт надежно… Это только одна, правда, самая правдоподобная гипотеза о том, как в стену крепости Ени-кале мог попасть клад. Нашли его мальчишки, которые явно не в первый раз обследовали крепость, — во все времена их тянуло к развалинам, и заветной мечтой было отыскать если не мешок с золотом, то хотя бы рукоятку от турецкой сабли, пистолет или какой-нибудь другой старинный трофей.
Темная чешуйка, поднятая у стены, оказалась монеткой, на которой просматривался рисунок чеканки. Рядом обнаружилась еще одна, и юные кладоискатели сообразили, что они могли выпасть из стены. Не поленились сбегать за ломиком, стали выворачивать камень.
Территория Ени-кале отлично просматривается с дороги, и когда проезжающие мимо крепости люди заметили возню у стены, то тут же позвонили специалистам и рассказали, что у памятника кто-то копается. Вместе с сотрудником СБУ на встречу с юными кладоискателями отправился исполняющий обязанности директора Керченского морского музея Алексей Куликов. Пообщаться с мальчишками не удалось, поскольку бежали они гораздо быстрее взрослых. Зато открытое ими углубление (а толщина стены была около двух метров) оказалось не пустым. Собирая одну за другой серебряные монетки, Алексей Куликов радовался, что оказался в нужное время в нужном месте.
Вместо банка
Трудно сказать, что означала в переводе на современные деньги сумма в 77 акче — тоненьких серебряных монеток весом с десятые доли грамма. Такие деньги чеканили в XVII веке, когда жизнь была очень дешева: за хлеб, сыр и молоко платили медью. Но семья среднего достатка на 200 — 300 таких монеток могла жить месяцы. Даже при первом знакомстве клад открыл несколько своих тайн — хозяин «захоронки» явно собирал денежки в течение какого-то времени: одни монеты были более стершиеся, другие поновее. Несколько с дырочками — значит, когда-то украшали шею или шапочку какой-нибудь татарской красавицы. Раз хозяин спрятал клад в крепости — скорее всего, был местным жителем. Известно, что гарнизон Ени-кале составляли не только турецкие солдаты, но и мужчины из ближних деревень, которые охотно нанимались нести военную службу.
«А я уверен, что это не последний из найденных кладов, — говорит представитель Морского музея Украины Владимир Кириченко. — Последний раз раскопки на территории этой крепости велись в 70-х годах, с тех пор здесь только самодеятельные кладоискатели пытали счастья — на всей территории памятника, а это больше семи гектаров, есть следы их деятельности. Недавно Ени-кале обрела наконец хозяина, теперь заботиться о памятнике будет Морской музей. Будут выделены средства на то, чтобы сделать крепость привлекательным для туристов объектом. Все, что будет найдено при работах, войдет в экспозицию музея».
Такая «кладоискательская» уверенность может вызывать удивление только у тех, кто о жизни в те далекие времена имеет смутные представления. Это сейчас мы можем отнести свои сбережения в банк, а тогда народ доверял только себе. Отсюда и решение припрятать денежки в месте, известном только хозяину. Потому и не ленился какой-нибудь водонос закопать несколько монеток на черный день в углу своей мазанки, состоятельный хозяин замуровывал в стену дома кольца и ожерелья, оставшиеся от покойной жены, — дескать, пусть полежат, пока дочь подрастет, целее будут. Вот такой менталитет был тогда у людей, прятавших клады. Существовали даже специальные заговоры и заклинания, которые должны были уберечь клад от чужих глаз.
Сказка — ложь, да в ней намек
Немало крымских легенд рассказывают о бедняках, которым Аллах послал нежданное счастье: горшок, полный монет, «золотой дождь», полившийся из поврежденной стены. Не исключено, что многие народные предания «выросли» из реальных случаев. И конечно, никто не считал зазорным использовать клад по своему усмотрению: серебро или золото обратить в деньги, которые в ходу, медь или бронзу продать заезжим путешественникам в качестве сувениров. До ученых доходила хорошо если сотая часть находок. В записках Императорской ученой архивной комиссии, которая спасла от разграбления немало крымских памятников, то и дело встречаются упоминания о кладах, о том, на какие средства можно выкупить их. Самый крупный в истории Крыма клад, найденный в 1908 году в деревне Таракташ (нынешнее Дачное у Судака), просто разошелся по рукам — римскими и боспорскими монетами играли дети, женщины пытались мастерить из них ожерелья. Сколько монет было в нем, неизвестно до сих пор. Известный крымский краевед Александр Стевен, видевший уже финальную часть разграбления клада, успел выкупить и спасти несколько сот монет.
