Пещерные рисунки первобытного человека
В популярной литературе пещеры с наскальными рисунками часто называют палеолитическим Лувром или Эрмитажем. Сравнение не совсем удачное: любая картинная галерея - отдельные полотна, мало связанные с помещением. Пещерные изображения приспособлены к изгибам, выступам и трещинам той скалы, на которую они нанесены, используют ее фактуру и цветовую гамму.
Попытки воссоздать их на макетах (пещеры Альтамира-2 и Ласко-2) показали всю сложность этого замысла. Но, оказывается, палеолитические рисунки еще более жестко привязаны к определенным местам пещер, чем это представлялось еще десяток лет назад. Об одном из видов привязки - "звуковом фоне" пещер - мы уже говорили. Последние исследования показали, что этот фон определяет и содержание рисунков: изображения копытных животных располагаются в наиболее шумных (по уровню эха), а кошачьих - в наиболее "тихих" участках пещер.
В 1957 г. археолог А. Леруа-Гуран занялся скрупулезной бухгалтерской работой. Он произвел переучет всех известных в то время памятников палеолитического человека, включив в них наскальные изображения (63 пещеры!) и сюжеты мобильного искусства (гравировки на кости, мелкие фигурки и пр.). Пространство пещер, где имеются рисунки, статистически достоверно подразделяется на 7 зон: I - вход с отдельными изображениями, II - повороты галерей и сужения между залами (иногда каждый поворот отмечается фигуркой другого животного); III - входы в ниши основных залов; IV - зона с последними рисунками; V - центральные части стен в залах или расширениях; VI - периферийные части центральных стен; VII - центральное пространство в нишах. Количественное соотношение сюжетов и порядок их расположения на стенах оказались подчиненными единому канону, обязательному для всех палеолитических художников Западной Европы. Это свидетельствует о наличии в палеолите некоторого единого уровня мировоззрения.
В 90-е гг. XX в. археолог Е. Анати продолжил исследования Леруа-Гурана, дополнив их сведениями о вновь открытых пещерах с рисунками (их число удвоилось), а также - об одновозрастных наскальных рисунках-петроглифах на поверхности. Всего было исследовано более 20 миллионов изображений из 780 объектов. Для обработки информации, естественно, использовалась ЭВМ.
Оказалось, что наскальные рисунки у неандертальцев практически отсутствуют. Их прообразом можно считать так называемые "макароны" - волнистые линии, нанесенные сразу несколькими пальцами или многозубчатым инструментом на глине или на поверхности скалы. Полагают, что это подражание гриффадам - следам когтей пещерного медведя. "Пещерная живопись" появилась только у кроманьонцев, причем раньше всего - в Африке (40 тыс. лет назад), затем - в Европе (34 тыс. лет), гораздо позже - в Австралии (22 тыс. лет) и в Америке (17 тыс. лет). Человеческое общество развивается по одним законам, поэтому и потребность в рисунках проявлялась повсеместно, хотя не везде получала одно и то же выражение.
Все сюжеты пещерных рисунков разделяются на три крупные категории: пиктограммы, психограммы и идеограммы.
Абсолютно преобладают пиктограммы - изображения живого мира. Среди них чаще всего (90%) встречаются изображения животных. Позднепалеолитический человек был прежде всего охотником. Поэтому среди изображений встречаются зубры и туры, козы и бараны, лошади и олени, мамонты и носороги. Но количественное соотношение между ними необычное, отличающееся не только от наших школьных представлений, но и от данных, приведенных в научных монографиях. Первые два места занимают лошадь и бизон, третье - северный олень, четвертое и пятое - медведь и пещерный лев. А вот мамонту, символу ледникового периода, палеолитический художник уделил всего 1% своего внимания! Эти расчеты корректируют находки костных останков животных. В отдельных местонахождениях на первые места выдвигаются местные охотничьи виды (например, в Крыму - ослы). Но общая картина не меняется.
Многие теоретики первобытного искусства строят свои гипотезы на предположении, что изображения на стенах со следами ударов дротиком - это "учебный класс", где юношей племени учили находить "убойные места" на теле животных, или символическая охота как элемент культа. Статистика показывает, что таких рисунков всего 2%. А вот рисунки лошадей и бизонов не просто преобладают (93%), но занимают центральные места среди композиций всех зон, в том числе и в основной, VII зоне. Это также свидетельствует о жестком каноне, которому подчинялись первобытные охотники. Не ради охотничьей удачи, не ради свободного искусства украшали они стены пещер рисунками. Они рисовали не то, что видели, а то, что нужно было видеть всему племени или первобытной общине.
Иногда рисунки древнего человека являются палеозоологическими загадками. Например, из 93 известных наскальных изображений пещерного льва лишь 13 - "типичные" львы; остальные похожи на льва и тигра одновременно. Палеобиолог М. Руссо предположил, что пещерный лев - гибрид льва и тигра, встречавшийся некогда в природных условиях. Он даже предложил названия для гибридов, живущих сейчас в зоопарках мира: тигр + львица = тигон, лев + тигрица = лигр... В пещере Горозомза (Южная Африка) обнаружен рисунок медведя, который в Африке не обитал, и... бронтозавра (вымер около 140 миллионов лет назад). Предполагаемые авторы рисунков, бушмены, поселились в этих местах всего 3,5 тыс. лет назад...
Второе место среди пиктограмм занимают изображения человека. Но в пещерной палеолитической живописи почти нет изображений людей как вида. Среди сотен изображений животных крайне редко попадаются фигуры, в которых можно заподозрить что-то человеческое. Иногда это схемы вроде линий с утолщением на одном конце, иногда какие-то морды или фигуры с человеческим корпусом, но с головой животного. Все это совершенно несопоставимо с реалистическими рисунками животных. Одни археологи видят в них охотников, совершающих магические обряды, другие считают, что это персонажи мифов и легенд. Среди изображений и скульптур, выполненных из самого разного материала - глины, камня, кости, рога,- резко преобладают женские (92%). Обычно они воспроизводят зрелую женщину с маленькой головой, выпуклыми грудями, мощными ягодицами и бедрами - словом, со всем, что обеспечивало (и обеспечивает сегодня) эмоции, нормальную репродукцию и воспитание потомства. Художник и скульптор словно радуются возможности преувеличить натуральные женские формы: в них заключено здоровье последующих поколений, процветание рода. Палеолитические Венеры - не богини (тогда они были бы стандартны в каждой пещере). Но нет: мы не найдем двух одинаковых фигурок! Статуэтки явно отражают культ реальных женщин.
Любопытно, что скульптуры палеолитических Венер распространены в приледниковой области и не заходят далеко на юг. Они не случайно "выбрали" прохладный климат. Здесь четко выделяются два сезона года: летний - охотничий, "мужской", и зимний - оседлый, "женский". А чем устойчивее оседлость, тем выше роль женщины в жизни общины, прочнее сплоченность рода вокруг нее.
Вторые по численности (хотя их всего 5%) - изображения людей вообще. Обычно это не живые существа ("свои"), а мертвые ("чужие"). Третье и четвертое места (по 1,5%) занимают рисунки птиц и земноводных. Археолог В. Н. Торопов считает, что в сознании палеолитического человека они четко противопоставлены "основным" животным - копытным и хищникам. Неясные на первый взгляд отношения между их изображениями символизируют одну из древнейших в истории человечества моделей мироздания - космическое дерево. Птицы заселяют верх композиции (небеса); копытные и хищники занимают ее центр, олицетворяя земное бытие; змеи-рыбы являются символами подземного мира. Эта космогоническая схема настолько устойчива, что в основных идеях пережила эпоху своих создателей, оставаясь и сейчас основой культурных традиций многих народов мира.