Семьдесят лет советской власти были временем, когда люди твердо усвоили: ценности, найденные в земле, — собственность государства, нашедшему положено вознаграждение в четверть стоимости. Неудивительно, что сегодня, когда к кладам снова стали относиться по принципу «что нашел — то мое», ученые вспоминают добрым словом советские законы. Тогда в музейной документации то и дело можно было встретить записи о поступающих экспонатах: доставил находку такой-то гражданин…
По рукам…
Сейчас доставлять не торопятся. Наоборот, клады скрывают и втихомолку распродают. Конечно, слухи о находках утаить невозможно — ими, как путеводной ниточкой, пользуются краеведы, чтобы отыскать хоть одну-две монеты. Немногочисленные исключения — вроде целиком переданного музею Кырк-Орского клада в более чем 4 тыс. золотых и серебряных монет, обнаруженного в 2002 году у подножия Чуфут-кале спелеологической группой Александра Козлова, только подтверждают правило.
«Клады дают нам порой такую информацию, которую в литературе не найдешь, — рассказывает Алексей Куликов. — Например, сумму выкупа за пленного. Месяцев пять назад километрах в трех от крепости, где раньше была татарская деревня Джан-кой (сейчас там дачи), на участке был выкопан клад. Удивительнее всего, что это были около 90 русских монет чеканки времен Ивана Грозного. Клад был «чистый», без примеси других монет, татарских или турецких. Наверняка какого-то пленного или полонянку выкупали, а полученную сумму хозяин решил сохранить на будущее. К сожалению, этот клад полностью разошелся по рукам».
Нынешней весной, разговаривая со школьницами об археологических находках, Алексей Куликов узнал, что у них есть около 30 старинных монет. «Где вы их нашли?» Девочки показали место, но там уже ничего не было. Выследить удалось только одну монету середины I века нашей эры…
Кошелек с акче
Ночь. Тишина. Не спят только стражники, дежурящие у ворот крепости. Один из них прохаживается вдоль стены, нащупывая под одеждой кожаный мешочек, в котором звенят монетки. Подходящее место он заприметил давно — совсем рядом со своим постом: чужой сюда незамеченным в темноте не проберется, а днем никто не рискнет ковырять камни. Вся работа заняла немного времени, теперь солдат был уверен, что кошелек укрыт надежно… Это только одна, правда, самая правдоподобная гипотеза о том, как в стену крепости Ени-кале мог попасть клад. Нашли его мальчишки, которые явно не в первый раз обследовали крепость, — во все времена их тянуло к развалинам, и заветной мечтой было отыскать если не мешок с золотом, то хотя бы рукоятку от турецкой сабли, пистолет или какой-нибудь другой старинный трофей.
Темная чешуйка, поднятая у стены, оказалась монеткой, на которой просматривался рисунок чеканки. Рядом обнаружилась еще одна, и юные кладоискатели сообразили, что они могли выпасть из стены. Не поленились сбегать за ломиком, стали выворачивать камень.
Территория Ени-кале отлично просматривается с дороги, и когда проезжающие мимо крепости люди заметили возню у стены, то тут же позвонили специалистам и рассказали, что у памятника кто-то копается. Вместе с сотрудником СБУ на встречу с юными кладоискателями отправился исполняющий обязанности директора Керченского морского музея Алексей Куликов. Пообщаться с мальчишками не удалось, поскольку бежали они гораздо быстрее взрослых. Зато открытое ими углубление (а толщина стены была около двух метров) оказалось не пустым. Собирая одну за другой серебряные монетки, Алексей Куликов радовался, что оказался в нужное время в нужном месте.
Вместо банка
Трудно сказать, что означала в переводе на современные деньги сумма в 77 акче — тоненьких серебряных монеток весом с десятые доли грамма. Такие деньги чеканили в XVII веке, когда жизнь была очень дешева: за хлеб, сыр и молоко платили медью. Но семья среднего достатка на 200 — 300 таких монеток могла жить месяцы. Даже при первом знакомстве клад открыл несколько своих тайн — хозяин «захоронки» явно собирал денежки в течение какого-то времени: одни монеты были более стершиеся, другие поновее. Несколько с дырочками — значит, когда-то украшали шею или шапочку какой-нибудь татарской красавицы. Раз хозяин спрятал клад в крепости — скорее всего, был местным жителем. Известно, что гарнизон Ени-кале составляли не только турецкие солдаты, но и мужчины из ближних деревень, которые охотно нанимались нести военную службу.