Значительно меньше психограмм, не имеющих определенного значения и создающихся под влиянием эмоций, и геометрических контуров-орнаментов. Среди психограмм особое место занимают схематические знаки, представляющие собой символы пола. В. Н. Торопов установил, что сочетания мужских и женских символов обычно сосредоточены в V, самой значимой зоне пещер с палеолитическими рисунками. В наше время, в особенности с позиций Фрейда, по которому каждый предмет, имеющий длину большую, чем ширину (башня, минарет, сталагмит),- символ фаллоса, а каждая пустота (тоннель, пещера, кольцо) - символ вульвы, проще всего свести все к сексу... Именно сексуальные видения вдохновили Н. Гумилева на красивые строки:
Наши предки были скромнее... и мудрее. Они не отрывали удовольствие от продолжения рода. По наблюдениям Б. Л. Богаевского, для палеолитических рисунков характерны парные изображения: мужской и женский символы, самец и самка бизонов, чета северных оленей. Может быть, они имели особый смысл и были направлены на рост общины, увеличение количества промысловых зверей?
Наряду с фигурными и символическими изображениями палеолитическое искусство оставило нам очень много предметов, украшенных различными орнаментами. Ромбы, круги, прямоугольники, меандры и другие фигуры образуют различные группировки, в которых трудно найти смысл. Московский профессор А. Рогинский предположил, что орнамент как бы противопоставляется художественному образу. Изображение создается как попытка закрепления действительности, как результат борьбы с быстротекущим временем, как реакция на возрастающую сложность жизни, быструю смену впечатлений, изматывающую еще слабую нервную систему первобытного человека. Если бы кроманьонец заговорил, он вряд ли сказал бы лучше Гете: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" Не умея говорить, он запечатлел это мгновенье...
Спасение от нервных перегрузок - повторение образов, их стандартизация, а затем - стилизация. В умиротворяющем тождестве, видимо, лежит секрет возникновения ритма, орнаментального, очень стилизованного искусства, в котором можно было "раствориться", создать на время искусственную тишину в душе. Первобытному человеку нужно было повторять впечатления, чтобы прийти в себя от их беспрерывной смены. Ну а ритмика собственного тела, имеющая биологическую и космическую природу, определила строение орнамента, "настроила" его на некоторые магические повторения.
Наименее многочисленны идеограммы (знаки-указатели). Они могут быть очень простыми (вертикальная или горизонтальная черта, нечто, напоминающее наконечник стрелы или дротика) или более сложными (предполагается, что единичный силуэт у входа в пещеру имеет запретительное значение).
Попробуем кратко ответить на последний вопрос: зачем палеолитический человек рисовал? Гипотез по этому поводу предостаточно. Здесь и тезис "искусства для искусства" (первобытному человеку просто доставляло удовольствие рисовать мамонтов и оленей); и предположение о мемориальности рисунков, запечатлевших удачную охоту; и гипотеза об "учебном" назначении изображений. Французский исследователь палеолита А. Бегуэн в начале XX в. высмеял такие кабинетные построения, пригласив их авторов поползать вместе с ним по пещерам, где таятся древнейшие произведения живописи и графики. В пещеру Фонт-де-Гом приходится протискиваться через узкую щель, в Нио - ползти больше полукилометра по низкому ходу, в Ток-д'Одюбер - проплыть по подземной реке и подняться по узкой трубе, в Пасьеге, наоборот, спуститься в отвесный колодец... То же можно сказать и о новейших находках (Капова пещера на Урале и пр.). Создавая рисунки для своего удовольствия, человек выбрал бы другие места - доступные, заметные, может быть - освещенные. Художник, желающий увековечить некое событие, не стал бы рисовать зверей поверх старых изображений...
Нет, для наших далеких предков гравировки и росписи на скалах были не простой забавой, а частью тайных религиозных церемоний, без которых первобытный человек не мыслил благополучия своей общины. Их надо было проводить в укрытых от чужого глаза, труднодоступных местах. Именно поэтому для их отправления были избраны пещеры.
Попытки воссоздать их на макетах (пещеры Альтамира-2 и Ласко-2) показали всю сложность этого замысла. Но, оказывается, палеолитические рисунки еще более жестко привязаны к определенным местам пещер, чем это представлялось еще десяток лет назад. Об одном из видов привязки - "звуковом фоне" пещер - мы уже говорили. Последние исследования показали, что этот фон определяет и содержание рисунков: изображения копытных животных располагаются в наиболее шумных (по уровню эха), а кошачьих - в наиболее "тихих" участках пещер.
В 1957 г. археолог А. Леруа-Гуран занялся скрупулезной бухгалтерской работой. Он произвел переучет всех известных в то время памятников палеолитического человека, включив в них наскальные изображения (63 пещеры!) и сюжеты мобильного искусства (гравировки на кости, мелкие фигурки и пр.). Пространство пещер, где имеются рисунки, статистически достоверно подразделяется на 7 зон: I - вход с отдельными изображениями, II - повороты галерей и сужения между залами (иногда каждый поворот отмечается фигуркой другого животного); III - входы в ниши основных залов; IV - зона с последними рисунками; V - центральные части стен в залах или расширениях; VI - периферийные части центральных стен; VII - центральное пространство в нишах. Количественное соотношение сюжетов и порядок их расположения на стенах оказались подчиненными единому канону, обязательному для всех палеолитических художников Западной Европы. Это свидетельствует о наличии в палеолите некоторого единого уровня мировоззрения.
В 90-е гг. XX в. археолог Е. Анати продолжил исследования Леруа-Гурана, дополнив их сведениями о вновь открытых пещерах с рисунками (их число удвоилось), а также - об одновозрастных наскальных рисунках-петроглифах на поверхности. Всего было исследовано более 20 миллионов изображений из 780 объектов. Для обработки информации, естественно, использовалась ЭВМ.
Оказалось, что наскальные рисунки у неандертальцев практически отсутствуют. Их прообразом можно считать так называемые "макароны" - волнистые линии, нанесенные сразу несколькими пальцами или многозубчатым инструментом на глине или на поверхности скалы. Полагают, что это подражание гриффадам - следам когтей пещерного медведя. "Пещерная живопись" появилась только у кроманьонцев, причем раньше всего - в Африке (40 тыс. лет назад), затем - в Европе (34 тыс. лет), гораздо позже - в Австралии (22 тыс. лет) и в Америке (17 тыс. лет). Человеческое общество развивается по одним законам, поэтому и потребность в рисунках проявлялась повсеместно, хотя не везде получала одно и то же выражение.
Все сюжеты пещерных рисунков разделяются на три крупные категории: пиктограммы, психограммы и идеограммы.
Абсолютно преобладают пиктограммы - изображения живого мира. Среди них чаще всего (90%) встречаются изображения животных. Позднепалеолитический человек был прежде всего охотником. Поэтому среди изображений встречаются зубры и туры, козы и бараны, лошади и олени, мамонты и носороги. Но количественное соотношение между ними необычное, отличающееся не только от наших школьных представлений, но и от данных, приведенных в научных монографиях. Первые два места занимают лошадь и бизон, третье - северный олень, четвертое и пятое - медведь и пещерный лев. А вот мамонту, символу ледникового периода, палеолитический художник уделил всего 1% своего внимания! Эти расчеты корректируют находки костных останков животных. В отдельных местонахождениях на первые места выдвигаются местные охотничьи виды (например, в Крыму - ослы). Но общая картина не меняется.
Многие теоретики первобытного искусства строят свои гипотезы на предположении, что изображения на стенах со следами ударов дротиком - это "учебный класс", где юношей племени учили находить "убойные места" на теле животных, или символическая охота как элемент культа. Статистика показывает, что таких рисунков всего 2%. А вот рисунки лошадей и бизонов не просто преобладают (93%), но занимают центральные места среди композиций всех зон, в том числе и в основной, VII зоне. Это также свидетельствует о жестком каноне, которому подчинялись первобытные охотники. Не ради охотничьей удачи, не ради свободного искусства украшали они стены пещер рисунками. Они рисовали не то, что видели, а то, что нужно было видеть всему племени или первобытной общине.