«А я уверен, что это не последний из найденных кладов, — говорит представитель Морского музея Украины Владимир Кириченко. — Последний раз раскопки на территории этой крепости велись в 70-х годах, с тех пор здесь только самодеятельные кладоискатели пытали счастья — на всей территории памятника, а это больше семи гектаров, есть следы их деятельности. Недавно Ени-кале обрела наконец хозяина, теперь заботиться о памятнике будет Морской музей. Будут выделены средства на то, чтобы сделать крепость привлекательным для туристов объектом. Все, что будет найдено при работах, войдет в экспозицию музея».
Такая «кладоискательская» уверенность может вызывать удивление только у тех, кто о жизни в те далекие времена имеет смутные представления. Это сейчас мы можем отнести свои сбережения в банк, а тогда народ доверял только себе. Отсюда и решение припрятать денежки в месте, известном только хозяину. Потому и не ленился какой-нибудь водонос закопать несколько монеток на черный день в углу своей мазанки, состоятельный хозяин замуровывал в стену дома кольца и ожерелья, оставшиеся от покойной жены, — дескать, пусть полежат, пока дочь подрастет, целее будут. Вот такой менталитет был тогда у людей, прятавших клады. Существовали даже специальные заговоры и заклинания, которые должны были уберечь клад от чужих глаз.
Сказка — ложь, да в ней намек
Немало крымских легенд рассказывают о бедняках, которым Аллах послал нежданное счастье: горшок, полный монет, «золотой дождь», полившийся из поврежденной стены. Не исключено, что многие народные предания «выросли» из реальных случаев. И конечно, никто не считал зазорным использовать клад по своему усмотрению: серебро или золото обратить в деньги, которые в ходу, медь или бронзу продать заезжим путешественникам в качестве сувениров. До ученых доходила хорошо если сотая часть находок. В записках Императорской ученой архивной комиссии, которая спасла от разграбления немало крымских памятников, то и дело встречаются упоминания о кладах, о том, на какие средства можно выкупить их. Самый крупный в истории Крыма клад, найденный в 1908 году в деревне Таракташ (нынешнее Дачное у Судака), просто разошелся по рукам — римскими и боспорскими монетами играли дети, женщины пытались мастерить из них ожерелья. Сколько монет было в нем, неизвестно до сих пор. Известный крымский краевед Александр Стевен, видевший уже финальную часть разграбления клада, успел выкупить и спасти несколько сот монет.
Семьдесят лет советской власти были временем, когда люди твердо усвоили: ценности, найденные в земле, — собственность государства, нашедшему положено вознаграждение в четверть стоимости. Неудивительно, что сегодня, когда к кладам снова стали относиться по принципу «что нашел — то мое», ученые вспоминают добрым словом советские законы. Тогда в музейной документации то и дело можно было встретить записи о поступающих экспонатах: доставил находку такой-то гражданин…
По рукам…
Сейчас доставлять не торопятся. Наоборот, клады скрывают и втихомолку распродают. Конечно, слухи о находках утаить невозможно — ими, как путеводной ниточкой, пользуются краеведы, чтобы отыскать хоть одну-две монеты. Немногочисленные исключения — вроде целиком переданного музею Кырк-Орского клада в более чем 4 тыс. золотых и серебряных монет, обнаруженного в 2002 году у подножия Чуфут-кале спелеологической группой Александра Козлова, только подтверждают правило.
«Клады дают нам порой такую информацию, которую в литературе не найдешь, — рассказывает Алексей Куликов. — Например, сумму выкупа за пленного. Месяцев пять назад километрах в трех от крепости, где раньше была татарская деревня Джан-кой (сейчас там дачи), на участке был выкопан клад. Удивительнее всего, что это были около 90 русских монет чеканки времен Ивана Грозного. Клад был «чистый», без примеси других монет, татарских или турецких. Наверняка какого-то пленного или полонянку выкупали, а полученную сумму хозяин решил сохранить на будущее. К сожалению, этот клад полностью разошелся по рукам».
Нынешней весной, разговаривая со школьницами об археологических находках, Алексей Куликов узнал, что у них есть около 30 старинных монет. «Где вы их нашли?» Девочки показали место, но там уже ничего не было. Выследить удалось только одну монету середины I века нашей эры…