Иногда рисунки древнего человека являются палеозоологическими загадками. Например, из 93 известных наскальных изображений пещерного льва лишь 13 - "типичные" львы; остальные похожи на льва и тигра одновременно. Палеобиолог М. Руссо предположил, что пещерный лев - гибрид льва и тигра, встречавшийся некогда в природных условиях. Он даже предложил названия для гибридов, живущих сейчас в зоопарках мира: тигр + львица = тигон, лев + тигрица = лигр... В пещере Горозомза (Южная Африка) обнаружен рисунок медведя, который в Африке не обитал, и... бронтозавра (вымер около 140 миллионов лет назад). Предполагаемые авторы рисунков, бушмены, поселились в этих местах всего 3,5 тыс. лет назад...
Второе место среди пиктограмм занимают изображения человека. Но в пещерной палеолитической живописи почти нет изображений людей как вида. Среди сотен изображений животных крайне редко попадаются фигуры, в которых можно заподозрить что-то человеческое. Иногда это схемы вроде линий с утолщением на одном конце, иногда какие-то морды или фигуры с человеческим корпусом, но с головой животного. Все это совершенно несопоставимо с реалистическими рисунками животных. Одни археологи видят в них охотников, совершающих магические обряды, другие считают, что это персонажи мифов и легенд. Среди изображений и скульптур, выполненных из самого разного материала - глины, камня, кости, рога,- резко преобладают женские (92%). Обычно они воспроизводят зрелую женщину с маленькой головой, выпуклыми грудями, мощными ягодицами и бедрами - словом, со всем, что обеспечивало (и обеспечивает сегодня) эмоции, нормальную репродукцию и воспитание потомства. Художник и скульптор словно радуются возможности преувеличить натуральные женские формы: в них заключено здоровье последующих поколений, процветание рода. Палеолитические Венеры - не богини (тогда они были бы стандартны в каждой пещере). Но нет: мы не найдем двух одинаковых фигурок! Статуэтки явно отражают культ реальных женщин.
Любопытно, что скульптуры палеолитических Венер распространены в приледниковой области и не заходят далеко на юг. Они не случайно "выбрали" прохладный климат. Здесь четко выделяются два сезона года: летний - охотничий, "мужской", и зимний - оседлый, "женский". А чем устойчивее оседлость, тем выше роль женщины в жизни общины, прочнее сплоченность рода вокруг нее.
Вторые по численности (хотя их всего 5%) - изображения людей вообще. Обычно это не живые существа ("свои"), а мертвые ("чужие"). Третье и четвертое места (по 1,5%) занимают рисунки птиц и земноводных. Археолог В. Н. Торопов считает, что в сознании палеолитического человека они четко противопоставлены "основным" животным - копытным и хищникам. Неясные на первый взгляд отношения между их изображениями символизируют одну из древнейших в истории человечества моделей мироздания - космическое дерево. Птицы заселяют верх композиции (небеса); копытные и хищники занимают ее центр, олицетворяя земное бытие; змеи-рыбы являются символами подземного мира. Эта космогоническая схема настолько устойчива, что в основных идеях пережила эпоху своих создателей, оставаясь и сейчас основой культурных традиций многих народов мира.
Значительно меньше психограмм, не имеющих определенного значения и создающихся под влиянием эмоций, и геометрических контуров-орнаментов. Среди психограмм особое место занимают схематические знаки, представляющие собой символы пола. В. Н. Торопов установил, что сочетания мужских и женских символов обычно сосредоточены в V, самой значимой зоне пещер с палеолитическими рисунками. В наше время, в особенности с позиций Фрейда, по которому каждый предмет, имеющий длину большую, чем ширину (башня, минарет, сталагмит),- символ фаллоса, а каждая пустота (тоннель, пещера, кольцо) - символ вульвы, проще всего свести все к сексу... Именно сексуальные видения вдохновили Н. Гумилева на красивые строки:
Под землей есть тайная пещера,Они же побуждают наших французских коллег выпускать сборники фотографий, посвященных "женщинам пещер".
Там стоят высокие гробницы,
Огненные звезды Люцифера, -
Там блуждают стройные блудницы.
Наши предки были скромнее... и мудрее. Они не отрывали удовольствие от продолжения рода. По наблюдениям Б. Л. Богаевского, для палеолитических рисунков характерны парные изображения: мужской и женский символы, самец и самка бизонов, чета северных оленей. Может быть, они имели особый смысл и были направлены на рост общины, увеличение количества промысловых зверей?
Наряду с фигурными и символическими изображениями палеолитическое искусство оставило нам очень много предметов, украшенных различными орнаментами. Ромбы, круги, прямоугольники, меандры и другие фигуры образуют различные группировки, в которых трудно найти смысл. Московский профессор А. Рогинский предположил, что орнамент как бы противопоставляется художественному образу. Изображение создается как попытка закрепления действительности, как результат борьбы с быстротекущим временем, как реакция на возрастающую сложность жизни, быструю смену впечатлений, изматывающую еще слабую нервную систему первобытного человека. Если бы кроманьонец заговорил, он вряд ли сказал бы лучше Гете: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" Не умея говорить, он запечатлел это мгновенье...
Спасение от нервных перегрузок - повторение образов, их стандартизация, а затем - стилизация. В умиротворяющем тождестве, видимо, лежит секрет возникновения ритма, орнаментального, очень стилизованного искусства, в котором можно было "раствориться", создать на время искусственную тишину в душе. Первобытному человеку нужно было повторять впечатления, чтобы прийти в себя от их беспрерывной смены. Ну а ритмика собственного тела, имеющая биологическую и космическую природу, определила строение орнамента, "настроила" его на некоторые магические повторения.
Наименее многочисленны идеограммы (знаки-указатели). Они могут быть очень простыми (вертикальная или горизонтальная черта, нечто, напоминающее наконечник стрелы или дротика) или более сложными (предполагается, что единичный силуэт у входа в пещеру имеет запретительное значение).
Попробуем кратко ответить на последний вопрос: зачем палеолитический человек рисовал? Гипотез по этому поводу предостаточно. Здесь и тезис "искусства для искусства" (первобытному человеку просто доставляло удовольствие рисовать мамонтов и оленей); и предположение о мемориальности рисунков, запечатлевших удачную охоту; и гипотеза об "учебном" назначении изображений. Французский исследователь палеолита А. Бегуэн в начале XX в. высмеял такие кабинетные построения, пригласив их авторов поползать вместе с ним по пещерам, где таятся древнейшие произведения живописи и графики. В пещеру Фонт-де-Гом приходится протискиваться через узкую щель, в Нио - ползти больше полукилометра по низкому ходу, в Ток-д'Одюбер - проплыть по подземной реке и подняться по узкой трубе, в Пасьеге, наоборот, спуститься в отвесный колодец... То же можно сказать и о новейших находках (Капова пещера на Урале и пр.). Создавая рисунки для своего удовольствия, человек выбрал бы другие места - доступные, заметные, может быть - освещенные. Художник, желающий увековечить некое событие, не стал бы рисовать зверей поверх старых изображений...
Нет, для наших далеких предков гравировки и росписи на скалах были не простой забавой, а частью тайных религиозных церемоний, без которых первобытный человек не мыслил благополучия своей общины. Их надо было проводить в укрытых от чужого глаза, труднодоступных местах. Именно поэтому для их отправления были избраны пещеры.
Дублянский В. Н., научно-популярная книга
Читайте также:
